Давай, Белла, это же не сложно, просто скажи.
Просто.
Именно.

- Кроме друзей с работы есть еще несколько человек, которые мне дороги и близки и они пригласили меня на день Благодарения и они невыносимо любопытные и там будет мой бывший, со своей бывшей, но сейчас нынешней девушкой, и вот, - я выдохнула, сама с трудом поняв, что сказала.
- Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой и познакомился с твоими друзьями?
«Да Боже упаси!»
- Ага. Элис мне не простит, если я и в этот раз скрою их от тебя, особенно от нее, - пискнула я в ответ.
- Гюльчатай, открой личико, типа - сказал он, но я ничего не поняла.
- Ты давно обещал научить меня материться по-русски!
Комната заполнилась его прекрасным смехом.
- Ладно, красавица, поедем знакомиться с твоими друзьями. Расскажешь, что я должен о них знать?
- Это бесполезно. На месте разобраться будет легче.
- А об Эдварде?
Это было сродни ушату холодной воды. Я молчала и пристально впивалась в него взглядом, желая разорвать. Он не мог узнать, не порывшись в моих вещах, где я хранила фотографии, письма и прочую любовную мелочь из прошлого.
- Не надо, Белла, не думай обо мне плохо. Я слышал однажды ночью, как ты разговариваешь с кем-то по имени Эдвард.
- Ты никогда не спрашивал, - я оправдывалась, без надрыва, тихо положив голову ему на плечо.
- Потому что это не мое дело. Это прошлое.
Возможно, он прав. Не в том, что не его дело, а в том, что это прошлое. Но прошлое ли?
Я вспомнила свадьбу Розали и Эммета. Я не смогла тогда сдержаться. Смогу ли сейчас? Мы не одиноки, но все еще близки, не физически, а скорее подсознательно, чувственно, по-другому,… иначе, чем кто-либо. Шесть с половиной лет – это так чертовски много.

Весь следующий день мы с Матвеем только и занимались, что сборами в дорогу. Я разбила еще пару предметов кухонной утвари, то пытаясь сварить кофе, то разлить его по чашкам. В общем, все как всегда. Моя природная неуклюжесть стократ увеличилась психованным настроением и плохой погодой. В Нью-Йорке, как и во всем остальном мире, заканчивался ноябрь.

Комментарии к «Ирис» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Элис

- Джассиииии, - пыталась я вытащить этого лентяя из-за игры в Xbox. Какого черта я ему его подарила на прошлое Рождетсво? – Джаааас, милый мне нужна твоя помощь.
- Детка я уже иду, - сказал мой благоверный тоном, которым пытаются отделаться от надоедливой тещи, причем третий раз подряд за последний час.
- Джас, то, что ты уговорил Беллу приехать, совершенно не значит, что ты можешь мне не помогать.
- Но, Элииииссс… здесь остался всего один уровень, ну… ай… чееерт… что ты сделала???
Я? Что я сделала? Я выдернула шнур питания от его приставки из сети, и экран плазмы моментально погас. Слава Богу, Эммет пока что в своей комнате с Рози развлекаются.
- Что, старик, твоя держит тебя в ежовых рукавицах? – легок на помине.
- Эм, перестань, лучше помоги мне, - подлетела я к нему, вручая очередной пакет с мусором, - Вынеси, будь другом.
- Волнуешься, Элис? – поинтересовалась Роуз, - Может быть, не стоило все-таки…
- Брось, мы сотни раз это обсуждали. Да и больше ждать нет смысла. Сейчас или никогда! – провозгласила я, подняв правый указательный палец вверх, а подруга согнулась пополам в жестком приступе истерики, - Не смешно, мисс Пузырь!
- Миссис, - подмигнула она.
Ладно, один ноль в её пользу, я ведь до сих пор не замужем, хотя все к этому идет и Джаспер уже даже сделал мне предложение. А Розали и Эммет были бесконечно счастливы, чему я была рада, и ожидали своего первенца. Правда срок был не большой, всего пару месяцев, но подруга очень волновалась за фигуру, однажды сказав, что скоро станет похожа на пузырь, как мы теперь её и называем, не со зла, конечно, просто чтобы поддразнить.
И еще я нервничаю. Званый ужин для самых близких друзей далеко не первый и наверняка не последний, но вот за прошедшие полтора года на нем все время не хватало Беллы. Она искала всяческие изощренные способы избежать встречи с нами… с Эдвардом, из-за Бог знает чего, что между ними случилось на свадьбе. Оба молчали как рыбы, хотя мы и сами с ребятами все давно поняли. Их отношения как плохая мыльная опера, в которой герои никогда не перестанут мучить друг друга. Я давно стремлюсь положить этому конец или дать новое начало (если это возможно в принципе), потому что и Беллу и Эдварда безумно люблю как вместе, так и раздельно и по очереди и вне нее. Он мой брат (хоть и троюродный), а она – лучшая подруга, которую я безумно люблю водить по магазинам и трачу сотни долларов на роуминговые звонки (как и она). Эти двое всегда были такими проблемными, с самого первого дня знакомства, а теперь еще и Кэти…
О, эта девушка – новая старая девушка Эдварда. Должна признаться, она совсем не такая, какой я её ожидала увидеть. Когда мой дражайший братец позвонил и сказал, что приедет на Рождество с ней я была просто в ярости, крича и ругаясь, как заправский сапожник всеми матами, что знала на земле. Ну, никак я не могла смириться, что он снова с ней. Но мне пришлось заткнуться с первых же минут как она появилась в моем доме. Она красива, умна и за словом в карман не полезет. Она независима и бесстрашна, что в нашей компании одно из наиважнейших качеств. И она НЕ похожа на Беллу. Мне пришлось это признать и смириться с этим фактом. И, да… она очень милая и веселая.
Я никак не могла рассказать Белле о том, что Кэти бывала у нас, и мы вшестером отрывались в клубах и кутили напропалую. Я считала себя предательницей, но ничего не могла поделать, поддавшись обаянию избраннице Эдварда. Я знаю, нам сегодня придется за все ответить, это понимала и Розали, и все остальные.
- Белла не глупая, к тому же она приедет не одна, - подбадривал меня Эм, - про её «русского» говорят, что он настоящая акула в бизнесе, и что у него темное криминальное прошлое.
- Эдвард говорит что ли? – я насмешливо приподняла бровь.
- Ну…
- Заткнись, Эм, и не называй его «русский», Белла тебя убьет. Если не сможешь произнести его имя правильно, просто обращайся к нему Мэтт. Понятно?
- Но…
- Эм, мы итак не совсем честны были с ней, так что не стоит злить Беллу. Еще раз спрашиваю, тебе понятно?
- Ладно – ладно, - он поднял руки, показывая, что сдается, когда в дверь позвонили.
Все моментально повернулись по направлению к прихожей. Это приехала она, наша малышка Белла. Мы знали точно, что Эдвард приедет позднее. Дверь пошел открывать Джаспер, а я прислонилась к косяку моля всех Святых, чтобы все прошло нормально. Хотя… это ведь даже теоретически будет невозможно… Господи, во что я опять ввязалась?!
- Ну и где эта маленькая засранка, которая вытащила меня сюда? – через минуту услышала я веселый смех своей подруги и выглянула из-за укрытия, - А ну иди сюда, - сказала Белла, уже выбираясь из объятий Эма.
Я подошла, и мы обнялись, очень крепко, а она шепнула мне на ухо.
- Даже не думай, мисс Предательница, что я не в курсе про Кэти. Ты мне дорого за это заплатишь, - я судорожно взглотнула, представив себе самые страшные и кровавые картинки, пока подруга от меня отстранилась и, взяв кого-то за руку, подвела ближе к нам.
- Ребята… о, здесь еще не все… ну,… в общем,… это Матвей. Полагаю, что вы о нем слышали.
О! О, черт! Кто это? Только не говорите, что Белла живет с НИМ?!
- Добрый день,… - парень взял мою руку и поднес к губам, ожидая, когда я представлюсь.
- Элис, - пискнула я, а Белла и Роуз прыснули.
- Добрый день, Элис.
Джаспер заметно напрягся, схватив меня за талию и оттаскивая в сторону. Вскоре та же участь постигла и Розали. Парни заметно помрачнели, когда увидели спутника Беллы. Он был не просто хорош собой, а очень-очень-очень… миллион раз «очень» красив. Он не просто мог поспорить в этом с Эдвардом, но еще и победить, а зная Беллу можно утверждать, что он еще и не глуп, раз уж она его полтора года терпит.
- Итак, может, вы девочки перестанете пожирать МОЕГО парня глазами, а вы мальчики - пытаться взглядом его убить и предложите хот бы выпить с дороги. Мы все-таки устали.
- А, да… конечно.
Пока парни справлялись с багажом и отнесли его наверх, Белла решила нас помучить.
- Итак, кто первая на экзекуцию?
Мы с Розали одновременно показали друг на друга, и она засмеялась.
- Белла, прежде чем ты нас четвертуешь, позволь полюбопытствовать, как и когда ты узнала? – спросила я.
- Эдвард сказал, два дня назад, по телефону, - она хищно улыбнулась, отпивая кофе.
- Придурок.
- Дебил.
- Да, зато в отличие от вас он мне не соврал.
Мы пристыжено потупили глаза в пол, подружка разразилась хохотом, когда парни вернулись, и руки Матвея расположились на её талии. Мило, однако. Вместе они смотрятся потрясающе. Прости меня, Эдвард! Надеюсь, ты сможешь это пережить.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Уже было почти одиннадцать вечера, когда мы таки добрались до Лос-Анджелеса, и я позвонил в дверь в дом своей сестры. Кэти стояла рядом со мной, не прячась и ничего не боясь. Совершенно бесстрашная и бесшабашная девушка. А я? Внешне спокойный внутренне дрожал как осиновый лист на ветру. Словно меня сейчас бросят на растерзание Церберу.
Что я там сейчас увижу? Беллу с её парнем, всех друзей, которые уже успели с ним познакомится, и составить личное мнение. Я-то его давно составил еще когда,…
- Братец, а вот и ты… - Элис запрыгнула мне в объятия, - ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть, - крикнула она, но затем тихо шепнула на ухо, - Прости меня, за то, через что вам с ней придется пройти.
Она выглядела виновато, когда я посмотрел ей в глаза. Не может же быть все так плохо?!
Я отодвинул сестру в сторону, и сделал уверенный шаг вперед, встретившись взглядом с Эмметом, затем с Джасом и пожав парням руки, стал искать Кэти, которая уже весело болтала с… Беллой?!
- Да уж, давно не виделись, - отозвалась на какой-то (видимо дежурный) вопрос моя бывшая девушка моей нынешней, - И как у тебя дела?
- Ты знаешь не плохо, подалась в бизнес, открыла аптеку, теперь вот расширяюсь и…
- Белла, - не вытерпел я, - может, поздороваешься со мной, а потом поболтаете?
Наконец-то она обратила на меня свое внимание.
Шаг, еще один и еще, и она стоит напротив меня, тянется ко мне, обнимает. Меня окутывает её неповторимый, родной, любимый, до сих пор любимый, запах. Я вбираю его в себя настолько глубоко и полно, насколько позволяют легкие, пытаясь оставить это незамеченным для остальных.
- Здравствуй, Эдвард.
- Привет.
Она опускает глаза, не позволяя мне проникнуть в их губительную глубину, спасая меня, от самого себя, от своих инстинктов и греховных, похотливых мыслей и импульсов.
- Так что ты говорила про расширение аптечного бизнеса, Кэти? – Белла отворачивается, и все свое внимание снова направляет на мою девушку, я же словно окаченный ушатом холодной воды продолжаю стоять в прихожей. Пока я снимал пиджак и вешал его в шкаф, все ушли в гостиную. Почти все.
Я не мог не почувствовать этот во истину тяжелый, пристальный, изучающий взгляд. Он стоял чуть левее, прислонившись правым боком к стене и сложив руки на груди. Что ж. В жизни он еще более… хм… хорош собой, чем на фото. Отрицать это было бессмысленно. У Беллы отличный вкус.
- Эдвард, - он поприветствовал меня, протягивая руку.
Наше рукопожатие было более чем крепким.
- Матвей.
Я слышал, что многие не многие не могли правильно произнести его имя. Даже странно. Не велика наука - пара мягких звуков и всего-то.
- Это будут занимательные выходные, - заметил он, взяв две сумки и поднимаясь по лестнице.
- Очевидно, - вторил ему я.
«Не сомневаюсь, это будет весьма занимательно смотреть, как ты будешь тенью ходить за Беллой и следить, как бы мы не остались наедине» - подумал я.
- Каллен,…
- О, да ты подготовился. А вот Белла искренне полагает, что ты не лезешь в её прошлое, - усмехнулся я, открывая дверь комнаты и пуская его вперед.
Он тяжело вздохнул, будто бы с чем-то пытаясь смириться, а потом сам усмехнулся.
- Ты всегда перебивал Беллу? Она наверно жутко бесилась, правда? – сучок! – Не приближайся к ней,…
- Убьешь меня? – теперь была моя очередь прищучить его. О его криминальном прошлом я узнал не мало, но Белле ничего не говорил. Хоть мне было трудно, но я признавал, что ей он вреда не причинит, по крайней мере, физического.
- Не один я подготовился, - заметил он, направляясь обратно к двери, и я последовал за ним, - Я просто не хочу, чтобы она пережила все с самого начала. Надеюсь, мы поняли друг друга?
И что я должен на это ответить? Наверное «да». Я лучше, чем кто-либо, лучше даже, чем он сам понимал смысл этих слов, их правильность. Мы не виделись полтора года, и нам бы стоило не видеться еще лет пятнадцать, чтобы перевернуть все, хотя и этого времени не будет достаточно.
Я промолчал.
И мы уже спускались по лестнице, когда услышали грохот, раздавшийся в гостиной, восклицания ребят и последовавший за ними писк Беллы:
- Да, я в порядке!!!… Боже, Эммет, нет, я не сломала ногу, просто зацепилась за ножку столика и упала… - услышал я и улыбнулся, краем глаза заметив, как сначала напряженный Матвей расслабился и тоже расплылся в искренней улыбке.
- Некоторые вещи никогда не изменяться, - саркастично заметил я.
Он хихикнул, и мы вошли в гостиную, где все собрались.

Комментарии к «Ирис» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Теперь я точно и наиболее полно понимаю смысл фразы «Гореть в аду!». Только я не горю. Точнее не смогу сгореть быстро и красиво, как бы мне того хотелось, как полтора года назад, как совсем недавно… ууффф… (Не думать об этом, не вспоминать!)… я буду медленно тлеть, как уголек в уже потухшем костре, которого постоянно обдает кислородом, при этом не позволяя ни затухнуть ни прогореть целиком. Я в самом настоящем чистилище!!!
И надо же было ввязаться в это заранее гибельное предприятие. Конечно, я предполагала, что задумка Элис быстро потерпит крах, но то, что она провалиться с таким треском, который я буквально услышала, было даже для меня неожиданно.
С первых секунд, как Эдвард и Кэти пересекли порог дома нашей общей подруги, воздух так наэлектризовался, что стало невозможно дышать и соображать членораздельно. Даже произносить слова стало тяжеловато, потому что глотка категорически отказывала рожать звуки. С чем это было связано? Скорое всего с тем, что четыре определенных человека должны терпеть друг друга на протяжении целого уик-энда, улыбаться друг другу, быть вежливыми и дружелюбными, делать вид, что все отлично, все просто замечательно. Если бы не одно единственное «но». То есть совсем не одно. Слишком много обстоятельств, одно порождающее другое, третье, пятое, десятое, и целая вереница событий, которые происходили на протяжении нескольких лет до сего знаменательного момента… и продолжаются до сих пор.

Кэти повела себя вполне дружелюбно (естественно только внешне), мило улыбнувшись и завязав светскую беседу «ни о чем», притом прямо с порога, чтобы отвлечь меня от своего ненаглядного.
Отлично, сука! Но меня не проведешь.
В её глазах слишком отчетливо читался гнев и недовольство всей этой ситуацией, и хотя бы уже оттого как требовательно попросил меня Эдвард (тот самый ненаглядный) поздороваться с ним, и с каким неповторимым трепетом смотрел на меня.
Кэти буквально ощетинилась.
«Вот именно! Кусай локти, тварь! На тебя он так никогда не посмотрит!» - подумала я, внутренне ликуя, но внешне оставаясь невозмутимо вежливой, в тон ей. Чувство собственичества и гордости от моей незаменимости просто разрывало меня на части и возносило мое раздувшее эго к небесам.
Когда я успела стать такой алчной и жадной до Эдварда мразью? И главное почему? Ведь у меня есть парень. Даже не парень, потому что нельзя так про него сказать. Матвей - мужчина. Настоящий, сильный, умный, красивый, добрый, жесткий, когда нужно, заботливый, если потребуется, неповторимый, всем на зависть, нежный, и только для меня.
Хотя последнее я не могла утверждать со всей уверенностью. Он слишком идеален, чтобы еще и не изменять мне. Просто Матвей никогда не давал поводов усомниться в своей верности. Никаких помад на пиджаке, случайных блондинистых волос или же запаха Chanel №5, которые предпочитают большинство дорогих нью-йоркских шлюх. Я должна быть всем довольна. Но мне как всегда мало. Почему?
На этот глупый вопрос мой внутренний голос со своим вечным «особым» мнением отвечает: «Потому что он, не Эдвард!». Это, конечно, правда, но что с этим поделать я не знаю. Чувствую теперь себя как школьница, у которой взыграли гормоны и вечный юношеский максимализм. Мой лозунг: «Раз расстались, значит расстались». И это, опять же - чистая правда. Мы столько лет вели себя как дети, как глупые страусы, пряча голову в песок при первой опасности. Потом, преодолев этот период стали чуть умнее, научились друг друга понимать, слушать, прощать, любить, в конце концов. Да, именно! Мы научились любить друг друга! Но как выяснилось потом, одной любви недостаточно. Я была слишком ревнива, капризна, привередлива, слишком требовательна и ненасытна во многом. Эдвард иногда терпел, в худшие моменты срывался и кричал, потом секс, потом пара недель затишья – рая на земле, а потом все заново. Но это было самое счастливое время в моей жизни, несмотря ни на что. Но это БЫЛО… и прошло. Прошло все, кроме… любви. И мы снова ведем себя как подростки.
Fuck!
А тем временем я уже иду к дивану с чашкой кофе в гостиной и вот незадача споткнулась о ножку журнального столика и, слава Богу, что кофе почти не было, а то не сносить бы мне головы и любимый ковер Элис к счастью не пострадал. Лишь небольшая лужица на дубовом паркете, мой удивленный вскрик и три пары испуганных глаз. Эммет моментально подхватил меня на руки, а я завопила, чтобы он отпустил меня. Вот тогда-то в комнату и вошли Эдвард и Матвей.
Совершенно разные. Теперь они заклятые враги, видимо. Это определенно читалось по их лицам. Единственный объединяющий фактор для этих двоих – Я. И я знаю это, даже не смотря на то, что Эдвард сейчас подошел и нежно (меня сейчас стошнит!) поцеловал Кэти в губы, и даже не смотря на то, что тоже самое сделал мой парень со мной.
- О чем вы говорили, когда относили вещи? – спросила я у Матвея на ушко, когда ребята были заняты увлекательно беседой.
Он лишь усмехнулся и не ответил вообще ничего. Ну ладно, я еще вечером с ним разберусь. Они наверняка успели осыпать друг друга парочкой-другой «комплиментов» и угроз, соответственно.
- Белла, ты поможешь нам с ужином? – отвлекла меня от мыслей Элис.
- Да, конечно. Надеюсь, ты уже разморозила индейку, а то получится как в том году, - усмехнулась я, - День Благодарения с пиццей и пивом.
- Я не стала покупать индейку, - заявила Элис.
Шесть ошарашенных таким заявлением человек уставились на нее, и лишь Матвей, непоколебимо спокойный продолжал листать какой-то автомобильный журнал.
- А что? Я купила лобстеров.
Раскатистый смех Эммета прокатился по дому и вес его поддержали. Я подмигнула своему парню и, чмокнув его в носик, отправилась на кухню.

Пока я и Элис готовили праздничный ужин (то есть готовла я, а она просто рассказывала сплетни последней недели, которые для мужских ушей не предназначены), а Роуз и Кэти накрывали на стол, парни что-то бурно обсуждали в гостиной. Кажется это какой-то матч по бейсболу. Я знаю, что Матвею это не особо интересно, поэтому его замечаний практически не было слышно. Он вообще подозрительно тихо себя ведет. Мне всегда казалось, что он довольно общительный человек и легко сходиться с новыми людьми. Конечно, во всей этой ситуации существует одно обстоятельство непреодолимой силы, да еще и какое… мой бывший сейчас с ним в одной компании, и они натянуто друг другу улыбаются, делая вид, что все нормально. Ведь там еще Эммет и Джаспер, которые конечно в большей степени на стороне Эдварда, но я их очень просила быть вежливыми и тактичными.
А я?
Я очень боялась. Несмотря на внешнюю стойкость внутри мне было хреновенько.
Я готова была сесть посреди кухни, схватиться руками за голову и закричать, что есть сил.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

- Белла, Белла… Боже, у тебя кровь?
- А? Что? Нет, Элис, это я помидор порезала, - ответила я подруге на автомате, но когда посмотрела на руку, то оказалось, что я на самом деле черканула ножом по пальцу.
В любом другом случае я бы уже завизжала, или грохнулась в обморок, но теперь же это у меня вызвало истерический смех. Непонятно. Элис побежала за пластырем и перекисью.
- Что смешного? – спросила Кэти, вернувшаяся на кухню за фужерами для вина.
В ответ я подняла руку и показала ладонь истекающую кровью.
- О! А Эдвард рассказывал, что при виде крови ты падаешь в обморок, - усмехнулась она.
- Люди меняются, - все, что смогла ответить я.
Какого черта он вообще с ней меня обсуждает? Ну, я ему устрою. Вот… Нет, нельзя. Мне НЕЛЬЗЯ с ним оставаться наедине. Это чревато проблемами… и последсвиями.
- Слушай, тебе совсем не обязательно делать вид, что ты хочешь со мной подружиться.
- Я и не хочу, просто поддерживаю беседу. Эдвард попросил меня быть вежливой. Но если твои нервы не слишком для этого приспособлены…
- Я освобождаю тебя от данного обещания. В отношении меня ты можешь просто молчать, - огрызнулась я и засунула палец в рот, посасывая ранку. И надо же было именно в этот момент Эдварду заявиться на кухню.
Дело была в том, что Кэти стояла за холодильником, и при её миниатюрном телосложении была сосем не заметна с того места, где стоял парень.
В этот момент мне нужно было бы дать ему понять, что его зазноба туточки, буквально в двух шагах, но вместо этого меня поразил рефлекс, как у той самой собаки Павлова. При виде Эдварда со мной, с моим телом, голосом, мыслями и мозгами вообще твориться что-то непонятное. Изгибы и линии становятся чуть более акцентированными, и соблазняют своей плавностью. Глаза загораются бесовским огоньком, и все естество подается вперед, ему на встречу, на растерзание, как совсем недавно, но черт… не думай об этом, Белла! Не вспоминай! Не смей!
- Декабрь, солнце, Куба, взбитые сливки,… - проговорил Эдвард, и приблизился ко мне, желая продолжить.
Да уж, я помню, КАК мы тогда продолжили.
Вдох, выдох,… вспомнила как говорить. Сказала.
- Остановись мачо, не вспугни свою девушку!
- Её здесь нет, - О, Боже! Он говорил как обиженный ребенок, у которого отняли конфетку.
- Ты уверен?
- Эдвард?! – ну и у кого нервы не в порядке? А я бы дождалась, что он ответит и только потом…! Да.
А вот моему бедному бывшему пришлось не сладко. Кэти испепелила его взглядом. Что ж. Не одной же мне гореть в этом аду.

Ужин проходил в огромном напряжении. Все сказали свои благодарственные речи (ну, кроме Матвея, который в принципе этот праздник не признавал), и потом минут на десять повисла звенящая тишина, которая была еще более ощутимой из-за стуканья вилок и ножей о тарелки. И что было более странно, так это пристальные и осуждающие взгляды Розали и Элис. Наконец я не выдержала.
- Девочки, вы смерти моей хотите? Ели не перестанете так смотреть, то я подавлюсь! Может, уже скажите, что случилось, или так и будем как дети играть в гляделки?
И снова тишина.
- Ну, раз все в порядке… - я хотела продолжить, но Кэт меня перебила.
- … то тогда, может, уже поговорим, а то жутко скучно, - сделав щенячьи глазки, сказал Эммет.
- Было бы не плохо, - произнесла Элис, не совсем удачно подняв вверх вилку, а которой, был небольшой кусочек морского деликатеса. Он соскользнул и перелетев через стол правее от меня приземлился аккурат Розуз на макушку.
Наша беременная и насыщенная гормонами блондинка сменила четыре оттенка красного, постепенно наливаясь непониманием, удивлением, гневом и спустя несколько секунд захохотала, и запустила помидором в Эммета, который сидел, закусив скатертью, чтобы не заржать.
- Детка, за что?
- Что бы жизнь медом не казалась, - хихикнул Джаспер, на которого тут же приземлился приличный кусок яблочного пирога.
- Ты совсем из ума выжил, Эм?
- Чтобы ты девочкам не поддакивал.
- Да пошел ты, - крикнула парень, и прицелился хлебом в друга, но попал по Элис.
- Детка прости, я так сожалею.
Только Элис хищно зыркнула на него, и запустила помидором, попав в Эдварда, тот случайно зарядил своим лобстером в меня, я в Эма, и началось такое!

Наша вкусная «войнушка» продолжалась минут пятнадцать, пока Элис не начала вопить что-то о ремонте, который нам обойдется не в одну тысячу долларов, и что мы все за это ответим, притом, что все началось именно с нее.
И тут я почувствовала как по макушке, а потом и по всему телу, плечам, груди, рукам, и до самых ступней, потекли струи холодной воды. Я аж подскочила и резко повернулась, встретившись с полными гнева глазами Матвея. Он был весь в испачкан соусом, который мне тут же захотелось слизать, и я непроизвольно провела своим язычком по губам.
Как он поцеловал меня! Как он подхватил на руки и понес в нашу спальню, под резко стихнувший смех в гостиной! Какую власть источало его тело в этот момент! Я не могла это не почувствовать!
- Ты моя, Белла. Слышишь? Ты – моя.
- Я знаю, - шепнула я в ответ, и снова поцеловала его, еле успев запереть дверь спальни.

Комментарии к «Ирис» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Кэти

- Нет, Роуз, вы не понимаете, это никогда не закончиться, пока они либо не будут вместе, или один из них не сдохнет,… или оба.
Хорошо, что этой фразы не слышала Элис, она ведь и убить могла за такие вот слова. Розали лишь понимающе кивнула. Она молчала, хотя в этой тишине прозвучало больше, чем в любой другой наполненной словами пламенной речи. В моих словах читался подтекст, что нам с Эдвардом не быть счастливыми, да и Белле с Матвеем тоже.
Девочки же были больше исполнены оптимизма. Особенно когда еще вчера-позавчера я с ними болтала по телефону. А говорят, что друзья видят и понимают нас лучше, чем самих себя. Ха, как же! Я с ними подружились, и была в прекрасных отношениях, но присутствие Беллы многое меняло. Девочки старались держаться подчеркнуто строго и бесстрастно, словно они знали тайну двух людей, которые ненавидели друг друга, но при этом к обоим хорошо относились. В принципе все так и было.
- А где те фужеры, что Элис доставала в прошлый раз?
- Они на кухне в серванте, сходить?
- Нет, разберусь, - подмигнула я, и отправилась на кухню, где Белла и Элис колдовали надо лобстерами.
Это было очень «в стиле Элис» приготовить на ужин дня благодарения морепродукты, лишь потому, что в прошлый раз индейка совершенно сгорела, то есть превратилась в благородный уголек.
Между столовой и кухней было совсем небольшое расстояние, шагов в десять. Где-то на третьем шаге меня застал телефонный звонок. Я поднесла трубку к уху.
- Алло?
Тишина. Еще через пять секунд и две попытки «Алло» я скинула.
Какие-то придурки балуются, да и номер не знакомый. Но внутри, в сердечке, что-то нехорошее ёкнуло. Ох, и не нравиться мне это.

Тут на меня налетела Элис, но со словами «йод, бинт, платырь…» она побежала дальше.
Зайдя на кухню, я поняла причину её сумасшествия. Рядом со столом над разделочной доской, где лежал помидор, стояла Белла, с порезанным пальцем. Она увлеченно рассматривала ранку, из которой медленно сочилась кровь. Как дипломированный врач, я крови не боялась, а вот про нее Эдвард рассказывал совершенно другое.
Затем она хохотнула, таким странным смехом, полным истерических ноток и некоторого отчаяния.
Вообще-то с первых секунд её появления в доме она с нескрываемым обожанием смотрит на Эдварда, мне даже её парня жалко. Он так красив и очарователен, и заслуживает чуть больше внимания даже от такой суки как Белла. Да, она сука, чего в принципе скрыть от меня не стремиться, но и показывает она это только мне. Каждым своим жестом она говорит: «Вот, смотри. Ради меня Эдвард сделает все, что я захочу». А я то что? Спорю?
Я еще последний месяц, после его командировки в Сиэтл пыталась наладить отношения, но как оказалось нам обоим это не особо и нужно. Нам было хорошо вместе, очень хорошо. Каждый с благодарностью воспринимал те дни и ночи, которые мы проводили, но не более. Как бы сказали законченные романтики, мы не половинки одной души и не частички одной мозаики.
И еще я вернулась в клуб. Тогда-то все и сломалось. А мне просто надоело сидеть дома. Мне, черт возьми, 23 года и я хочу жить, а не сидеть на шее у Каллена, преспокойно тратя его деньги и делать вид, что всем довольна.
Я даже несколько раз пыталась разыскать Тома. Ведь когда в школе мы расстались, я оборвала все контакты, удалила его из своей жизни буквально. Я думала, что так будет проще. Проще не стало, и тоска по нему меня грызла изнутри. Я понимала Эдварда как никто другой, жаль, что он об этом не подозревал. Осталось только, чтобы Белла, наконец, поняла в чем, или в ком, основная проблема.
Я не смогла сдержать улыбки, смотря на нее. Она сейчас выглядела жалко. Белла запуталась, прокручивая в голове сотни тысяч мыслей и развитий сюжета перед поездкой, это очевидно. Она даже не подозревает, что я обо всем знаю. Она настолько высокомерна, что не замечает ничего вокруг. Она не видит, как Матвею неприятны её откровенно похотливые взгляды в сторону Эдварда, и насколько ему противно, когда здесь, на глазах у всех она пытается сыграть к нему чувства. По крайней мере, он не повторяет её горе-подвиг. Их отношения похожи на наши. Острая нужда заставила, и они подвернулись друг другу в очень нужный, можно даже сказать удобный, момент.
Я все это пережила, точнее случай помог. Я знала, что здесь все закончиться, но упустить момента попререкаться с Беллой не могла.
- Что смешного? – спросила я, хотя внутренне сама смеялась.
Она подняла руку, по которой тонкой красной струйкой текла кровь. Порез был довольно крупным, но опять же не смертельным.
- О! А Эдвард рассказывал, что при виде крови ты падаешь в обморок, - усмехнулась я.
- Люди меняются, - бросила она нервно.
Конечно, ей не понравилось упоминание того, что он мог обсуждать её со мной. Это было настолько очевидно. Она напряглась всем телом, и сверлила меня свирепым взглядом. Если бы можно было убить им (как бы избито это не звучало), она бы меня убила. Причем использовала бы все возможные изощренные пытки для этого.
- Слушай, тебе совсем не обязательно делать вид, что ты хочешь со мной подружиться.
- Я и не хочу, просто поддерживаю беседу. Эдвард попросил меня быть вежливой. Но если твои нервы не слишком для этого приспособлены… - делаю выпад, медленно произнося каждое слово.
На счет просьбы я не соврала. Эдвард вообще трясется над нервами совей любимой, словно над хрустальной вазой. Бум и разобьется! Бум и разбились!
- Я освобождаю тебя от данного обещания. В отношении меня ты можешь просто молчать, - запищала Белла, хотя она наверно думала, что это прозвучало грозно.
Я хохотнула и отошла к столу, налить себе воды. Уж очень пить захотелось.
Повернувшись, я наблюдала довольно…. забавную картину. Белла уже была не той мегерой, которую я видела пару секунд назад, а этакой пантерой, с соблазнительными изгибами и хищной улыбочкой. Была бы я мужиком, накинулась бы на такую, и никого б не постеснялась. И мне кажется, я знаю причину такой вот перемены.
- Декабрь, солнце, Куба, взбитые сливки,… - мурлычет «причина» и делает еще один шаг.
Раскинь мозгами, Кэти. Какие у тебя варианты?
Отсидеться «в засаде», и посмотреть, что будет дальше, поймав с поличным.
Выйти и весь вечер ловить виноватые взгляды Каллена, умоляющие о прощении и т.д. и т.п. со всеми вытекающими.
Пожелать этим двум «совет да любовь» прямо сейчас и свались на фиг отсюда.
- Остановись мачо, не вспугни свою девушку! – ликующе произносит Белла.
Глупа девчонка, глупая.
- Её здесь нет! - восклицает этот придурок.
- Ты уверен?
Ну ладно, живите, голубки.
И я не то чтобы из жалости и всепоглощающей любви к Белле, но из-за нежелания слышать эти издевающиеся нотки в её голосе, совершенно не справедливые.
- Эдвард?! – вопрошаю, делая страшный взгляд, так, чтобы его пробрало до самого до позвоночника.
Правильно, милый, бойся гнева моего. А он уже дрожит как осенний листик на ветру. Я усмехнулась и прошла мимо.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Комментарии к «Ирис» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Ты говоришь - Я демон? Так и есть.
Со мною не видать тебе удачи!
Навеки моё дело - зло и месть.
Для демона не может быть иначе! (с) КиШ

Матвей

Прекрасный вечер в прекрасном городе. Жаль, что он один и жаль, что последний для нас с Беллой.
Когда мне надоело слушать болтовню парней о бейсболе, я, откланявшись и сославшись на пагубную привычку, покинул сей теплый междусобойчик. На пороге комнаты меня нагнал Эммет (кстати, очень неплохой малый) и мы перекинулись парой фраз.
На широком балконе в огромном доме её друзей было достаточно холодно. Пока включался компьютер и настраивался интернет, я скурил две сигареты. Рвущий глотку дым, который я по старой памяти задержал в себе чуть дольше, чем обычно, готов был проникнуть в легкие, но я этого не допустил.
Что я собираюсь сейчас сделать? Даже не знаю, как это объяснить самому себе, а потом Белле. И стоит ли вообще с ней объясняться?
Когда она вернется в свою квартиру, то моих вещей вместе со мной там уже не будет, как и впрочем, на самом североамериканском континенте тоже. Мне очень жаль расставаться с USA, но и остаться здесь я больше не могу…
Лирика – блядь,… но без нее никуда.
Удивительно, но даже на выходные Белла ухитрилась притащить с собой ноутбук. Она все время прикрывается работой, но это чушь собачья, ведь на самом деле она строчит какой-то бред про их с Эдвардом прошлое. Ну, то есть она все великолепно завуалировала другими именами, но я-то знаю правду… всю правду.
Больше всего в жизни я не люблю, когда из меня делают дурака. Я – не дурак. Одно дело любить человека, другое жить с кем-то кого не любишь, но уважаешь. Мое уважение к Белле было обосновано, и даже после того как она трахалась с Калленом месяц назад в Сиэтле, три месяца назад в Лондоне, полгода назад в ЛА я не стал закатывать истерик. Я понимал её, как никто другой, она его любит. Отчаянно сопротивляется этому, но любит.
Но одно дело секс на расстоянии и потом около двух недель её стыдливо-скованного поведения, которое опять же было совершенно очевидно, и совершенно другое – её взгляды, наполненные таким желанием, такой похотью по отношению к этому засранцу… прямо здесь и сейчас, у меня на глазах.
Я ничего не имею против Эдварда (кроме того, что он периодически имеет МОЮ, пока еще мою женщину), но надо признать, он жуткий даун. На его месте, будь я влюблен в Беллу настолько, насколько он, так долго и так безумно, я никогда бы её не отпустил. Я не допустил бы даже мысли об этом, тогда как он, измордовав отношения трехлетней фигней еще в школе, спустя почти 4 года совместной жизни даже не удосужился сделать ей предложение. Я же говорю – даун.
Я, конечно, не лучше. Попросил знающих людей найти досье на него и Беллу, на все, что их связывало раньше и что между ними теперь. Да, я солгал ей. Я узнал про её прошлое, так или иначе. Я не хотел выспрашивать, а чувство врожденного любопытства не позволило остаться в стороне. Если она узнает, будет большой скандал и много криков. Я знаю. Ведь за полтора года я неплохо изучил Беллу и больше всего она не любят, когда обманывают её доверие, хотя сама честностью не блещет.
Ох, женщины.
Их редкие ночные телефонные переговоры меня мало волновали, хотя возможность прослушки тоже была. Но я не извращенец и не мазохист. Мне было хорошо с Беллой, но видимо на этом все и закончиться, осталось только маленький штрих… и я со спокойной совестью могу отчалить на свою большую, географическую и столь НЕлюбимую родину.
О, слава Богу, Skype включился. Толку мало, ведь на ноуте Беллы нету камеры, но я могу общаться и в чате.
И конечно - Оля в сети.

Багров: как погода?
Хельга: паршиво, как и ты, и водка, и настроение, и вся моя жизнь. Скоро будешь?
Багров: если все будет нормально, то завтра к вечеру.
Хельга: врешь
Хельга: ты всегда врешь
Хельга: ненавижу тебя за это
Багров: я знаю, Ля, я знаю
Хельга: ох, не зови меня так
Багров: как всегда, капризная сука
Хельга: не за это ли любишь? не поэтому ли в жены берешь?
Багров: в жены? оО
Хельга: все впереди
Багров: )))))))))) адьо, красотка
Хельга: :Р

Еще одна сигарета, пока выключается ноутбук.
Это так не честно по отношению к Белле – скрывать интрижку на стороне.
Ольга. Как её описать? Что вообще сказать о ней? И нужно ли? Наверно.
Она – моя детсадовская любовь, как бы это глупо не звучало. Она умна, красива и обаятельная, в постели – великолепна. Она – воплощение всех желаний любого мужчины и она – только моя. Возможно, это и есть мой второй шанс.
Все случилось совсем недавно, пару месяцев назад, когда я был в Европе, и мне пришлось-таки заехать в Россию, дабы проведать отче. Ночью в клубе я и заметил её. Удивительную и такую необычную. Черные кудряшки и белое платье, золотой клач, и маленький браслет из украшений. И еще… грусть, и одиночество в её серых глазах.
Уходя от нее утром, я обещал вернуться, я не мог оторвать себя от ощущения тяги к ней. И я возвращался, так часто, как только мог себе позволить. Я даже общался с ней через сеть с компьютера Беллы. Я знал, что она не станет ничего проверять, потому что во-первых верит мне, или старательно делает вид, что верит, а во-вторых – сама не чиста на руку.
Мне не стыдно за свое поведение, и никогда не будет стыдно. Белла сделала свой выбор очень давно, я сделал свой выбор пару недель назад, Эдвард тоже сделал выбор, правда пока не решается его озвучить… Кэти… тоже сделала выбор, в пользу кого-то иного, о ком я только что узнал, не специально, естественно.
Наверно стоит с ней поболтать на прощание.
- Куришь? – она вздрогнула, словно от холода.
- Нет, - правильная девочка.
- Уезжаешь?
- Завтра, - и честная. И чего Эдварду не хватает?
- Может нам по пути? – спросил я.
- Вряд ли, - словно совсем не удивленная, отвечает Кэти, разворачивается и покидает балкон.
Я следую её примеру, в конце концов, на улице довольно холодно. Почти декабрь.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Разговор с Эмметом

- Эй, постой, - я оборачиваюсь и вижу здоровяка совсем рядом.
На его лице счастье, не нарисованное, не поддельное, самое настоящее как из сказок, которыми меня почти не травили в детстве.
- Да?
- Слушай, есть разговор.
- Правда? – удивленно вскидываю бровь, - удивишь меня?
- Да что ты как баба себя ведешь, - смеется он, - Я не собираюсь с тобой драться или в чем-то тебя убеждать. Просто ты должен знать. Белла нам как сестра.
- Всем?
- Ага, кроме Эдварда, конечно, но ты уже понял.
- Да, я в курсе. И что?
- А то, что если обидишь её, то познакомишься вот с этим, - он покачал перед моими глазами своим внушительным кулаком.
- Весомый аргумент. Я понял. Что-то еще?
- Нет, - отвечает Эммет, снова улыбается и добавляет, - не обращай внимания на все что между ними – это что-то вроде болезни.
- Это любовь, и ты не хуже меня понимаешь, что это значит.
Он кивнул, улыбнувшись еще шире, и вернулся к своим друзьям.

Комментарии к «Ирис» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Спустя неделю после отъезда из дома Элис. Нью-Йорк, квартира Беллы.

Я плохой человек, я знаю.
Белла приютила меня в своей квартире как друга, бывшего возлюбленного, бывшего любовника и ныне просто нуждающегося в жилье человека, а я роюсь в её ноутбуке, выискивая доказательства того, что она все еще любит меня.
То есть они не были нужны моему сердцу, моим чувствам, в них нуждался мозг, который отчаянно боролся за право последнего слова во всей этой истории.
Бля, что я несу? Я – мудак, до сих пор не желающий признавать одну единственную правду – я не могу без нее. Даже она это знает, и поэтому впустила меня в свой дом. В Нью-Йорке слишком много гостиниц и отелей, чтобы принять незваных гостей, а я завился к ней на порог позавчера вечером.
Белла отрыла мне в одном лишь полотенце, с растрепанными мокрыми волосами и матовой кремовой кожей, виднеющейся из-под мягкой махровой ткани. Я даже не стал сдерживаться, а просто запустил свою пятерню в её шикарную копну и сделал глубокий вдох, прислонившись к её шее своими губами.
Наконец-то выбравшись из моих объятий она, что показалось мне странным, метнулась в спальню на втором этаже и оделась в спортивный костюм, пока я занес две сумки и наливал нам чай. Я никогда не был в этой квартире, но здесь все так походило на мой прежний дом в нашем городе, что я невольно улыбнулся этому сравнению.
- И что тебя развеселило? – её мягкий голос выбил из воспоминаний.
- Да так.
- Или скажешь, или выселю, - пригрозила она, отпивая чай и достав из хлебницы булочки… с марципаном.
- Вот скажи, Белла, Элис тебя предупреждала? – зачем я сейчас вообще это спрашиваю?! Подумаешь, совпадение. Идиот.
- Нет. Просто ты так меня к ним приучил, что я уже больше шести лет отделаться не могу, - мягко улыбнулась она, - так что ты там вспомнил?
- Завтрак. Наш. Первый.
Каждое слово я выговаривал я такой благоговейной ностальгией, что аж самого передернуло. Я ведь вспоминал совсем не это, но увидев сие лакомство, и слова сами непослушно вырвались из глотки.
Она еще немного помолчала, а потом сказала:
- Я постелила тебе в комнате для гостей. Не Бог весть что, но и не тесно в принципе. Ключи на крючке у входа, еда в холодильнике, душ – один, правая дверь от тебя. Но ты всегда был умнее, чем мне казалось, поэтому я уверена, что ты разберешься, - закончила она свой сухой монолог. Честно, я никогда не слышал в её голосе большего безразличия к себе. Н-И-К-О-Г-Д-А. Именно поэтому я и стал рыться в вещах, ища этому объяснение и оправдание.
Я знаю, что тогда она просто не должна была срываться и все портить. Когда мы «случайно» раз в три-четыре месяца виделись в той или иной точке мира, занимались животным сексом, а потом просто нежно и медленно придавались ласкам друг друга, или в обратной последовательности, это походило на сумасшествие. Всегда по-разному, всегда ново. Всегда на грани. Всегда.
Но не сейчас.
У нее дома, на её территории я не мог допустить этого, и она не могла. Может быть, нам бы и хотелось, но не здесь, не в этом городе.
И тем более от нее только что ушел Матвей, хотя она по этому поводу не сильно сокрушалась. Меня покинула Кэти, расстались мы друзьями, правда я основывался не на личной беседе, а на её письме.
Странно, девушки уходят от меня, оставляя письма, а, не прощаясь лично. Прямо закономерность какая-то!
Дальше несколько дней завертелись в водовороте встреч и контрактов, ради которых я на самом деле и приехал, то есть выпросил командировку у своего начальства.
А теперь, когда Беллу в выходной срочно выдернула из дома одна из подруг на шопинг, и я остался один, то не смог отказать себе в удовольствии порыться в её личном и приватном, в самом ценном, то есть в лэптопе, который она всегда таскала на работу.
Я плохой человек, я знаю.

Вторая кружка кофе и я перелазаю в новую папку, под названием «ЭК». Знакомая аббревиатура. Фотографии. Много фото. Очень много. Не только я, но и мы вместе, мы вместе с друзьями. Мы на Кубе, с родителями, с одногруппниками, в машинах, на улице, в бассейне, в море, на каруселях, на качелях, в зоопарке, в аквапарке, в цирке, с животными, верхом на лошадях, в пещерах на Карибах, на старинном пиратском корабле, подпольные фото из музея, где фотографировать вообще запрещено. Вся моя жизнь рядом с ней. Другой как будто и не существовало. Она – моя жизнь.
И еще одно её фото, сделанное мной в постели, когда она обнаженная спала, и была прикрыта лишь одной сатиновой простыней. Тонкая ткань, покрывающая стройное изящное тело, плавные линии изгибов, закрытые глаза. Она дышит. Даже через экран монитора я помню, как она тогда дышала. Тихо и размеренно, она была счастлива. Моя спящая красавица. Я давал ей это счастье, но все разрушил.
Я закрываю эту папку и открываю следующую: «БсМ». Этого сокращения мне было не дано понять. Но, открыв её, я наткнулся на пару десятков вордовских документов.
Открываю по порядку.

1. «Влюбилась»

Сейчас моей главной задачей было отвлечь себя от мыслей по поводу одного сногсшибательного мальчика, который так некстати ворвался в мой мир и устроил там полный беспорядок. То, что творилось вчера в школе и ночью в клубе, то, что случилось сегодня у него дома на глазах у ребят… Боже! О чем я только думала? И каким местом я думала? Все было бы нормально, если бы меня не угораздило тогда поддразнить Стенли. Еще на первом уроке мы успели с ней сцепиться. Я вообще-то всегда была скромной, и никогда раньше не лезла на рожон. Не знаю даже что случилось? Может здесь запредельная концентрация тупых куриц на один квадратный метр? Я таких увидела четыре, в одной комнате, и меня чуток занесло. Хотя было одно приятное исключение – моя соседка по парте. Элис.
''Насладившись сладкой местью и губами Эдварда, я даже представить не могла, чем это обернется.
…И вот, я уже стою на стуле, на втором этаже, вижу его,… только бы он не увидел,… поднимаю руку, чиркаю зажигалкой, еще один быстрый взгляд вниз,… умничка Элис, отвлекает ответственно,… визг сигнализации, и я чуть не свалилась, он меня убьет,… как я позволила им себя уговорить?...
…Теперь мы в клубе и я растянулась на нем, чувствуя что-то твердое в его джинсах… О, Господи… только не это!!! И зачем я решила его помочь отделаться от танцовщицы? Но он так умолял меня глазами. Собрав последние силы, я поднялась и отодвинулась в сторону. Мне бы сгореть от стыда, но нет же, я веселюсь. Мне хорошо с ним и с его друзьями, здесь и сейчас. Кто и что потом о нас подумает, вдруг стало совершенно не важно…
…Сейчас мы рядом, мы танцуем. Он задает вопросы, а я, заставляя непослушные легкие вбирать в себя воздух, пытаюсь ответить. Получается неважно, и слова, из более чем романтичной No ordinary love говорят за меня…
…О, Господи, где мы? Что он… Боль, которую я почувствовала спиной от сильного удара об стену, отступила настолько быстро, что я даже не успела о ней подумать. Меня захватил Эдвард, в буквально смысле. Он владел мной. Моими поступками, мыслями, желаниями. Каждой клеточкой моего взбунтовавшегося возбужденного тела…
''Я никогда не чувствовала себя такой грязной. И желанной. Я готова была отдаться ему прямо там, без стыда и ни о чем не думая. Я хотела трахнуться с Эдвардом Калленом, которого знала менее суток.
Нас остановил Эммет.
Спустя пару секунд ко мне вернулась способность соображать, еще пять – и я двигаюсь. Через десять я и вовсе была рядом с Роуз и Элис.
Потом была дорога домой и бесконечные мысли о своем поведении. И этот час не принес мне никаких правильных решений, как выяснилось потом. В итоге высказав свои сомнения в его трезвости, я была прижата к дереву. После моей неудачной попытки узнать, что за чертову игру он затеял, я думала, что он просто меня ударит. В конце он просто сказал, что рано или поздно у нас будет секс. И только секс?! Кто бы сомневался. Я не отрицала.
Я выдала ему ряд условий, с которыми Эд безропотно согласился. И в довершении всего я на всю улицу закричала «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ»! А ведь, правда, хоть и глупо так думать, но, правда…*

Правда… правда? правда! ПРАВДА!
Каким же я тогда был идиотом, каким самовлюбленным кретином я предстал перед ней! Что же я сделал?
Следующий…

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

На перемене между уроками я искала его глазами. Безрезультатно. После второго урока я словно шпион подстерегала жертву у шкафчика. Даже если бы он не появился там, то за ланчем мы наверняка бы увиделись, и я бы нашла способ, потом увести его в сторонку. Ан нет, вот он. Идет, красивый весь, ладный такой. Господи дай мне сил! И прежде чем он успел открыть свой прекрасный ротик и изречь хоть одно слово, я начала свою пламенную тираду. Я говорила что-то про чувства и сумасшествие, что-то про руки, и глаза. Я смотрела, как меняется выражение его лица от непонимающего к искренне удивленному, затем, кажется, пришли понимание и радость?! Я уже готова была перейти к тому самому, главному, как вдруг увидела ЭТО!
Я не успела и пикнуть, как уже Лорен (про нее мне во всех красках еще Элис в пятницу просветила) повисла на шее Эдварда и поцеловала его. ЧТО? Но… как? Почему? За… что? Это было так… больно. Короче, я дура!

Маленькая моя, милая, любимая девочка… уже тогда столь любимая, я был таким говнюком, что позволил себе предпочесть тебе её… всех их… всех этих бездушных, глупых, пустых… не тебя.
Я вышел на балкон её квартиры и захватил с собой скотч.
Еще один клик, следующий документ.

3. «Дыши»

Боже! Сколько я уже не плакала. Почему я плакала? И кто это сейчас так нежно прикасается губами к моей щеке и языком забирает слезы. Боже, какое блаженство! Я расслабляюсь, я дышу, я живу, и, кажется, я уже уснула. Тем лучше. Музыка продолжает наполнять мой сон новыми картинами. Теперь я чувствую руку на своей шее, такую знакомую и нежную… Так уже было, очень давно, но было, я помню. Она плавно спускается к моей ключице и вниз по животу, переходя на талию и спускаясь на бедро. Мои руки сжимают сатиновую простынь от невероятно острого ощущения реальности и наслаждения. Я слышу тяжелое дыхание, я чувствую его запах, и, сдавшись, открываю глаза, продолжая свято верить, что это прекрасный сон. Сон,… где Эдвард, склонившись надо мной, ласкает мое тело. Я нахожу в себе силы и просто дышу. А потом смотрю ему в глаза, тону, снова задыхаюсь, но только взглядом, я позволяю ему взять все, что он хочет. И он берет. Он берет моё лицо своими теплыми нежными ладонями и, склоняясь надо мной, шепчет: «I breath you»**. Я верю, потому что во сне и не такое возможно. И я целую его, как раньше. И он возвращает мне всю ту нежность, и страсть, и желание, а потом останавливается… Я знаю, что сейчас проснусь. Я слышу, как я просыпаюсь. Я слышу…

А я помню, как в тот вечер и еще несколько раз залезал к ней в окно, даже в дождь, не боясь свернуть шею, переломать кости, или того, что она меня отвергнет. Все мои мысли, инстинкты, чувства вели меня к ней. Прошли годы, но ничего не изменилось.
Еще один клик, еще один документ под названием «Парковка», и звук ключей в дверной скважине…
Она дома.
Я не прячусь, не скрываю следы проникновения в её «личное».
Я продолжаю недвижно сидеть на балконе и бегать глазами по строкам.

Рядом с машиной Элис, как и прежде, стоял его Вольво. Но… Запотевшие стекла… две размытые, нечеткие, словно за матовым стеклом, фигуры на заднем сиденье… девушка сверху двигается в каком-то завораживающем ритме, а парень, приподнимает руку, проводит по стеклу, смывая хрусталики воды, и превращая их в капли… я забыла выключить телефон и эта глупая мелодия продолжает играть, пока Эдвард… Эдвард, это он… занимается любовью с… неважно с кем. На его лице удовольствие и удовлетворение, но не от секса. Скорее от того, что это вижу я. Он смотрит на меня через маленькое окошечко, сделанное собственноручно, упиваясь моей болью. Болью. Я горю,… нет, я замерзла,… нет, я в чистилище,… нет, я умерла… Я наверно с минуту не дышала, вбирая в себя ту ненависть, с которой он на меня смотрел.
Ненавидит меня. За что?
Соленый вкус слез на губах. Почему?
Не могу сдвинуться с места. Но как?
- За что? – лишь губами, спрашиваю у него. Зачем?

Она уже стоит за моей спиной и, делая один шаг, присаживается на корточки, чтобы рассмотреть, что я читаю. Затем в мой стакан наливает себе выпивку, и садиться в соседнее кресло, подбирая ноги под себя. И мы молчим…

*здесь и далее отрывки из первой части этой новеллы "Булочка с марципаном" =)

Комментарии к «Ирис» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Когда в Лондоне наступает утро, и Кэти с Томом сидят в маленькой кафешке на Даун-стрит, а в Москве уже в разгаре рабочий день, но Матвей снует по магазину игрушек скупая все мягкое и плюшевое для своего будущего малыша, именно в этот момент холодной декабрьской ночью в обычной нью-йоркской квартире на балконе сидят двое влюбленных людей, находящихся в одном шаге от счастья.
Они, сидя совсем рядом, так, что он может дотянуться до нее рукой, и просто пройтись кончиками пальцев по мягкой шелковистой коже. Настолько близко, что она чувствует его запах, смешанный со скотчем. Её же аромат настойчиво волнует его воображение, память и… желания.
Все дело совсем не в чувствах, а в упрямости. Простой человеческой упрямости.
Даже если одной любви для них было мало, как они могли забыть обо всем остальном?
Как можно было забыть о годах, проведенных в борьбе друг за друга?

Интересно, помнит ли он?... дни и ночи, письма, виски, ложь, помнит ли он все это? А секреты, которые она рассказывала ему, только ему одному, о том, что на самом деле верит в ведьм, магов, приведения и всякую подобную нечисть. Помнит ли он, как тогда смеялся и обещал, что если однажды Белле будет суждено с ними столкнуться, то он её обязательно защитит?

А ты помнишь, Белла? Когда Эдварду пришлось сдавать какой-то зачет в колледже и срочно готовить презентацию, она пять дней (когда он был на учебе) и ночей помогала, забив на все свои занятия, и отговариваясь, что все сдаст потом. А еще как она ругала его за грязную посуду, которую тут же била. А потом…

Потом мои слезы… и ревность. Всепоглощающая и жуткая. Эдвард ведь и понятия не имел, из-за чего Белла срывалась по всякой ерунде. Но весь этот шепот и пересуды про красавца с «бронзовыми волосами и зелеными глазами», который улыбнулся как минимум тогда четырем шавкам, жутко её бесил. Он был ей верен, и она не могла его обвинять, но слыша все это, в Белле вскипал гнев. Жестокий, необузданный, дикий.

И моя ревность… Да, Белла даже не улыбнулась бы в их сторону, но они пускали слюни и раздевали её глазами, чуть ли не падая в обморок от запаха, который витал в воздухе, когда она проходила мимо. Мимо всех и каждого. Там были свои «мачо», которые с отвратительной настойчивостью подкатывали к ней, но Белла умело их отшивала, не оставляя шансов. Одного Эдварду даже пришлось проучить по-мужски, он еще тогда оправдывался, мол, с ребятами в баре повздорил.

И они все равно молчат, словно каждый проглотил по лому неимоверного размера. Почему? Наверно потому что не могут понять собственной глупости, упертости, наивности, блажи, и прочего в таком духе. А может быть им следовало пройти через такие испытания, чтобы начать все сначала, попробовать еще раз и довести все до конца? Может быть в этом и была суть?
Суть жизни? Издевка судьбы? Подарок от нее? Что?
Отношения Беллы и Матвея научили её уступать и слушать, быть мягче во мнениях и суждениях, податливее, и, в конце концов, беречь фарфор. Отношения Беллы и Эдварда во время отношений Беллы и Матвея и Эдварда с Кети научили их… скучать, думать, слушать друг друга, слышать мысли, читать по глазам, по действиям, по дыханию,… просто по тишине, по долготе и напряженности пауз в телефонной трубке. А Эдвард, будучи всегда заносчивым эгоистом, наконец-то научился дарить. Дарить, не прося ничего взамен, не ожидая ничего в ответ. Просто потому, что это невероятно приятно видеть счастливым человека, которого…
Любишь, - закончил он свою мысль.
Любишь, - подумала Белла в унисон.
Да, одной любви порой недостаточно, но именно благодаря тому, что она живет в их сердце, в их крови, нервах, душах, они сейчас тут, вместе.
- Ты выйдешь за меня замуж?
- Да.
Нельзя разорвать части одного целого по-настоящему. Мы рвем бумагу на двое, но ведь нет других точно таких же порванных кусочков. Только два идеально подходят друг другу. Только они.
Мы рвем фото, удаляем папки из компьютера, записи из он-лайн дневников, меняем семейное положение в социальных сетях. Мы больше живем где-то вне реальности, выпадая из окружающего мира, стараясь отгородиться от того, что он может нам предложить. Но при всем при этом опять же забываем, что сердце вряд ли получиться отправить электронной почтой, и даже запечатленный на удаленной фотографии счастливый момент не стереть из памяти словно лишний килобайт информации. Наши души нельзя отформатировать, а чувства заархивировать и спрятать в самой неприметной папке. Мы честно пытаемся, но выходит, надо сказать, хреново.
И получив на самый главный вопрос, простой ответ, произнесенный с такой легкостью, словно она ждала его так давно, словно она так давно была готова произнести одно единенное «Да», Эдвард взметнул голову и заглянул в её шоколадные глаза. Он даже не сразу понял, что стоит перед ней на коленях, целуя нежную кожу на изящной ладони, и что-то неразборчиво шепчет.
Но Белла слышит и понимает каждое слово.
…любимая… солнышко… моя… одна… так давно... такой осел… прости меня… любимая… хочу тебя… одну… сейчас… моя…
И что она может сделать, когда их желания идеально совпадают, кроме как поднять ладонями его лицо и пару минут всматриваться в самые любимые черточки его лица, искать перемены, произошедшие пусть даже за месяц? Что она хотела ответить на самом деле? Точнее, когда она на самом деле хотела услышать этот вопрос?
После их первой ночи? Тогда это было совсем не возможно.
После Кубы? Да. Больше всего именно тогда, но Эдвард был не готов. Она знала это. Она чувствовала.
А потом? Потом просто… пошла рутина, быт, который их и не напрягал особо, но и не давал повода расслабиться.
А сейчас?
Сейчас он, обернув в плед свое сокровище, несет её в спальню, передвигаясь по гостиной и ступенькам на второй этаж на её вкус слишком медленно. Она знает, он дает шанс опомниться, отступиться. Может ли она совершить бóльшую глупость?
Бóльшую, чем что? Чем прошлый разрыв? Чем бешеный секс с ним на свадьбе у Розали? Чем попытка завести заведомо провальные серьезные отношения? Чем телефонные разговоры ни о чем и обо всем, приносящие столько боли и воспоминаний? Чем разглядывание фотографий и перечитывание писем? Чем следование его совету написать историю о них?
Боже, какой же дурой она была с тем «Кто-то должен был быть первым, Эдвард, и бла-бла-бла». Можно ведь было просто стиснуть зубы и немножко потерпеть. Еще немножко. Совсем чуть-чуть. Все было бы нормально. Ан, нет, не умеем мы, чтобы все как у людей, нам нужно было все через пятую точку.
Нужно. БЫЛО.
Прошедшее время.
А сейчас в прошлом остался и плед, и пиджак, и соблазнительная юбка-карандаш, и каблуки, блуза, свитер, рубашка, брюки, чулки, носки, белье…
Под теплым стеганым одеялом два любящих человека, два совершенно обнаженных тела, и что важнее, две обнаженные души, части одного целого, занимались любовью. Долго, нежно, трепетно, словно в первый раз, словно познавали друг друга таких знакомых, и новых одновременно. Глубокие поцелуи, нежность сатина, мягкость кожи, синхронность движений, мыслей, желаний,… словно они заново влюбляются друг в друга, или уже влюбились, или все-таки любовь?
Что-то безумно знакомое. Что-то ужасно новое.
И даже если одной любви им снова будет мало, то на этот раз у них есть запасной план.
И имя ему, то есть им: Розали, Эммет, Джаспер и Элис, которых в ТОТ раз просто не было рядом, которые в ТОТ раз просто не успели вовремя среагировать.
Но больше такого не повториться.
И для проформы, ну, чтобы до конца быть уверенным под утро он сказал:
- Белла, я ведь не шутил, когда…
- И я тоже, - тихо ответила она, снимая все остальные вопросы, и нежно целуя.

Комментарии к «Ирис» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Каждый новый день, каждая неделя, каждый месяц и год, проведенные рядом с ним – это счастье.
Все, ради чего стоит жить, теперь у меня есть.
Любимый муж, замечательные друзья, прекрасная работа…
Кстати о работе. Не так давно, примерно полгода назад, из разряда редакторов, я переквалифицировалась в авторов. Я таки закончила воплощать наш с Эдвардом роман на бумаге, то есть на своем ноутбуке, и его печатную версию отнесла к своему теперь уже экс-шефу. Удивление и расстройство на его лице сменялись со скоростью света, но сказать, что он был в ужасе от моей писанины, было нельзя. Даже наоборот, ему понравилось, что уже меня повергло в шок. Еще через два месяца, новый роман под названием «Мои любимые сладости» вышел в свет. Презентация не была громкой, собственно чего я и не хотела. Да и книжка не стала абсолютным бестселлером, заняв почетное третье место в списке продаж нью-йоркских книжных магазинов. Это тоже было не плохо. На встречи с читателями я ходила с удовольствием, и с благодарностью раздавала автографы и отвечала на интересующие вопросы. В общем, жизнь наладилась.
Единственное неудобство было в том, что уже более чем полтора года я живу в Лос-Анджелесе, и ездить оттуда в Нью-Йорк, чуть ли не каждые две недели надоело жутко.
А дело все в том, что наши с Эдвардом друзья на свадьбу сделали нам подарок, от которого было сложно отказаться, а именно – дом, то есть небольшое поместье, по соседству с ними. Ну, я предполагаю, что я одна была не просвещена в этот вселенский заговор, ведь Эдвард часто имел дело с агентами по недвижимости, и уж больно спокойно отреагировал на столь шикарный презент. Думаю, он тоже туда не хило вложился.
В любом случае это не просто дом, наш замок. Переезд занял пару недель, потому что расставаться с прошлым для меня всегда тяжело, а тут еще и съезжать из любимой квартиры, так вообще хоть караул кричи. Но ведь это совсем не важно, если рядом Эдвард.

- Эдвард, мать твою за ногу, Каллен!!! Я подаю на развод, - очередной фен попрощался с жизнью, встретившись со стеной.
- Бе-бе-белла, солнышко, тебе определенно нужен душ, - не мог угомониться муж.
- Каллен, я же серьезно, если ты не починишь сливной бочок, я с тобой разведусь!
Новая волна хохота накрывает и его и Эммета, поднявшегося узнать, все ли живы на втором этаже.
- Че вы ржете, бараны? Меня опять окатило со шланга водой, и в комнате для гостей опять потолки нужно менять будет, и я не отдам ни цента за это!
В следующее мгновение над моим видом, окаченной канализацией ломались уже пять человек, один кот, и щеночек, которого Эдвард подарил мне на день рождение.
- И ты – Брут! – надув губки, оскорбилась я, и продефилировала в свою комнату, оставляя за собой не самый приятный аромат и кучку балбесов, держащихся за бока.
Спустя полчаса оттираний и всяческих ароматических примочек я вылезла из ванны, завернулась в мягкий халат и забралась под теплое одеяло. Мне совершенно не хотелось возвращаться в гостиную, и наблюдать все эти довольные, тем, что я попала в очередной конфуз, рожи.

- Белла, любимая, - услышала я шепот сквозь сон.
- Уууууууууууууум, - протянула в ответ не желая шевелиться.
- Белла, милая, все ушли, и… просили извиниться.
- Угууууууууу.
- Белла, а что это такое? – внезапно спросил Эдвард.
Я, под настойчивым влиянием любопытства, оторвала голову от подушки и развернулась к мужу.
- Что? – пропищала я сладким голоском.
- Вот, - он протянул мне пластмассовую белую палочку.
- Ах, это… тест на беременность, и судя по всему положительный. Эдвард, ты что залетел? – теперь была моя очередь глумиться.
Вот только муж оторопел и потерял (почти) дар речи.
- Бе-е-е-елла.. это же… это... ну… ваще… то есть.. блин… ты… ты, что… бере-ме-нна?
Ох, ну и выражение лица у него. Я не стала мучить Эдварда, все равно бы завтра с утра его обрадовала, и легонько кивнула головой.
Боже, улыбка на его лице растянула шире, чем у Чеширского кота.
- Папой,… я стану папой, - проговорил он, приближаясь ко мне, нежно целуя в губы и прижимаясь щекой к животу.
Так проходит минут десять.
- Белла, прости меня.
- За что?
- За все, что я когда-то натворил. За то, что не прислушивался к тебе, и завтра я починю, все починю.
- Конечно, починишь, или на крайний случай я вызову «мужа на час».
- Хрен тебе. Я твой муж, и никаких других тут не будет.
- Смотрите, какой собственник.
- Что-то не устраивает? – он приподнял бровь.
- Нет. Все. Абсолютно все устраивает.
- Хорошо, - он снова улыбнулся, - люблю тебя.
- И я тебя.

И вот не то, чтобы у нас все идеально, ведь жизнь далеко не сказка, и мало кто знает, что подразумевают за собой слова «и жили они долго и счастливо», ведь в некотором роде счастье это и есть поиск компромиссов, умение делиться, дарить и отдавать, желание чувствовать и просто быть рядом. Но мы счастливы в нашей сказке, и нашем мирке, и нашей вселенной, в которой скоро станет на одного, а может и на два, человечка больше.

~ КОНЕЦ ~

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать