*****
Рядом не было Элис.
Не было ее вечно озабоченного лица, резковатых движений, звонкого голоса, вечного щебетания… Не было ее тени между Беллой и Джаспером. И все, что сейчас говорилось, было совершенно искренней заботой. Дружеской и верной. И оставалось между двумя лучшими друзьями, между психотерапевтом и его пациентом.
Джаспер в лучах медленно заходящего послеобеденного солнца казался златокудрым ангелом. Точеные черты лица, чуть узковатого книзу. Тонкие губы, огромные золотистые глаза…
- Джаспер, - тихонько позвала Белла, глядя на сидевшего напротив окна друга – он пытался высмотреть Райли уже второй час, похоже, безуспешно. – Какого цвета у тебя были глаза, когда ты был человеком?
Он хмыкнул, но чуть развернулся и посмотрел на девушку:
- Прошло больше трехсот лет, ты как думаешь, я помню?
- Должен, - свято веря в свою убежденность, кивнула Белла.
- Такие, как у тебя…
- Зеленые? – удивилась она и прикинула – к его цвету волос очень подошли бы изумрудные глаза… О, это было прекрасно!..
- Да, зеленые.
- У тебя, наверное, девушек было много, - тихо предположила Белла.
- Было… - как-то не очень радостно ответил он.
И Белла поняла – ему тяжело быть вампиром. да с его-то вампирским прошлым. Бравый воин, боец, жил в тени семьи, прятался за спину Элис. А сейчас словно крылья распахнул. По лицу ведь видно…
«Ты делаешь его счастливым, девочка моя, - послышался в голове бабушкин голос. – А он умеет быть благодарным»…

Комментарии к «Дыхание Памяти» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Когда гонишь в машине с тонированными стеклами, будь уверен, что копы обязательно обратят на это внимание и заставят остановиться. Всего пару лет назад в Америке ввели запрет на любое несанкционированное вмешательство в конструкцию автомобиля.
«Розали была бы очень «рада», - подумалось Эдварду, когда он входил в крутой вираж на подъездной аллее, параллельно тихо радуясь, что в столь ранний час копы все же предпочитают более людные места.
Параллельно со злорадной улыбкой возникла боль, стоило вспомнить о сестре. Роуз поломала все представления об устойчивости семейных уз, так долго лелеянных в семье Калленов. Поломала и растоптала. Цинично, бессердечно, с наглой ухмылкой на лице. Эммет ее поддержал, он не мог поступить иначе, но знал бы он, чем все это обернется… Вряд ли он бросил бы своих братьев, зная, что и Эдвард, и Джаспер (особенно) будут в нем нуждаться. В нем, в его выходках, в его туповатых, но совершенно безобидных приколах. Роуз оставила все себе. Эгоистичная сука, ничего не скажешь. А как она поступила, узнав, что Эдвард бросил Беллу? Мерзкая дрянь… Такого ехидного смеха Эдвард не слышал всю свою жизнь, а ее слова: «Наигрался? Умничка! Пора себе новую собачку завести, да, малыш?» - убили все живое, все хорошее, что когда-либо связывало его с сестрой. Вот только Эсме жалко. Но и жалость можно преобразовать в раздражение и попытаться укрыться от него в собственном мирке, в который есть доступ только избранным. Да что там – избранным, всем, кто не раздражает и не лезет с молчаливым укором в мыслях и во взгляде.
Прошуршав по гравию низкопрофильной резиной, Каллен остановил «мустанг» и вышел из машины. Пятнадцать минут назад он видел Джаспера, движущегося по направлению в город. Его смена. Везунчик…
Эдвард сам не понимал, почему ему так хотелось быть рядом с Арабеллой Ньютон. Похоже на редкий вид мазохизма, хоть и возникает вполне осознанное ощущение, что девчонка, будто подпитывает его чистой энергией, точно древний источник жизни. И в то же время ее внутренний голос, коварный и бестолковый, не давал забыться. Но почему он так нравился Эдварду?
Пройдя по тропинке к дому, Каллен заметил сестру, сидевшую на ступеньках крыльца. Она нервно теребила какой-то лоскут и хмурилась так, точно кто-то умер.
«Неужели ревнует Джаспера?» - подумалось Эдварду.
Но когда он подошел ближе, иронию как рукой сняло. Элис тревожилась не по этому поводу.
- Эй, все так серьезно? – Брат и сестра никогда не ходили вокруг да около, предпочитая обмениваться мыслями если не ментально, то хотя бы не размусоливая.
- Ты даже представить себе не можешь – как всё серьезно… - прошептала Элис и вымученно посмотрела на брата.
- Когда? – спросил Эдвард, «глядя» в мыслях сестры на распростертое тело Беллы на каменном берегу у подножия утеса.
- Не знаю… Я не могу на нее настроиться, понимаешь?
Элис устало положила лицо на ладони. Если бы Эдвард не знал, как в действительности чувствует себя сестра, то позволил себе съязвить что-то на подобие - вампиры не плачут, не устают и не спят. Но удержался – не время и не место. Тем более, его это тоже волнует. Вот только признаться в этом ему как-то боязно. Одно дело симпатизировать девушке, а другое – заботиться о ней, как он заботился бы о Белле…
- И это еще не всё… - проговорила Элис и почти с нескрываемым вызовом посмотрела брату в глаза.
Образы, возникшие из подсознания, привели Каллена в ужас. Хоть картинка была и не очень четкая, но то, что там просматривалось, а именно схватка Розали и Беллы недалеко от дома Элис, действительно пугало. А больше всего – стоявший совсем рядом и хмуро наблюдающий за конфликтом Джаспер. И Эммет, удерживающий Карлайла, но почему-то улыбающийся…
- Господи, что же там произойдет?
- Роуз метнется за Беллой, та ответит. Джаспер почему-то встанет на сторону Беллы… Хотя, почему – почему-то…
- Что такое? – насторожился Эдвард, уловив странные нотки в голосе сестры.
- Эдвард, я теряю его, - всхлипнула Элис. – Я теряю его. Я тогда смогла его удержать, но сейчас… Она сама не знает, как сильно притягивает его к себе. Она, как наркотик…
- Что ты имеешь в виду под словом «тогда»? – внимательно посмотрел Эдвард в темные глаза.
Он уже знал, что Элис хотела сказать, но предпочел услышать эти слова:
- Когда Джаспер бросился на Беллу, я едва удержала его, чтобы он остался с нами. Он уже тогда хотел уйти. Мы в ту ночь страшно поссорились, ты не знаешь этого, но это именно так. Мне пришлось давить ему на жалость, я обвиняла Джаспера во всех смертных грехах, я закатывала истерики… Но потом, когда я сказала, что у нас еще будет возможность все изменить, он сдался, понимаешь? И складывается такое впечатление, что сейчас он будто вздохнул полной грудью. Хоть ничего уже не изменишь, Беллы ведь нет. Но он носится с ее внучкой, беспокоится так, словно она его дочь или что-то в этом роде…
Элис говорила и говорила, выплескивая всю боль и невыплаканные слезы. Эдвард мог пожалеть сестру, но каждое услышанное им слово все сильнее и сильнее давило на него, как небо, решившее поменяться местами с землей, как тяжелый камень, как вся морская вода, собравшаяся разом над его головой и готовая обрушиться непрерывным потоком соленых брызг. Каллен пытался встряхнуться, сосредоточиться на чем-то другом, но горькая ирония вкупе с его вампирской универсальностью играли злую шутку – он мыслил параллельно, несмотря на адскую боль в груди. Там, где должно быть сердце.
И страшно становилось до такой степени, что хотелось выть. Громко, протяжно, точно раненый зверь. Выть от бессилия, ведь совсем не Розали виновата в распаде семьи. Не она. И не он. И не Белла Свон, так не вовремя появившаяся в его жизни.
И страх погнал Эдварда прочь от дома. Прочь от Элис с сухими всхлипами и судорожными вздохами. Ему не было ее жалко, потому что наступало отчетливое понимание – это было неизбежно. Проклятие… Оно бродило где-то рядом.
Белла, юная красавица, сильная духом и смелая, грациозная, как кошка, и такая же ароматная, как ее родительница из прошлого, не виновата в том, что сейчас творилось с ними. Она не была проклята судьбой. Она была оружием судьбы. И мысли ее, так ловко переплетающиеся с чужими воспоминаниями, являлись смертельным ядом, отравляющим сознание «всеслышащего» Эдварда Каллена.

Ноги несли его вперед и вперед.
Он очень хотел, чтобы яркие картинки сменяющихся пейзажей хоть на секунду превратились в мутное пятно – Эдвард мечтал хоть на чуть-чуть почувствовать себя человеком. Сколько надо всего вынести на каменных плечах, чтобы доказать, что вампиры тоже умеют плакать? Сколько боли надо испытать, чтобы обрести покой? Или это и есть та самая плата за бессмертие? Да, так оно и есть. И никто не спросил, хотел ли Эдвард быть бессмертным. И даже встреча с Беллой вряд ли скрашивала эти мысли. Как не прискорбно…
Эдвард бежал в сторону город, пересекая лесные массивы, замедляясь только в людных местах, прячась в тени от неожиданно яркого солнца. Так, почти в бессознательном состоянии, Эдвард остановился у большого светлого особняка. Дом Ньютонов… Джаспер говорил, что хочет побыть с Беллой в этом доме после работы. У Эдварда Ньютона хорошая коллекция книг и музыкальных пластинок. А для сеансов, которые проводили Джас и Белла, чтобы немного отодвинуть в сторону альтернативное сознание девушки, нужна расслабляющая обстановка. Мистер Ньютон позволял Хейлу быть рядом, но к Эдварду он до сих пор относился настороженно. Каллен не был удивлен подобным отношением к себе. Теперь он уже ничему не удивлялся. И тому, что Белла может не быть Беллой при всей похожести; и тому, что жизнь его семьи окончательно разрушается из-за его ошибок… Многочисленный, непростительных ошибок.

Время летит, точно сверхзвуковой лайнер, если ты вампир, и твои мысли заняты.
Каждый привычный за сто лет вздох, отсчитывает каждую секунду, счет которой пошел на миллион.
На высокие ветвистые деревья начала опускаться длинная тень. Сумерки вступали в свои права, отправляя солнечный свет в глубокий нокаут. А в дыре вампира, там, где должно быть сердце, вибрировала тупая ноющая боль. Вот оно – вселенское клише, ничего нового. Все, что не убивает, причиняет адскую боль. Ницше - никто, он не был вампиром. Он не знает, что такое – быть бессмертным, но постоянно мучиться угрызениями совести. Карлайл был заведомо неправ, лишая возможности выбирать ипостась – либо смерть, либо бессмертие. Выходит, Розали была отчасти права. Эти мысли выбивали Эдварда из колеи. Вот он совсем недавно обвинял сестру в черствости, а сейчас сам готов предъявить отцу претензию…
Негромкий шум мотора заставил Каллена немного напрячься. Знакомый запах донесся с подветренной стороны, усиливаясь по мере приближения. Белла ехала в своей машине, рядом с ней сидел Джас. Они о чем-то разговаривали, но с такого расстояния было не разобрать, что они так бурно обсуждали. Но с каждым метром звуки усиливались.
- Я просто хочу побыть одна – выпить, покурить, в конце концов, - вещала Белла немного раздраженно. Сердцебиение казалось ровным, но, судя по дыханию и особому запаху крови – она совсем недавно хлебнула неплохую дозу адреналина.
Каллен тут же сосредоточился. Все-таки они ехали еще далеко, так что проникнуть в сознание Беллы или Джаспера было сложновато.
«Черт, да уймись ты – покурить! – размышлял Джаспер, пытаясь вникнуть в разъяренную тираду новоиспеченной подруги. – Одну никак нельзя оставлять…»
- Притом, Райли вряд ли сунется, он же знает, что вы со мной, как с цыпленком носитесь, - упрямо продолжала Белла.
- Он умный. Он вампир, - Джаспер говорил спокойно, ничем не выдавая волнения. – Постарайся не забывать этого. Никогда…
- С вами забудешь, - снисходительно отмахнулась Ньютон, и друзья рассмеялись.
Каллен почувствовал, как какой-то зверек внутри зло зарычал. Почему и с Джаспером Белла смогла найти общий язык? Ведь она прекрасно знала его роль во всей этой истории? И это еще раз подтверждает, что Эдвард сам во всем виноват. Он один должен платить девочке за причиненную боль.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Уже через секунду брат стоял возле Каллена и смотрел, как Белла заходит в дом и включает свет на всех этажах.
- Она боится, - тихо сказал Джаспер, не глядя на Эдварда.
- Она нравится тебе, - констатировал Каллен.
- А тебя ничего больше не волнует? – сощурился Хейл и повернулся к брату. – Например, то, что за ней охотится вампир-полудурок, которому явно больше нечего делать.
- Ты с Элис давно говорил? – Эдвард едва сдерживал ярость. Уж Джаспер должен был это заметить.
- Элис все знает. Мне пока нечего ей сказать.
- Ты в нее влюблен? – хрипло спросил Каллен.
- Нет. Мы – друзья.
- Хотелось бы верить.
- И мне…
Он скрылся в лесополосе так же быстро, как и появился, напоследок бросив дежурное «береги ее».
Эдвард продолжал стоять, чувствуя, как дыра в груди все увеличивается и увеличивается.
Он словно сквозь пелену дождя смотрел, как Белла кинула на стеклянный столик ключи от машины; слышал, как она позвала отца, а он ответил ей из кабинета. Белла улыбнулась, она любила Эдварда Ньютона – искренне, по-настоящему. У неё не было секретов от него и тайн, как у Беллы Свон. Они вместе могли пережить и беды, и что-то хорошее. Отец во всем поддерживал дочь. Позволял жить по своему разумению. Он умный мужчина, умеющий понимать тонкую натуру девушки.
Разговор через этаж между дочерью и отцом длился всего несколько секунд, но он был наполнен дружелюбием и покоем. И не Джаспер способствовал этому, а особая атмосфера любви в доме. Эдвард начинал завидовать Ньютонам: Эдварду, Белле, их престарелому отцу и деду. Все у них было как-то… нормально. А может, это потому, что они – люди?
- Гилрой! Мать твою, я же сказала, что «Сова» должна быть готова уже завтра!
Белла довольно громко говорила по сотовому, поэтому не услышать ее было практически невозможно. Даже человеку. «Скорее всего у ее отца в кабинете стоит звукоизоляция», - подумалось Каллену.
Любопытство взяло верх.
Эдвард быстро запрыгнул на верхушку многолетнего вяза, что рос как раз напротив окон западного крыла особняка, где находились комнаты Беллы.
Девушка уже успела снять пиджак, скинула туфли, разлетевшиеся в разные стороны, распустила и так растрепанную прическу, расстегнула пуговицы на блузке. Когда Белла начала стягивать юбку, Эдвард невольно отвернулся. Он действительно хотел увидеть ее тело, но боялся, что дикий зверь, живущий внутри него, вырвется наружу. И опять вспомнилось, что эта Белла для него совсем другая – не потенциальная жертва, а нечто более удивительное. По крайней мере, раньше он такого не испытывал. «Столетний девственник», - хмыкнул про себя Каллен и вновь обратился к окнам.
- Стоп, стоп, стоп!.. – Белла выставила перед собой руку, словно пыталась оградиться от невидимого собеседника, который, похоже, изрядно наседал. – Да заткнись ты уже! В общем, так… - Она опять замолчала, слушая ответную тираду. Эдвард чуть не рассмеялся в голос, когда услышал, что она мысленно отвечала своему механику – это были даже не матерные слова, а что-то из разряда шоферского сленга. И вдруг Белла взяла себя в руки и хрипло, так, что даже у Эдварда пробежал бы холодок, не будь он вампиром, сказала: - Если завтра в восемь вечера моей машины не будет в гараже, я оторву тебе твои яйца. Все три.
«Три яйца?» - удивился Эдварда и прыснул. Но потом вспомнил, как Белла хвасталась Гилроем и говорила, что если бы это было возможно, такой мужик, как он обладал бы не двумя, а тремя «шарами». Вульгарно. Но, судя по тому, как этот парень восстанавливал машину Ньютон в рекордно короткие сроки, эти слова отчасти казались правдивыми. И перспектива ходить с оторванными яйцами, даже если их целых три, не могла обрадовать такого спеца, как Гилрой. Так что он сдался. Это было видно по удовлетворенному лицу Беллы.
Она расслаблено кинула сотовый на диван. А потом взялась за юбку. В этот раз Каллен не отворачивался. Он наблюдал, испытывая потрясающие ощущения, как тонкий кашемир сползал вниз, поглаживая бархатную бледную кожу бедер. Эдвард не мог оторвать глаз, когда тонкие пальцы начали расстегивать оставшиеся пуговички на блузке. Сверкнула белизна нижнего белья, красиво подчеркивающего необычность цвета кожи Беллы. Она подняла вверх руки и встряхнула волосы, рассыпавшиеся по плечам густым каскадом каштанового шелка. Эдвард затаился. Он смотрел, как хрупкая девичья фигурка в расстегнутой блузке прошествовала в ванную.
Искушение было очень сильным. Каллен понимал, что зверя удержать не удастся, если он хоть немного расслабиться. Но решительное желание что-то изменить в своем отношении к возникшей много лет назад ситуации толкало его вперед.

Подобравшись ближе к комнате, Каллен заметил приоткрытую дверь в ванную. Оттуда шел пар – Белла принимала горячий душ. Снимала стресс.
Но то, что он услышал, заставило Эдварда улыбаться снова и снова.
Совершенно не обладая хоть каким-нибудь слухом, Белла Ньютон во все горло орала знаменитую песенку «Биттлз»:
«Я машину не купил –
Вот такое было горе.
Чтобы решить проблему с ней,
Я подумал о шофере…»
Она продолжала завывать своим сипловатым голосом, кое-где вставляя упрощенное «ля-ля-ля», хлопала в ладоши и даже притопывала босыми ногами по кафельной плитке.
Эдвард волновался, что она может поскользнуться, а он просто не сможет зайти в ванную, чтобы помочь ей встать. Но где-то в глубине души вампир все же допускал такую возможность. Что он, в конце концов, там не видел?.. Ничего он не видел.
Голос умолк, песня закончилась, задор иссяк. Было слышно, как Белла вытирается мягким полотенцем – легкий шорох по коже, едва уловимый даже для вампирского слуха, казался чем-то настолько интимным, что Эдвард еле сдержал рык удовольствия.
Когда Белла вышла из ванной, закутанная полотенцем, она словно почувствовала, что кто-то стоит на карнизе за окном. Она напряженно всматривалась с сумрак, продолжая повторять про себя, точно мантру: «Только не Райли, Господи, мне еще рано умирать…»
Эдвард решительно встал прямо перед девушкой. Их разделяло лишь толстое пуленепробиваемое стекло во весь человеческий рост.
- О… - выдохнула Белла.
- Прости, не хотел тебя пугать, - тихо произнес Каллен и сделал шаг в открытое окно.
- Но ты это сделал, - слегка передернула плечом девушка и быстро встала за высокую спинку кресла. – Вообще-то я немного… не одета. К тому же, зная вашу вампирскую сущность, не думаю, что стоять перед тобой – хорошая идея, ведь так?
«Почему ты не Хейл, мне с ним так спокойно…»
Эдвард дернулся, услышав эти слова в мыслях девушки.
- Лучше бы я был Джаспером, не так ли? – прищурился он, не спуская глаз с удивленного лица Беллы.
- Ну, почему же? – ухмыльнулась она. – Как по мне, так все вы вампиры одинаковы.
Точно в цель.
Но ведь это Арабелла, которая снова «включила» засранку, лишь бы оградиться от всего, что ставит ее в тупик.
- Мы не все одинаковы, - прошептал Эдвард, медленно подходя ближе к девушке, от которой фантастически пахло цветочным гелем для душа. – Ты не знаешь всего…
- Правильно, - в тон ответила Белла, словно загипнотизированная делая шаг навстречу. – Куда уж мне, я ведь просто человек…
Они стояли настолько близко друг к другу, что от ее тела исходил естественный жар, окутывая ледяную кожу, точно ватный кокон. А от его близости по телу девушки побежали мелкие мурашки – его холод оказался сильнее.
- Ты уверен, что тебе стоит здесь находиться? – Белла смотрела в его глаза настолько серьезно, что Эдвард не сразу понял, что в ее мыслях – идеально прозрачных и чистых – всплыл образ, созданный сознанием только что: она хочет его поцеловать. И это не воспоминания, это реальность.
Пытаясь сдержать рвущийся наружу звериный стон, Каллен почувствовал ее горячие губы и резкий выдох, вырвавшийся из груди девушки. Она явно не ожидала такого ощущения. Но Белла не остановилась. Она продолжала водить мягкими губами по его коже, вызывая бурю ответных чувств. И Эдвард не выдержал. Он с глухим стоном прижался к горячему телу девушки и приоткрыл рот, скользнув ледяным языком по ее губам.
Влажное полотенце медленно сползло на пол…

Комментарии к «Дыхание Памяти» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Девушка помнила абсолютно все, что происходило несколько часов назад в этой комнате. В этой постели.
Каждая складка на шелковой простыне помнила сумасшедшую битву экстазов, природного добра и зла, огня и пламени.
Каждая клеточка измученного тела помнила ледяные прикосновения, жаркие поцелуи и покусывания острыми зубами. Белла едва дышала, воскрешая в мыслях каждый его вздох, каждый его выдох. Его потемневший и напугавший с самого начала взгляд. Ледяные пальцы, которые сдавливали тонкую кожу так, что оставались белые вмятины, наливающиеся кровью уже через мгновение. И поначалу никто не пытался остановиться, словно всю накопившуюся энергию можно было скинуть именно таким образом.
Белла не волновалась, что кто-то, кроме них двоих, знает, что произошло. Жалюзи были плотно закрыты – пульт дистанционного управления оконными механизмами лежал прямо возле изголовья кровати, кто-то (а вот тут Белла не помнила, кто именно) опустил пластиковые шторы.
А потом началась феерия запахов и звуков.
И так же быстро закончилась.
Белла сжалась. Ей пришлось открыть глаза, иначе Эдвард почувствует, что она проснулась. Или уже почувствовал?..
В любом случае, он никак не проявил себя, сидя совершенно прямо, спиной повернутый к своей «не случившейся» любовнице.
Белла сразу же вспомнила, что Эдвард в любом случае уже знает, что она проснулась – он умеет читать ее мысли, если она не поглощена воспоминаниями бабушки. А все это происходило наяву.
- Привет, - довольно бодро сказала Белла.
Каллен не ответил. Он продолжал сидеть, не шелохнувшись, и смотрел на закрытое окно.
- Эй, ты как? – Какой глупый вопрос, подумалось Белле, но она не могла просто смотреть на него и молчать.
И вдруг жуткая догадка, будто бы придавила девушку к кровати. Она расправила плечи, откинувшись на подушках, и громко выдохнула, борясь со страшным желанием разреветься:
- Ну, и сволочь ты, Каллен…
- Прости, - прошептал вампир.
Вампир…
Злость девушки была оправдана. Ее бесило то, что она остановилась. Обвинять в этом можно было только себя, потому что вампира остановить сложно. Но он понял… Он все, черт его побери, понял.
Когда в ее голове исчезла последняя здравая мысль, Каллен резко оторвался от Беллы и отошел на почтительное расстояние.
Тяжело дыша, девушка пыталась узнать у него, что случилось. И только, когда в ее голове появился первый образ, она все поняла.
И сейчас злость на саму себя, на Эдварда, на покойную бабушку выбивала ее из привычной колеи. Белла просто не могла мириться с подобным положением вещей.
Ведь по всему выходило, что душа бабушки, где бы она ни была, теперь всегда рядом. Это она, черт возьми, наслаждалась ласками своего возлюбленного. Это она руководила каждым его действием, когда он целовал потерявшую контроль от невыносимого желания девушку. И сейчас, когда все остыло, когда эта, как вначале казалось, неугасаемая вспышка желания и возбуждения прошла, осталось только глубокое чувство стыда. Такого стыда, что хотелось все бросить и уйти…
- Не вздумай, - прочел мысли Эдвард.
Теперь он чуть повернулся и смотрел на Беллу потемневшими глазами.
- Не вздумай никуда уходить. Это глупо. Такое бывает. Но мы еще не готовы…
- Как самонадеянно, - горько пробурчала Арабелла и выползла из-под простыни.
Она совершенно голая протопала в ванную, но остановилась на пороге и сказала:
- Дело не в том, что мы не готовы сейчас. Мы не будем готовы никогда.
Она не видела, как Эдвард со стоном опустил голову на руки и тяжело выдохнул:
- Слабовольный бесхребетный дурак.

Он уехал, так ничего и не сказав.
По бледному красивому лицу было видно, что Каллен чувствует себя так же паршиво, как и она. Пытаясь систематизировать мысли, Белла налила в стакан виски, позвонила на автоответчик в конторке Дороти и сказала, что на работу сегодня не появится, пусть вызывает Элис или Джаспера. Девушка села в свое любимое кресло напротив панорамного окна и закурила.
Пуская сизый дымок от тонкой сигареты, Белла начинала приходить в себя. Она знала, чтобы успокоиться, надо все расставить по полочкам, разобрать, чтобы потом не выплыло в памяти чего-то недосказанного и недопонятого.
Сначала все шло как нельзя прекрасно. Они неистово целовались, хватаясь друг за друга, словно тонущие в собственных чувствах. Эдвард едва слышно рычал, как зверь, но не отрывал губ. Он гладил ледяными пальцами ее плечи, грудь, бедра. Он прижимал ее к себе. Они уже упали на кровать, когда в голове Беллы что-то щелкнуло. И все закончилось. Закончилось так же резко, как и началось.
И теперь, что самое удивительное, Белла ни капли не жалела об этом.
Потому что в один миг пришло озарение. Все те мысли и воспоминания из прошлого – это не что иное, как попытка бабушки восполнить пробел в своей жизни за счет несобранности и неорганизованности внучки. Мысли казались глупыми до тех пор, пока Белла не начинала углубляться в них все сильнее и сильнее, приводя себя практически в экстаз, напрочь забывая о том, что чуть не случилось всего несколько часов назад.
Каллен убежал, как ошпаренный. Чего он испугался, черт возьми? Боялся предать свои чувства к покойнице (упокой душу моей любимой бабушки, Господи)? Удивительная черта характера есть у этого вампира – он всегда думает только о себе. Даже в недавней попытке подчинить Беллу своей природной сексапильности он руководствовался только одной мыслью. Мыслью о своем душевном благополучии. Хотя, по правде сказать, все, кто сейчас как бы то ни было участвовал в жизни девушки, кроме отца, разумеется, пытались искупить именно свою вину перед Беллой Свон. Кто-то был виноват перед ней больше, кто-то меньше. Но это нисколько не умаляло вины перед Беллой Ньютон.
Арабелла выругалась про себя и снова залпом высушила стакан. В мыслях возник образ полуобнаженного вампира, который мгновенно стерся и перекрылся образом другого красавца – лучшего друга, Джаспера.
Почему-то именно о нем хотелось думать, когда становилось особенно противно на душе. Может, не хватало его способности помогать справляться с эмоциями. А может, потому что он единственный не скрывал того, что затеял все это лишь из-за того, что чувствовал себя виноватым. А ведь интересно все складывалось – Джаспер любимый человек Элис, ее муж, они носят одну фамилию – Хейлы, а отношение к ним у Беллы совсем разное. Из воспоминаний она помнила, что бабушка души не чаяла в Элис. Взаимности, кстати, не ощущалось, сквозила некая холодность и навязчивость. Если Элис и думала о своей давней подруге так, как она говорила в самом начале, то сейчас, когда появился шанс что-то исправить (хотя до сих пор не понятно – что именно!), маленькая вампирша стала немного медлительней и грустней.
Судя по тому, как душу заполняла горечь, Белла поняла, что зашла в своих измышлениях слишком далеко. Девушка чувствовала, что начала противоречить сама себе. Ведь ей хотелось, чтобы у них с Эдвардом что-то получилось. Она хотела почувствовать его в себе, понять, каково это – быть любовницей вампира. И от этого становилось еще горше. Она сама принимала решения, которые меняли ход событий. Не вспомни она бабушку в самый неподходящий момент…
Черт! Вот, что значит, здесь происходит!
Белла резко встала и подбежала к журнальному столику. Первый номер, который попался ей в записной книжке телефона – номер Джаспера. Повременив, потратив несколько секунд на раздумья, Белла таки набрала друга.
Он будто знал, что она позвонит. И не мудрено, Элис ведь провидица.
- Что-то случилось? – голос Хейла казался чуть более сухим, чем обычно.
Неприятная догадка стрельнула в мозгах, но тут же отошла на второй план.
- Джас, я умею контролировать свои мысли!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

* * *
- Что тебя мучает?
Эдвард видел, как Элис приехала домой и сразу направилась в свою комнату. Он пытался прослушать ее мысли, но сестра как обычно удачно от него закрылась.
- Что происходит?
Теперь Каллен стоял под дверью ее комнаты и пытался добиться хоть слова.
Но в ответ была глухая замерзшая тишина. И только проблески мыслей, только душевные вскрики. И когда от волнения уже потемнело в глаза, он открыл дверь:
- Элис, я…
- Я ненавижу ее! – выкрикнула бледная девушка и вскинула взгляд черных глаз на брата. – Я уже ее ненавижу! Она словно мое проклятие, понимаешь?
Если бы Элис была человеком, то глаза ее были бы полны горьких слез. И несуществующее сердце Эдварда заболело.
Но он продолжал молча смотреть на сестру и «слушать» ее параллельные со словами мысли, ведь именно в них всегда крылась истина подобного поведения большинства обладающих интеллектом.
А Элис в это время говорила:
- Я сама виновата в том, что сейчас происходит. Я хотела как лучше, но получилось так, как получилось. Я чувствую себя третьей лишней…
«Как и я», - подумалось Эдварду, но он опять смолчал.
- Господи, я ведь знала, еще тогда знала, что все так и будет!
Эдвард замер.
- В каком смысле «тогда»?
И опять возникло ощущение дежа-вю, совсем недавно он задал ей точно такой же вопрос.
- Я не могу видеть, как он уходит от меня…
И только сейчас Эдвард заметил, что Элис каждое предложение, каждую фразу начинала со слова «я». И это его разозлило.

Комментарии к «Дыхание Памяти» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
От автора:

Глава не редактирована, я просто не успела, так что буду редактировать позже, хорошо? Я хотела побыстрее ее выложить.
Так что буду ждать комментариев и отзывов на форуме и под главой. О, и еще, писала я эту вещь под музыку Джона Мерфи - The End.
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Все было каким-то неясным и непонятным. Рядом всегда кто-то находился, но с каждым днем ощущалось некое отчуждение и холодность, словно теперь осталось только чувство вины и сожаления.
Белла не выходила из комнаты.
На работе уже поднимали вопрос о перестановке в совете директоров, а на пост главы Отдела текстильного проектирования уже назначили конкурс. Эдвард Ньютон сожалел о подобном поведении дочери, но ничего сделать не мог – ни рассказать причин плохой работоспособности, ни облегчить ей страдания. Мудрый отец решил пустить все на самотек, понимая, что по-другому ситуацию не улучшить, и назначил Дика Фрейдинга временным исполняющим обязанности главы самого прибыльного в последнее время отдела.
Белла не возражала. Равно как и отец, Майк Ньютон, здоровье которого сдало на несколько позиций.
Девушка, лишенная возможности напрягать мозг в постоянных пикировках на собраниях акционеров и конференциях, начала раздражаться и все больше ушла в работу над машинами.
Несколько раз Беллу звали на ежегодные соревнования по «наскару», но «Сова» могла не выдержать испытаний, потому Белла отказывалась.
Все ее душевные переживания по сути дела были никому не нужны. Элис заметно отдалилась от девушки в последнее время. Эдвард тоже появлялся крайне редко, но все еще охотно разговаривал со своей подопечной по телефону. Это успокаивало Беллу. Так же, как успокаивало почти ежедневное присутствие Джаспера.
Джаспер. Хейл. Муж Элис. Друг…
Белла не могла относиться к нему, просто как к другу. Что-то неумолимо влекло к нему, притягивало. И не вампирская сущность красавца была тому виной. А что-то родное, что-то такое, от чего трудно уйти, отказаться.
Девушка могла часами возиться в гараже со своими машинами, подкручивать гайки, просто выжимать газ вхолостую, а Джаспер неизменно находился рядом. Он замирал, словно статуя и наблюдал за своей новой подругой. Он иногда улыбался, Белла видела это краем глаза. Но чаще всего Джас просто смотрел на нее, сложив руки на груди. Он никогда не садился рядом, все время стоял, будто готовился вот-вот рвануть за кем-то в погоню. Беллу сначала это раздражало, а потом она привыкла. И теперь их разговоры были более глубокими, нежели раньше. Она рассказывала ему подробности из своей жизни до смерти бабушки, а Джас открывал о своем прошлом такие вещи, о которых не знали даже Каллены. И все время Белле казалось, будто он находится рядом с ней не просто так, не для того, чтобы защитить от какого-то сумасшедшего вампира, который не появлялся после того случая у здания «Ньютон-Олимпик», а для того, чтобы быть рядом в качестве друга.
И от этого становилось еще лучше. Мощное, разработанное годами практики, эго буквально мурлыкало от удовольствия, хоть разум и понимал, что радоваться подобному повороту событий нельзя – от их дружбы обязательно кто-то пострадает. Например, Элис.
- Вы давно женаты? – внезапно задала вопрос Белла другу, который все так же находился рядом и вглядывался в сиреневый горизонт.
- Мы с Элис? – по-человечески переспросил он, но тут же кивнул: - Целую вечность. Даже, когда идем в школу, приходится менять паспорта, чтобы снова стать Хейлом и Элис Каллен соответственно.
- Тебя не тяготит такая жизнь?
- Сначала для меня это было большим приключением, а теперь хочется чего-то нового.
- Без Элис?
Белла знала, вопрос очень провокационный, но не могла удержаться.
- Не знаю… - опустил голову Джаспер.
Он молчал. Явно не знал, что сказать. Но потом выпрямился и проговорил:
- Мне пора, Белла… - В потемневших глазах отразилось мимолетное отчаяние, но позу Джас не изменил. – Мне пора.
Легким шелестом он вылетел из гаража и скрылся в сумраке осеннего вечера.
То, как быстро он ушел, заставило девушку встревожиться. Она понимала, что задавала слишком личные вопросы, но это не было настоящим поводом для подобного ухода. И то, как он напрягся, как он посмотрел на нее…
Нет, здесь определенно дело не только в любопытстве Беллы.
Она быстро встала, вытерла руки о ветошь и выскочила из приоткрытой двери. На улице и во дворе никого не было. Даже птицы замолкли, и ветер стих. Гробовая тишина давила на виски. И только страшное тревожно чувство копошилось в груди, перемещаясь то влево, то вправо, заставляя сжиматься сердце, покалывая позвоночник. В голове возникали и тут же тухли странные образы, точно кто-то пытался что-то сказать, о чем-то предупредить. И когда Белла почувствовала, что не выдержит, рванула в сторону дома, до которого было всего метров пятьдесят от гаражей.
Первое, что бросилось в глаза – настежь открытая дверь. И абсолютная тишина звенела в ушах, как предсмертный набат. Легкий запах жухлой листвы витал в сумраке комнат. Сквозняк, чуть морозный и свежий, гулял по ногам – где-то было открыто окно. И только едва слышные голоса, доносившиеся из-за дверей отцовских апартаментов, немного успокаивали. Но кто мог прийти к нему в такое время?..
На мгновение Белла потеряла дар речи. Страх сжал горло, в ногах появилась нестерпимая боль – в секунду свело позвоночник. Первый голос Белла узнала сразу. Это был Эдвард. Второй принадлежал Джасперу, только был он каким-то странным. Каким-то потерянным и одновременно сухим и злым. Сзади послышались шаги. На плечо легла рука. Элис…
- Белла, тебе нельзя сюда заходить… - тихо-тихо проговорила она, заглядывая в глаза и чуть сжимая пальцы на оголенной коже плеча.
- Но… почему? - нервно передернула плечами Белла и вновь посмотрела на закрытую дверь.
- Не стоит, Белла. Давай уйдем отсюда…
Внезапная догадка заставила девушку застыть на месте и дернуться. Внутри что-то надорвалось, словно тонкая шестая струна у гитары, и тренькнуло во всю мощь, мощь мегатонного взрыва. Когда в глазах поплыли первые образы, Белла уже толкала дверь в комнату отца. Никто не мог ее удержать, если боялся сломать ей хоть что-нибудь. В сумасшедшем порыве девушка упала на колени и поползла туда, где ее уже никто не ждал…
Ее имя выкрикивали сотни раз, а она не слышала ничего, кроме гулкого стука сердца и ноющей боли в груди. Ее хватали сразу три пары ледяных рук, но, несмотря на синяки и ссадины, она прорывалась сквозь кордон, чтобы увидеть в последний раз еще теплеющий взгляд любящих отцовских глаз. И никто не мог помочь… Никто, черт их всех задери с их всесилием и могуществом, не мог помочь остановить эту странную и страшную утечку жизни!
- Кто?..
Голос казался чужим и далеким. Белла даже не чувствовала шевеления губ, словно сказала это лишь мысленно.
- Кто?! – повторила она чуть громче и тут же осела.
К ней медленно, словно пробираясь сквозь многотысячную толпу, подошел Эдвард.
- Это… Райли. Мы не успели.
- Как это - не успели?
Тусклый взгляд поднялся, но остановился не на Каллене, а на его брате.
- Джас… - прохрипела Белла, - как это не успели? Как это не успели?!
Крик, сорвавшийся с губ, разлетелся осколками эха в миг опустевшей комнате.
- Как это не успели, черт вас побери?!! Как это не…
Джаспер, не выдержав агонии подруги, подбежал к ней и в секунду крепко прижал ее горячее, но обессиленное, тело к своей груди. И только когда он начал укачивать сжавшуюся в его руках девушку, она немного затихла.
Элис отвернулась к окну, стараясь не смотреть в полные бессильной злобы глаза любимого.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

- Как она?
Эдвард подошел к брату и протянул ему стакан с кровью.
- Ты не охотился, выпей хотя бы это.
- Не хочу, - почти грубо отпихнул от себя стакан Джас и поднял глаза. – Как так получилось, что вы меня не предупредили?
Он хотел встать, но чувствовал себя обессиленным, как самый слабый человек. К тому же на его коленях спала Белла, Джаспер не хотел ее будить. Она и так постоянно дергалась и всхлипывала. Прошло несколько часов с того момента, как ее отец умер. Эдвард Ньютон погиб в неравной схватке с вампиром. И все прекрасно понимали, что налет на дом Ньютонов был спланированной акцией. И Райли была нужна не Белла, а те, кто ей дорог. И никто до сих пор не понял, почему этот придурочный вампирюга вообще охотится за семьей той, кого уже и в живых-то нет.
- Она не видит сны… - тихо констатировал Эдвард и присел рядом с братом в кресло. Он не спускал глаз с девушки и старался двигаться максимально бесшумно.
Теперь Эдварду было совершенно все равно, что и кто подумает, но он хотел, чтобы рядом с Беллой был именно Джаспер. И пусть внутри грыз некий паразит, причиняя страшную боль – за себя и за Элис, - но именно Хейл мог сейчас помочь девушке.
- Вы нашли его? – Джаспер говорил тихо, но на каждый звук его голоса Белла чуть вздрагивала.
От нее пахло успокоительным – диазепамом или чем-то еще, не важно. Но запах изменился почти до неузнаваемости. Когда приехали спасатели и полиция, Джаспер был рядом с Беллой, чтобы помочь ей справиться с допросом для протокола. Но то, что он не мог вспоминать все, что происходило несколькими часами ранее – это факт.
Белла кричала так, что едва выдерживали рефлексы. И от ее боли становилось еще страшнее. А еще хуже было оттого, что мистера Ньютона невозможно было спасти. И ее непонятливый и полный недоумения и обиды взгляд вполне себя оправдывал. Никто не мог ничего предпринять – процесс был необратимым, Эдвард Ньютон стремительно терял жизненные силы. Но самый страшный вопрос напрашивался у самого Джаспера. Но он боялся его озвучивать. Он боялся, что услышит правду в ответ и не сможет понять, как ею распорядиться. И сейчас Эдвард сидел рядом и «слушал» его, но продолжал настойчиво молчать, будто тоже боялся знать правду. Ту самую, от которой уже не уйти.
И все же…
«Почему Элис не смогла увидеть приближение Райли?..»
Он знал, что Эдвард все понял. Именно поэтому Джаспер не ждал никакой реакции со стороны брата. Какие бы отношения у них не сложились, но Эдвард всегда и во всем был за Элис.
Сейчас же ситуация складывалась таким образом, что кто-то определенно хотел, чтобы это случилось. И это было очень и очень плохо…
Тяжело вздохнув, Белла повернулась на бок и раскинула руки. Джаспер затаил дыхание – каждое ее движение отзывалось в его оголодавшем организме жуткой болью. Но и она была терпимой, если на карту была поставлена жизнь лучшей подруги.
- Ты любишь ее? – тихо спросил Эдвард.
Элис не услышит их, даже если очень захочет, поэтому говорить можно без страха быть разоблаченными.
- Я не понимаю, о чем ты… - отмахнулся Джас и поморщился – сейчас, в данный момент, даже напичканная барбитуратами Белла казалась ему чем-то совершенно сладким и доступным. А такие мысли обычно и приводили к плачевным результатам.
- Я вижу, как ты на нее смотришь, Джас. И я слышу твои мысли. А в последнее время ты только о ней и думал…
- Эд, вообще-то у Беллы только что убили отца. Твоего тезку. Сына твоей покойной любимой, тебе это ни о чем не говорит?
Эдвард на какое-то время замолчал. Джаспер был прав, сейчас не время об это спрашивать, но ведь если сейчас не задать этот вопрос, в другой раз случая такого уже не будет.
- Ты ее любишь? – повторил он и заглянул в глаза брата, пытаясь оградиться от его сумбурных мыслей. – Любишь не так, как Элис?
- Я и Марию любил. А до Марии еще одну девушку, будучи человеком… Что это меняет? Единственное более или менее постоянное чувство у меня было к Элис, и то оно определялось скорее благодарностью, чем чем-то серьезным.
- Считаешь, что Элис привязала тебя к себе только тем, что ты начала с ней новую жизнь?
- Если ты новую жизнь обуславливаешь вечностью в компании таких зануд, как ты, то это адская вечность, брат…
Серьезность, с которой произнес Джаспер эти слова, развеселила Эдварда. Он едва сдержался, чтобы не улыбнуться, понимая, что ситуация в данный момент для веселья более чем не подходящая.
К слову сказать, атмосфера в доме, кишащего полицейскими и представителями службы безопасности компании, накалялась с каждой минутой все больше и больше. Тело Эдварда Ньютона увезли в морг для комплексного вскрытия, Карлайл обещал позаботиться, чтобы все прошло без задержек. Так получилось, что Райли и не думал пить кровь мистера Ньютона или превращать его. Он просто сломал мужчине шею, как раз в тот момент, когда Белла меняла свечи в своей машине. Это не укладывалось в вампирском понимании ни у Эдварда, ни у Джаспера. Как Элис могла не заметить Райли вблизи дома?..
- Элис? – позвал Джаспер.
Эдвард на мгновение отвлекся и тут же ощутил волну страха в мыслях сестры. Она тоже боялась правды?
- Элис, почему ты не предупредила, что Райли находится вблизи дома Беллы?
Хейл чуть прищурился, пытаясь повлиять на психоэмоциональное состояние подруги, но та уже встала в позу:
- Чего вы хотите от меня? Думаете, что я хотела смерти Эдварду?.. Вы за кого меня принимаете?
- Элис, - Джас постарался сосредоточиться на испускаемых им волнах, - постараяся не злиться, просто ответь на вопрос: ты видела Райли?
- Да, но уже как раз в тот момент, когда он вошел в дом. Я сразу сообщила Эдварду, а тот пришел сюда и сообщил тебе. Мы все собрались в доме почти одновременно.
- Но никто не успел… Ты не наблюдала за Беллой?
- Джаспер, чего ты от меня хочешь? Я знала, что ты рядом с ней, и мне незчем было наблюдать за вами!
- Ты боялась увидеть что-то такое, от чего тебе было бы плохо? – спросил Эдварда, сознательно не слушая ее внутренний крик отчаяния.
«Да, Эдвард, именно так, - ответила мысленно сестра, - и ты знаешь, о чем я говорю…»
- Иди домой, Элис, - сквозь зубы, пытаясь унять гнев, проговорил Каллен.
Он все понял. Он понял, что Элис пожертвовала несколькими минутами для спасения мистера Ньютона только для того, чтобы оградить себя от чувства ревности, съедающего ее изнутри. Элис явно боялась, что Белла уведет у нее Джаспера. И это наталкивало Эдварда на еще одну немыслимую догадку. А что, если и день рождения Беллы Свон был чем-то спланированным и продуманным. Ведь не могла же Элис не видеть того, что могло случиться уже после того, как Белла дала согласие на проведения праздника. Это ошеломило Эдварда. Это страшное открытие повергло Каллена в такой шок, что он резко отпрянул и вскочил на ноги, яростно глядя Элис в глаза.
- Иди… домой… Элис! – медленно произнес он, поворачиваясь к Джасперу. – Будь рядом с Беллой и никуда от нее не уходи.
«По крайней мере, ты пока единственный, кому я могу ее доверить».
Снова возложив на себя миссию по спасению заблудших душ, Эдвард взял застывшую в недоумении сестру за локоть и выпрыгнул с ней за окно, понимая, что самое страшное – подтверждение догадок и открытия – еще впереди.

* * * * *
- Кто сейчас рядом со мной, бабуль, а?
- Джаспер. Он здесь.
Теплые руки бабушки прикасались к лицу внучки, отчего той становилось спокойней и легче. Боль отходила.
- Он со мной ласков?
- Да, он мягко поглаживает тебя по волосам и что-то шепчет, вроде успокаивает…Знаешь, мне кажется, что с ним тебе будет хорошо.
Лукавый огонек промелькнул в темных глазах.
Но боль снова пришла, заставляя зажмуриться, даже во сне.
- Бабушка, а как же… папа?
- Он скоро будет рядом, дорогая. Ему уже хорошо.
В глазах мелькнуло сожаление и печаль.
- А дедушка, как же он теперь будет?..
- И дедушка скоро придет…
А теперь боль…
- Как же так?
- Я ничего не могу сделать. И ты ничего не можешь сделать, моя хорошая. Просто будь сильной. А они тебе помогут.
- Эдвард тоже здесь?
- Нет, он все понял. Наконец-то…
Слова были сказаны бабушкой как раз в тот момент, когда Белла почувствовала нежное прикосновение прохладных пальцев на своих губах. Она хотела улыбнуться в ответ, показать, что ей от этого только легче, ведь она знает, что не совсем одна в этом мире. Но действие валиума сковывало сознание до такой степени, что Белле не оставалось ничего, кроме остатков адской боли в груди и долгих размышлений о своем совершенно безрадостном будущем.

Комментарии к «Дыхание Памяти» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Небо темнело с каждой секундой все сильнее и сильнее. Казалось, собирается дождь. Но тучи предвещали нечто более масштабное.
Арабелла вела машину на предельной скорости, выжимая из нее все, на что она была способна. Скорее бы покончить с этим чертовым местом, думалось девушке, пока она выворачивала руль на подъездную дорожку к новому кладбищу.
Могила дедушки была рядом с бабулиной, как раз у края погоста, там, где начинаются отвесные скалы. Где-то здесь, как рассказывал Джаспер, стоял их большой и светлый дом. Люди снесли его, словно пытаясь избавиться от памяти о ненавистных Калленах. Ведь люди чувствовали исходящую от их семьи опасность, поэтому не смогли ждать, пока кто-то купит дом. И что самое странное, стеклянный особняк никому так и не понадобился. Бабушкино решение быть похороненной здесь теперь казалось таким очевидным и правильным, что сомнений в ее вечной любви к Эдварду уже не возникало. А дедушка – преданный и верный – всегда будет рядом охранять ее покой. Он ведь так и делал. Даже, когда Каллен пришел к нему с каким-то странным разговором, дедушка умудрился намутить воды так, что вампир ушел от него крайне озадаченный. К сожалению подробностей никто так и не сообщил, но того, что сказала Элис, вполне хватило, чтобы окончательно укрепить в сознании мысль о том, что дед был еще тем жуком. Так облапошить всеслышащего вампира, а? А ведь кроме Эдварда бабушка реально никого не любила. Пыталась, но не могла. Может, конечно, дядя Джейкоб и был ее первым мужчиной, но сердце принадлежало только одному. А вот с дедом у нее были совершенно иные отношения. Дружеские. Настолько дружеские, что ей не хотелось что-то менять. А дедушка во всем ей помогал. Он ее действительно любил.
Машина чуть увязла в размокшей тропинке чуть в стороне от дороги. Белла поставила «Мерседес» на ручник и вышла.
В воздухе витала почти стопроцентная влажность. Природа точно готовилась к чему-то грандиозному. Ветер нес соленый запах залива. Белла в точности помнила каждый камешек на старом большом утесе, там она любила отдыхать с бабушкой. Были времена… Тогда, будучи еще совсем маленькой девочкой, она не понимала, как много значит для Беллы Свон-Ньютон это потрясающе красиво место. Теперь-то все ясно. Жаль, что тогда все было по-другому. По крайней мере, Арабелла могла бы тщательней подготовиться к нынешним приключениям. Хотя, какие же это приключения? Приключения – это когда дух захватывает от радости, а тут только боль одна. Боль и страх. И желание бежать без оглядки.
- Я тут подумала, может, и правда рвануть прямо сейчас, а? – тихо прошептала Белла в пустоту серого дня, зная, что бабушка все слышит. – Уехать сразу, чтобы никто и не знал… Даже Джаспер. Нам ведь все равно ничего не светит…
- Почему же?
Голос бабушки словно вытек из подсознания. Белла не могла ее видеть, но очень хорошо слышала, хоть и не совсем понимала, откуда идет звук.
- Он – вампир, бабуль. А я не хочу быть вампиром. Не по мне это – бегать за оленями и душить в себе жажду. Это ведь вечность. А вечность – это всегда скучно.
- Но вечность рядом с любимым человеком – рай, дорогая. Ты ведь любишь Джаспера.
- Не настолько, чтобы испытывать муки ада в первые месяцы после перерождения…
Смех получился каким-то горьким. Белла знала, что любит именно Джаспера, хотя и к Эдварду испытывала нечто такое, чем можно было бы обмануться, имей она чуть больше времени.
- А кто сказал, что все так легко?..
- Ты в своем уме? – Белла посмотрела в никуда и нахмурилась. – Я похоронила отца и деда. Они умерли просто так, ни за что, а ты говоришь о сложностях на пути к истинной любви. Ты точно была просто человеком, а не какой-нибудь олигофреничкой?
- Полегче, ты все-таки с бабушкой говоришь…
- Я говорю с призраками, есть разница! Ладно, прости.
- Знаешь, когда я поняла, что Эдвард больше не придет, я постаралась жить дальше. Но все было как во сне – я двигалась, ела, пила, занималась сексом, но все происходило словно где-то в стороне от сознания. И только Майкл смог вернуть меня к жизни. Когда я родила твоего отца, мир показался еще более красочным и ярким, нежели до этого. Теперь он рядом со мной. И мне жаль, что Эдвард прожил такую короткую жизнь, моя хорошая. Но он сейчас счастлив почти настолько, чтобы не волноваться о твоей дальнейшей судьбе.
- А что будет?..
- Не могу сказать, я ведь не Элис. Хотя, зная теперь, что и ее видения могут зависеть от ее желаний…
- Что? Почему ты остановилась?
- Не нравится мне вся эта история с Элис. Я ведь ее как сестру любила, а тут все так получилось…
- Бабушка, это жизнь. Ты до сих пор в своем выдуманном мире живешь?
- Я уже не живу…
- Прости.
- Почему ты дедушку не зовешь? С ним попрощаться не хочешь?
Бабушка явно меняла тему разговора. Ей было больно думать об Элис в подобном ключе, а Белла не хотела ее переубеждать.
- Я успею попрощаться с ним. Знаешь, - Белла вдруг вспомнила, о чем так хотела поговорить с бабушкой, - я все забывала задать тебе один вопрос: почему ты перестала подталкивать меня к Эдварду?..
Девушка поняла это, когда осознала силу чувств, которые испытывала к Джасперу. Ей показалось, будто ее кто-то отпустил, перестал сдерживать. Словно сняли оковы и открыли глаза. Как-то раз Белла даже подумала о том, что бабушка хотела, чтобы Эдвард был счастлив за ее счет. Но тут же отмела эту мысль, считая подобный поступок откровенной подлостью. И бабушка на такое не способна. Просто, живя чужими воспоминаниями, принимая их за свои, очень трудно разделить иллюзию и истину. И не дай бог, случилось бы то, что не случилось однажды. Белла себе никогда бы этого не простила.
- Я поняла, что бесполезно мечтать осчастливить всех подряд. Ты никого не любила, не была влюблена, и мне показалось, что с ним ты могла бы быть счастлива… Но потом я узнала, что ты не хочешь становиться вампиром.
- И дала мне возможность прозреть? Но почему позволила любить Джаса?..
- Я просто перестала вмешиваться в ход твоих мыслей…
Вдруг воздух негромко щелкнул. Беллу обдало легким электрическим разрядом. Такое бывало, но очень редко, когда бабушка пыталась физически воздействовать на физиологическую природу из потустороннего мира.
- Что-то случилось?..
- Беги, малышка. Не нравится мне здесь обстановка…
Белла посмотрела в небо, где вихрями заворачивало густые темные тучи. Они несли в себе такую мощь, что девушке на миг показалось, будто бабушка говорила именно о непогоде. Но тут она снова почувствовала толчок.
- Беги без оглядки к скале. Ветер дует в другую сторону, он не скоро тебя почует…
Буквально в сотую долю секунды мозг Беллы переварил полученную информацию, а ноги уже сами несли девушку к обрыву. Она не понимала до конца, чем чревата ей эта погоня, но Белла уже догадалась – кто за ней идет.
«Бежать, бежать без оглядки! – кричала она себе, смутно понимая, что вообще делать, ведь устоять против вампира невозможно. – Спасибо, бабуль. Спасибо!»

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Комментарии к «Дыхание Памяти» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Все происходящее после заняло буквально сотые доли секунды.
Когда Райли дернулся было бежать, Эдвард резко ухватил его, прижав локти к телу, чтобы вампир не мог повернуться и вцепиться ему в шею. Элис стояла на краю обрыва и, прижимая к лицу руки, что-то тихонько завывала. И только крик, совершенно нечеловеческий крик, разрывающий душу и заставляющий прижиматься к земле под своей мощью, нарушал зловещую тишину стихии, внезапно успокоившейся перед бурей. Казалось, небо упало, сокрушив несокрушимые тела каменных созданий, до того было невыносимо слышать рев ужаса и злобы, испускаемый вмиг потерявшим человеческую сущность Джаспером. Брат метался вдоль небольшого выступа на скале, готовый вот-вот спрыгнуть вниз. Но одна и та же мысль, жужжащая в его мыслях, как мантра, не давала ступить и шагу: «Она не хотела бы этого…»
Держать Райли и пытаться слушать брата – непосильная ноша, особенно, если тебя самого рвет на куски от боли. И самое страшное, проходящее волновым фоном, звучало в голове у Элис. Ее мысли были наполнены злобой и сожалением. Но она не жалела Беллу. Она жалела, что Райли не сделал ее вампиром и не изменил ход событий, который возможно еще не окончились. А значит…
Эдвард прислушался. Оттуда, снизу, доносился слабый звук бьющегося сердца. Пропускающий пунктир говорил о еще теплящейся жизни внутри изломанного тела. И только вспышками мелькали обрывки молчаливых фраз. Среди громкого «больно» явственно прорывалось «Джаспер», а потом все стихало и снова становилось глухим и безжизненным.
- Джас, - громко сказал Эдвард, не в силах больше сдерживать рвущегося из хватки Райли, - она еще жива.
Глядя в испуганное лицо Элис, Эдвард все понял. Настолько отчетливо и живо, что захотелось вмиг выпустить бешенного вампира и хорошенько встряхнуть сестру. И только одна мысль не давала покоя самому Эдварду: «За что?»..

Джаспер хотел спуститься прямо к ногам Беллы, но не стал прыгать, боясь нечаянно зацепить ее на узком каменистом берегу. Все-таки не такие вампиры и точные, чтобы в подобном состоянии совершать акробатические номера повышенной сложности. Эдвард даже не успел что-то сказать, как Джаспер быстро подошел к Райли и, не говоря ни слова, оторвал ему голову и руки. Он бросил части каменного тела по разные стороны, чтобы они не успели сползтись обратно, а голову зашвырнул далеко в океан. Когда руки Эдварда освободились, братья смогли спуститься к Белле и проверить ее состояние.
- Позвоночник и ноги сломаны, - почти спокойно сказал Джаспер, вмиг превратившись из терзаемого горем вампира, в того самого Джаса, хладнокровности которого порой завидовал даже Карлайл. Эдвард старался не слушать его душевные вопли и медленно ощупывал каждый дюйм остывающего от потери крови тела, борясь с яростным желанием испить остатки жизни до самой последней капли. И только короткий взгляд на брата останавливал от потери контроля. И еще что-то такое болезненное, что хотелось выть, вторя тихому поскуливанию Элис, сидящей в стороне и рассматривающей окровавленные руки бывшего возлюбленного. Джаспер, сжав зубы так, что потемнели желваки, отрывал от своего свитера куски и подкладывал под кровоточащие раны Беллы.
Ее лицо стремительно теряло цвет. И дорога была каждая секунда. Поэтому фраза Элис, прозвучавшая как гром среди ясного неба, в которой она напомнила о том, что их отец все-таки доктор, привела в чувства обоих вампиров.
Быстро и аккуратно, не сговариваясь, Эдвард подложил ладони под поясницу Беллы, понимая, что это может навредить ее сломанному позвоночнику, а Джаспер подхватил девушку под колени и плечи. Таким образом она сохраняла более или мене горизонтальное положение.
Эдвард пытался отогнать от себя страшные мысли Элис, даже когда садился в машину, погрузив бездыханное тело Беллы на заднее сидение. Дорога от утеса к лесной дороге заняла всего несколько минут. И даже в этот промежуток времени Джаспер не произнес ни слова. Он не пытался даже мысленно разговаривать с братом, все время повторяя имя Беллы.
Эдвард все понимал. Он тоже любил эту хрупкую девочку. Любил и уважал. Он был готов опекать ее, беречь. Только бы она была счастлива. И несмотря на то, что его любовь не была взаимной, Эдварду было хорошо рядом с ней. Ведь теперь, пройдя через все испытания, пройдя через все круги искушения, она могла называть его настоящим другом, равно как и он её.
Но Джасперу приходилось сейчас намного труднее. Он, обретя, наконец, долгожданную свободу, на глазах терял возможное будущее. Что ждало его теперь? Человеческая девушка-калека? Или того хуже – вечные воспоминания об умершей любви? Такого ужаса Эдвард брату не желал. Поэтому старался действовать быстро и тихо, чтобы ненароком не спугнуть столь хрупкое счастье.
Карлайл уже был в курсе того, что в клинику везут Беллу. Короткий звонок по мобильному подготовил для девушки целую реанимацию: сказано было просто и коротко – упала с обрыва во время прогулки, но отец все понял. Когда машина въехала в двор клиники, разразилась настоящая буря. Шквальный ветер сорвал с крыши больницы надпись с названием и разметал стекло по проезжей части. Но это никак не отвлекало Эдварда от дороги. Он поглядывал краем глаз на повернутого назад Джаспера, не сводящего взгляда с истекающей кровью Беллы.
В ее голове больше не возникало образов. Она медленно теряла связь с жизнью, температура тела падала с катастрофической скоростью.
- Носилки! – громко крикнул Эдвард, широко раскрыв дверцу машины. Несколько человек из медперсонала во главе с Карлайлом аккуратно погрузили мягкое тело на гладкую поверхность и, подсоединив сразу несколько трубок с капельницей, побежали в сторону лифтов, которые поднимут Беллу в реанимацию.
И все это время в ушах звенел голос Джаспера: «Живи, живи, живи, черт возьми!»

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Дверь чуть приоткрылась и в палату зашла Элис.
Эдвард слышал сестру все то время, пока она была за углом – обдумывала свои поступки, искала себе оправдание.
Еще там, на утесе, Эдвард отчетливо «увидел» в ее голове план, тот самый план, который она хотела осуществить с помощью Райли, не подозревающего ни о чем и преследующего свои цели. Пусть нездоровые, пусть какие-то чудовищно размытые, но свои. И Райли, как это ни странно, можно было понять – он был просто жалок и глуп, одинок и несчастен. Конечно, он оставался монстром, который убивал просто так. Но поступки Элис не поддавались никакому объяснению. Ни объяснению, ни оправданию.
- Все пошло не так, да? – Эдвард едва сдерживал злость, глядя в глаза сестры.
- Не так…
Ее голос дрожал, словно она боялась возмездия. Но Эдвард понимал, Элис готовит себя к худшему, к тому, что ее не простят и не поймут свои же – семья.
- Ты хотела, чтобы Райли ее превратил, и тогда все те видения, которые ты сложила воедино – не осуществились, да?
Элис лишь кивнула, подойдя ближе к кровати Беллы и заглядывая в ее лицо.
- А теперь, раз Белла упала, у тебя остается только одно – либо закончить начатое судьбой до конца, либо оставить все, как есть – дать Белле умереть. Как же я не догадался, что ты видела заранее все, что произойдет на дне рождения тогда?..
- Я действительно люблю Джаспера…
- А любовь ли это, когда ты пытаешься оставить его рядом с собой любой ценой? Нет, Элис… Как же все плохо, правда? Плохо… Не начни ты свою кампанию по устранению моей Беллы много лет назад, не пришлось бы сейчас делать такой выбор. Ты просто не знала, что Белла решится на такой шаг и прыгнет со скалы, да?
- Она слишком любила жизнь…
Эдвард чувствовал, что Элис еще не потеряла надежду. Но в то же время понимал – она отпустила Джаспера.
- И что ты собираешься делать? – вопрос был задан тихим тоном, словно не осталось сил для неожиданностей.
Элис подняла глаза на брата и грустно улыбнулась:
- Эдвард, боюсь, мне действительно нет оправдания, но у меня была своя цель – я хотела остановить Джаспера от этой любви. Она погубит всех нас, всю нашу семью. Уйдет Джас, уйдешь и ты. Я не смогу остаться с Карлайлом, понимая, что он мне не простит твоего ухода, а Эсми не смирится с разрушением. Но сейчас я понимаю, ничего не изменить. Мой поступок много лет назад, приведший к смерти Беллы, твоей Беллы, запустил этот чудовищный механизм, понимаешь? Я пыталась… - Элис с мольбой заглянула в глаза Эдварда, ища в них хоть что-то похожее на поддержку, - я пыталась найти другой выход, правда! Райли мог превратить ее и увести с собой, она бы пошла. Она и так ненавидит всех нас, может, только Джаспера чуть-чуть меньше, ведь она пытается найти ему оправдание из-за того, что любит его. Его, а не тебя, вот ведь ирония, правда, Эдвард?..
- Уймись, - глядя во внезапно повеселевшее лицо сестры, Эдвард дернулся, - ты сумасшедшая…
- Я всегда была такой. Только сумасшедший мог скрыть от такого талантливого вампира, как ты, свои мысли. Чем я и занималась все эти годы…
- Ты шла по нашим сердцам, топтала их, убивала все самое светлое. Неужели игра стоила свеч?
- Нет, теперь вижу – не стоила. Я все равно пришла к тому, чего боялась. А теперь, чтобы сохранить хоть каплю человечности и твоей любви, я должна сделать только одно…
- Не надо, Элис! – паника рванулась наружу – опасения подтверждались: либо убьет, либо… убьет.
- Она любит Джаспера и простит ему это, Эдвард. А Джасперу нужно о ней заботиться, теперь он знает свой путь. Я ему не могла дать того, что может дать Белла… Или Анабель, так ведь ее теперь зовут по документам? – Элис снова ухмыльнулась.
Эдвард понимал, дать Белле умереть – убийство. Но как будет называть то, что собирается сделать Элис? Все-таки вечность не такая уж страшная штука, по сравнению с неизведанным. Тем более, вместе со смертью уйдет и потрясающий талант девушки. А это было бы как-то уж очень расточительно.
«Размышляю, как Аро Волтури, это он у нас вроде бы коллекционер», - подумал Эдвард и отвернулся.
И все равно дать Белле умереть слишком тяжело. Равно как и отобрать у Джаспера надежду. Они смогут уйти…
И словно в подтверждение этой мысли, Элис сказала:
- Они уйдут и все о них попытаются забыть. Но не мы. А у них есть все шансы быть счастливыми, и это правда…
- Тогда… надо сделать все быстрее, пока Джаспер не вернулся. Он вряд ли допустит ее инициацию.
- Господи, - вдруг сокрушенно прошептала Элис, - что же я натворила?.. Сейчас были бы счастливы все, будь я хоть чуточку смелее.
- Только в твоих силах сейчас все изменить.
Эдвард знал, затея более чем рискованная. Пока Белла в коме, яд начнет действовать не скоро, за это время можно будет ее увезти отсюда. Но что сказать Джасперу? Как объяснить все Карлайлу?..
- Начинай, - быстро проговорил Эдвард, глядя на то, как сестра склоняется над умирающей Беллой. – Боже, какой же я трус…
«Быть трусом, это позволить ей умереть, а потом жалеть, что не смог все исправить. А сейчас лучше получи в морду от брата, но осчастливь его. А любовь все простит. Ведь ты уже простил»…

* * * * *

Она летала между клеточных соединений, могла даже рассмотреть спираль ДНК и слышала шум крови. Ей казалось, будто сознание решило точно завернуться внутрь и не выходить за грань между жизнью и смертью. Иногда Арабелла думала о боли, которая порой то угасала, то возвращалась в полную силу. И весь внешний мир ее решил оградиться от настоящего глухой толстой стеной, сквозь которую все равно иногда просачивались воспоминания и некоторые ощущения.
Вот прохладные ладони на лице – это Джаспер поглаживает ее и что-то шепчет, а боли нет, он взял ее себе. Вот чье-то прикосновение с другой стороны – это наверняка Эдвард, он тоже не бросит ее.
Но почему никто не дает ей уйти? Почему они не отпустят ее, не скажут – когда же ты умрешь?
Странно, но умирать как-то страшновато. Не хочется уходить. О смерти она думает только в моменты возврата боли…
И вот она снова здесь. Все тело жжет так, будто под кроватью развели костер.
Но умирать все равно не хочется. Ведь она так мало сказала Джасперу. А времени почти не осталось… Арабелла слышала Карлайла.
О, Боже, отчего же так горячо? Быстрее бы все закончилось.
«Все равно надежды нет – до рассвета я на доживу… Уберите огонь, вашу мать!»
Крикнула она и сама не поняла, что произнесла это в голос.

Комментарии к «Дыхание Памяти» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Иногда даже самое страшное бывает смешным. До истерики, буквально до ика.
Когда кажется, что мир переворачивается, ты вдруг начинаешь думать о всякой ахинее. Что-то постоянно кружится в голове, не давая покоя, и ты начинаешь реагировать настолько неадекватно, что все, кто тебя окружает, думают, что ты действительно сходишь с ума.
То же самое происходило с Беллой в течение последнего дня превращения. Боль, совершенно сумасшедшая, такая, что не остается сил кричать, гудела в теле, превращая его в вибрирующий комок из пламени и льда. Казалось, что из каждого капилляра, из каждой поры шла кровь, сочилась тоненькой струйкой, оставляя красные горячие полосы на коже. Но больше всего Беллу пугало не то, что ее тело меняется до неузнаваемости, что она превращается в камень, будучи в полном сознании, но не очень твердом уме, а то, что она может потерять голос от собственных криков. Она боялась, что не ввалит Калленам как следует за такое самоуправство (хоть в глубине умирающей души она и надеялась выжить), если не сможет произнести ни слова. Правда, Джаспер говорил что-то, Белла прекрасно слышала его сквозь крик собственной агонии, что тело вампира совершенно отличается от человеческого: все то, что было сломано – восстанавливается, что было утрачено – возвращается. Но в данный момент голос все равно жалко.
Белла пыталась считать про себя и уже дошла до полутора тысяч, когда ее сердце гулко задрожало, словно перекачивая тонны густого цемента. Каждая мышца скручивалась в тугую спираль, напоминая превращающейся в вампира девушке пружины амортизатора в спортивной машине, заставляя стонать так громко, что, казалось, в комнате вылетят все стекла. И только ощущение присутствия, холодные прикосновения к лицу и легкий шепот расслабляли, пусть совсем чуть-чуть, но все же это давало возможность вздохнуть полной грудью, прежде чем снова заорать.
Но лишь одна мысль навязчиво жужжала в мозгу: «Только бы не сорвать голос! Только бы не сорвать голос!»

Она знала, что в комнате находится только один член семьи Каллен. Но она в упор не помнила его запах. Она не представляла, кто это мог быть, потому что лишь что-то совершенно отдаленное могло сказать о том, что он принадлежит этой семье. Это был вампир, несомненно. Но это был чужой вампир…
В горле нещадно жгло.
Белла, не открывая глаз, подтянула пальцы к шее и прикоснулась к своей коже, казавшейся очень гладкой на ощупь. Очень хотелось пить.
- Воды… - прохрипела она и услышала напряженное движение где-то справа.
Незнакомец подошел ближе, и Белла поняла, что это мужчина – шаги были тяжелые, твердые, не такие, как обычно у женщин. Он на какое-то мгновение замер, а потом быстро нащупал в кармане ай-под и достал его. Белла не могла это видеть, ведь глаза были плотно закрыты, но она совершенно отчетливо слышала каждое его действие. Вот он достал из штанов аппарат, и Белла тут же услышала едва уловимый гул жидкокристаллического дисплея, который человек никогда в жизни не услышит и не почувствует. А потом мужчина осторожно пробасил:
- Она вроде очнулась. Зовите Джаспера!
И тут же по лестнице начали подниматься остальные члены семьи. Белла отчетливо слышала скрип половиц под легкими шагами вампиров, шорох одежды под руками и даже едва уловимое дыхание. Оказывается, вампиры действительно умели дышать.
Но вот в комнату влетел вихрь, принесший совершенно знакомый аромат. Пришел Эдвард.
Он быстро подошел к лежавшей на столе Белле и прикоснулся к ее лицу пальцами:
- Белла, Арабелла!..
Новообращенная тут же открыла глаза. Она в который раз восхитилась четкостью мыслей и ощущений, в который раз приняла собственную сущность и в который раз облегченно вздохнула, видя, что рядом оказался не кто-то, а друг – самый настоящий. И почти сразу все встало на свои места: и жажда уже не так мучила, справляться с ней стало намного легче, и радость того, что, несмотря на жуткую боль в горле, Белла Ньютон все-таки жила, хотя правильнее было бы сказать – существовала. А еще она очень ждала появления Джаспера, который почему-то не спешил идти к ней.
Последняя мысль была услышана Эдвардом, и он тихо сказал:
- Он идет, моя хорошая, идет… Он очень к тебе спешит.
Белла немного успокоилась и позволила себе оглядеться.
Возле нее стояли почти все Каллены. Карлайл чуть хмурился и крепко прижимал к себе жену, Элис жалась к стене, панически оглядываясь в поисках укрытия, если Белла вздумает на нее напасть («Смелая, сучка, а?! Все равно решила попасться на глаза!» - пронеслось в голове Беллы, и она оскалилась), огромного роста мужчина, по всей видимости, Эмметт, потому что именно таким его описывали Эдвард и Джас, а за его спиной злобно улыбалась симпатичная блондинка – Розали. И только Эдварда Белла была искренне рада видеть. Но она все равно ждала Джаспера. Потому что только эта мысль, только это чувство потрясающего восторга, которое переполняло ее каменное тело, успокаивала разбушевавшееся сознание.
Белла попробовала сделать шаг. Легкий, почти летящий. Ей понравилось ощущение упругости в теле, полное отсутствие боли. Потом Белле очень захотелось что-нибудь сказать, но саднящее ощущение в горле не позволяло открыть рта. А еще она вспомнила, какого цвета глаза обычно у новорожденных вампиров и, взглянув Эдварду в лицо, молча произнесла:
«Будь другом, принеси зеркало…»
Друг спокойно улыбнулся и, не оборачиваясь, прошептал матери:
- Эсми, ей нужно зеркало.
Женщина тихо выпорхнула из комнаты и уже через несколько секунд внесла небольшое прямоугольное зеркало в серебряной раме. Карлайл было дернулся помочь жене, но потом, как заметила Белла, просто опустил руку, позволяя Эсми сделать все самой. Прежде чем взглянуть на себя, девушка мысленно подсказала Эдварду встать рядом с ней, чтобы ни у кого не возникало ощущение опасности, исходящего от нее. Розали и Эмметт встали по бокам от родителей, а Элис и вовсе отошла к двери.
Белла узнала себя в готической красавице из отражения практически сразу. Сохранилось выражение лица, такое же чуть надменное и спокойное. На губах играла легкая ухмылка, а в алых глазах горел живой огонь. Странно, но новообращенная ни капли не испугалась своей внешности, как это подразумевалось, ведь человеку очень сложно видеть себя другим, оценивать себя в новом лице. А тут из зеркала на Беллу смотрела совершенная красавица, какой она всегда хотела быть.
Насладившись своим новым видом – лицом, блестящими густыми волосами и новой одеждой – Белла чуть напряглась, пытаясь сосредоточиться на звуках. Где-то уже совсем близко слышалось легкое дыхание Джаспера. Сделав шаг к выходу, вызвав тем самым непроизвольный рык, сорвавшийся с губ Розали, молодая вампирша, стараясь не обращать внимания на панику в едва заметных движениях Калленов, Белла открыла дверь и тут же буквально столкнулась с обеспокоенным взглядом светло-карих глаз Хейла.
- Ты жива!.. - выдохнул он и рванулся к девушке.

Только Эдвард мог по достоинству оценить всю чувственность и важность их встречи. Джаспер ни на шаг не отходил от агонизирующей девушки, пока силы совсем не покинули его. Казалось, на исходе третьего дня на его ледяном лбу появилась испарина. Когда его состояние начало стремительно ухудшаться – темнеть кожа, заполняться дегтярной черного глаза, - Эдвард, не без помощи Карлайла, само собой, попытался уговорить брата выйти на охоту. Джаспер наотрез отказался. Такого резкого и твердого «Нет!» Каллен не слышал никогда. На помощь пришла Эсми, напомнив, что в холодильниках осталась целая пинта свежей медвежьей крови. И так как пакеты с живительной жидкостью вносить в дом было запрещено, вся семья смогла-таки уговорить Джаса уйти в дальний гараж. Никто не знал, что Белла так скоро очнется. И как только это произошло, Эдвард сразу же подал сигнал брату, что все закончилось. Или началось?..
Не важно. Главное, сейчас они стояли друг напротив друга, наслаждаясь долгожданной минутой воссоединения. И не важно, что уже через секунду в сознание Беллы поселится паника: а вдруг Джаспер все-таки выбрал Элис, несмотря на все, что она совершила? А Джаспер думал только о том, как же ему хочется наконец уйти, обрести долгожданную свободу… Вместе с ней.
- Белла, - тихо позвал Эдвард, осторожно протягивая руку очнувшейся подруге. – Тебе надо выйти. Опробовать свои силы, давай?..
Она посмотрела на него чуть с сомнением, но тут же ослепительно улыбнулась, обнажив ряд ровных совершенно белых зубов, и опять молча кивнула. На секунду Эдварду показалось, что она больше никогда не заговорит, но тут:
- Я хочу пойти только с Джаспером и Эдвардом, если вы не против?
В ее взгляде совершенно четко прослеживались настороженность и недоверие. И Эдвард искренне порадовался, что не входит в число тех, кому еще придется завоевывать ее дружбу. А она, если Калленам придется бороться за сохранение семьи, им очень понадобится.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

- Знаешь, я не думала, что быть бессмертной так скучно, - голос по-прежнему казался очень звонким, поэтому новообращенная чуть поморщилась, пытаясь привыкнуть к собственным ощущениям.
Арабелла теребила в руках тонкую травинку, задумчиво глядя на белые пальцы. Она сидела совсем близко от Джаспера, но все равно старалась не касаться его, даже нечаянно. За неделю после обращения, после того короткого объятия в день, когда она очнулась, они так ни разу толком и не поговорили. Не потому, что не было времени. Наоборот, теперь их никто не трогал. Родные старались не попадаться на глаза Белле, зная ее к себе отношение. Они всячески давали понять, что она вроде бы как не лишняя со своим вечно подозрительно-хмурым выражением лица, но и дружелюбия особого не проявляли. Джаспер чувствовал это, Эдвард «слышал». И только сама Белла оставалась в святом неведении, погруженная в собственные страхи и сомнения.
Бояться действительно было чего…
Первая охота прошла вполне удачно, если учесть, что Эдвард и Джас увели свою дикую подругу в самую глушь, где не ступала нога человека. Первый попавшийся медведь оказался на удивление вкусным и сытным. Но едва ли Белла утолила жажду с первого раза. Поэтому к дому они вернулись только через сутки.
И сейчас Белла и Джас сидели на том самом поваленном дереве в полумиле от дома, где они в первый раз решили обговорить дальнейшие действия. Тогда они пришли к выводу, что лучше пока побыть в доме Калленов, хотя девушка уже готова была уйти. Одно останавливало, она ждала, когда Джаспер сам скажет, что хочет уйти вслед за ней…
- Ты найдешь себе достойное занятие, я уверен, - тихо произнес Джас и снова внимательно посмотрел на подругу.
Он всегда так смотрел. Последнюю неделю – точно. Белле казалось, будто он хочет что-то сказать, в груди замирало несуществующее сердце, а потом что-то громко ухало внутри, причиняя адскую боль. От отчаяния, от недоверия. Белла знала, ей придется уйти, но пойдет ли он?..
- Я…
- Не волнуйся, Беллз, все будет хорошо, - снисходительно, может, даже чересчур, сказал Джаспер и чуть заметно улыбнулся. Будто он, а не Эдвард умел читать мысли.
И если бы Белла была человеком, она бы покраснела – это факт.
- Хочу курить, - только и нашлась, что сказать она.
Когда Белла услышала, как зашелестела ткань на воротнике джинсовой рубашки Джаспера, она не смогла удержаться и повернулась к нему. Он улыбался. Искренне, почти весело.
- Ты… сумасшедшая! – засмеялся он. – Как ты можешь хотеть курить, если ты вампир?
- Представь, хочу! – Белла хохотала в голос, звеня хрусталем в тембре и пугая редких птиц на осенних ветвях. – Кажется, что затянусь, и все проблемы сразу рассеются.
- Попробуй, почему бы и нет?
- Где я их возьму?
- Сигареты? О, сбегаю к Барни, в его магазине всё есть. Может, ты еще и пива хочешь?..
- Не смейся надо мной…
Белла шутливо двинула Джаспера в бок, отчего он заметно поморщился.
- Да, ты сильнее, чем кажешься.
Девушка смущенно улыбнулась.
Ей было спокойно с ним. И с Эдвардом. Но Каллен все больше времени проводил с Элис, он очень беспокоился за сестру, потому что она совсем перестала быть похожей на ту маленькую милую куклу, которая всех умиляла и влюбляла в себя по счету «раз». Джаспер к ней больше не подходил. Он не говорил с ней, не говорил с Розали, наверняка чувствуя ее едва сдерживаемую враждебность. Она ненавидела Беллу всеми фибрами своей мертвой души. И каждый раз, когда новообращенная попадала в поле зрения сестры Джаса, казалось, что замерзала земля вокруг, а ветви деревьев покрывались инеем. Хотя в присутствии отца, Розали старалась сдерживать эмоции. Эдварда бесило это лицемерие. Но сильнее накалять обстановку он не мог. И Белла понимала, что Каллены ждут, когда она уйдет. Потому что такую атмосферу в доме не могла выносить даже любящая и терпеливая Эсми.
- Джаспер, - тихо позвала Белла, - с домом все решили?
В горле засаднило. Так всегда было, когда она вспоминала свое мрачное прошлое.
- Да. Эдвард говорил с мистером Батгейтом, это наш семейный адвокат. Он сказал, что можно продать его, потому что почти все бумажные дела были завершены, осталась только передача денег. А так как Эдвард твой поверенный, то он их и заберет. И раз уж больше соискателей нет, то все – и ваш дом здесь, и дом в Форске, будут принадлежать ему. К тому же у тебя остались некоторые активы за границей, а счета в Цюрихе и вовсе надежно застрахованы. Так что…
- Я могу спокойно жить дальше? – с надеждой в голосе спросила Белла.
- Вполне.

Джаспер перехватил травинку из пальцев подруги, и на какое-то мгновение он почувствовал прикосновение ее бархатной кожи к своей. По телу пронеслись тысячи мелких разрядов. Инстинкт едва не вырвался наружу. Но он все-таки смог его сдержать. Белла сводила его с ума…
- Что мне делать с «Совой»?
- Она очень заметна, - напряженно проговорил Джаспер и снова повернулся к Белле.
Теперь она смотрела на него в упор. В темно-вишневых глазах читалось множество эмоциональных проявлений: от еле сдерживаемой страсти, до испуга, от сомнения, до уверенности, все, что способен перенести вампир, но не человек. Иначе она быстро свихнулась бы от переизбытка чувств.
- Я не могу оставить свою машину…
- У тебя их будет сотни, Белла. Ты найдешь свою «Сову».
- Нет, я хочу ее забрать.
- Хорошо, я выкуплю ее.
- Ты сможешь?..
- Да.
Он чувствовал, как она немного расслабилась. Но уже через мгновение Белла натянулась струной:
- Я хочу уйти, Джаспер…
В голосе почувствовался хрип, словно она не могла говорить.
Но он молчал. Он ждал продолжения. Он ждал, что она предложит ему пойти с ней.
- Я уйду в любом случае, потому что здесь мне точно не место…
- Я понимаю, - не отрывая глаз от ее встревоженного лица, тихо ответил Джас.
- Я хочу, чтобы ты пошел за мной, Джаспер, - вдруг неуверенно произнесла Белла и осторожно вложила свои пальцы в его ладонь.
Этот доверительный жест заставил Джаспера вздрогнуть. Он не ожидал, что все окажется так просто и сложно одновременно.
- Ты уверена?
- Как никогда, Джас, - она улыбнулась, не сводя взгляда с его удивленного лица. – Я не обещаю, что со мной ты будешь счастлив, как когда-то с Элис, но дружбу на века я тебе гарантирую. И свободу…
- Мне не нужна дружба, - чуть нахмурился он, но глаз не отвел, ожидая продолжения. – И свобода, в которой не будет тебя.
- Я не смогу без тебя… - Белла громко сглотнула, будто в горле образовался комок. – Ты был со мной в трудные минуты моей человечности, сейчас ты тоже не отходишь от меня ни на шаг, и я не могу даже допустить ту мысль, что ты со мной из чувства вины…
- Это не так, - кивнул Джаспер.
Он ждал, что она скажет еще, потому что Джаспер был уверен – Белла оставит его, не простит перерождения, несмотря на силу своих чувств к нему.
- Я не смогу без тебя… - повторила Белла и тяжело уткнулась лбом ему в плечо. – Всё, что я отчетливо помню из прошлой жизни – это ты. Ты и бабушка. Мои видения, они почему-то не появляются, понимаешь? И мне одиноко… Одиноко и страшно. Потому что я не знаю…
- Не знаешь - чего?..
- Не знаю, смею ли я просить тебя об этом. Не знаю, смогу ли я жить без прошлого, каким бы оно ни было, понимаешь? Не знаю, как я посмотрю в глаза Эдварду, он ведь так хорошо ко мне относится. Но ты…
Джаспер молчал. Ее слова лились, словно сахарный мед – тягуче и плавно, а голос звучал все яснее и глубже, словно она говорила и все сильнее уверялась в своем желании уговорить его уйти с ней. Он бы никогда не отказался, оставалось только доказать это ей. Своей маленькой несчастной Белле, душа которой рвалась на куски от ужаса перед неопределенностью и одиноким будущим.
- Не бойся, - он крепко прижал девушку к себе, с удовольствием вдыхая ее свежий тонкий аромат, - я буду с тобой. Всегда.

Комментарии к «Дыхание Памяти» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

http://rghost.ru/3708878 - музыкальное сопровождение к главе.

Она любила его всем сердцем, которого уже не было. Она любила его всем своим вампирским существом, понимая, что глубина взаимности может соперничать только с глубиной и величием Космоса.
Они не могли оторваться друг от друга долгое время, пока, наконец, насытившись и почувствовав фантомную усталость, не решили вернуться в дом, чтобы объявить всем об уходе.
Эдвард понял это по их глазам, темным от страсти и мощи энергии чувств, исходящих на мили и мили от этих совершенно бесконечно влюбленных друг в друга вампиров. Это почувствовали все присутствующие в доме. Эмметт настороженно глянул на свою спутницу, которая вновь не удержалась от едва слышимого шипения в адрес Беллы, которая, в свою очередь, прошла мимо нее в свою комнату, не удостоив даже мимолетным взглядом. И только Эдвард заметил ее довольную ухмылку, спрятанную в волосах, спутанных и распущенных. Она наслаждалась своей силой. Теперь она поняла ее. Себя. Джаспера. Всех… Поняла и приняла свою сущность, как следует.
Он слышал, как там, наверху, быстро летели в дорожную сумку нехитрые вещи: джинсы, куртка, кроссовки, какие-то ключи, что-то еще… Стоп.
- Ты уйдешь прямо сейчас? – Эдвард вихрем ворвался к Белле в комнату, глядя на нее встревоженным взглядом, пытаясь читать ее мысли и одновременно подавляя в себе желание встряхнуть ее как следует.
- Меня здесь больше ничего не держит. У меня даже видений больше нет, Эдвард, что мне здесь делать?
- Тебе нельзя…
В комнату медленно вошел Джаспер.
- Я буду с ней.
- А как же…?
- Элис? – Одна бровь Джаспера тонко изогнулась, а на губах заиграла невеселая усмешка. – Я уверен, ты о ней позаботишься.
- Это… подло, - выдохнул Эдвард и сделал шаг к Белле.
Он мог принять любое ее решение. Любой ее выпад, даже если бы она убила человека – он смог бы ее простить, потому что он прощал и прощал бы Белле всё. Но не это бегство. Да, где-то на краю вампирского сознания играла надежда, что она просто хочет уйти на какое-то время. Но ведь не навсегда. Это бы означало, что он ее никогда больше не увидит! И Джаспера!..
- Уйдите оба.
Голос девушки звучал твердо, а в темных глаза плескалась такая решительность, что не надо было «слушать» её, чтобы понять – лучше действительно оставить ее на какое-то время одной. Запустив пальцы в рыжие кудри, Эдвард как бы покачал головой, но потом, тяжело махнув рукой, не глядя ни на брата, ни на подругу, вышел. Джаспер, кинув многозначительный взгляд любимой, последовал за ним.

В комнате образовалась тянущая тишина. Ни ветерка за окном, ли шелеста листьев. Словно природа затаилась в ожидании чего-то страшного. Белла быстро застегнула молнию сумки и, окинув глазами комнату, чтобы убедиться, что из ее немногочисленных пожитков ничего не забыто, присела на край широкой кровати.
Она ждала. Ждала, когда хоть кто-нибудь заявит о себе. Бабушка, отец… Ну, хоть кто-нибудь.
Чуть сильнее напрягшись, она попыталась сосредоточиться на ощущениях. Она не пробовала это делать с самого перерождения, поэтому очень рассчитывала на свой человеческий опыт.
В сознании возникла легкая дымка, а перед глазами словно возник силуэт. Все оказалось немного проще, чем ожидалось вначале.
- Бабушка? – тихо позвала Белла.
Силуэт медленно приближался, исходя из самых глубин мыслей и чувств. Белла прекрасно знала, что в комнате никого нет, и все эти призраки лишь плод ее экстрасенсорных способностей. Но они должны были претерпеть хоть какую-нибудь трансформацию с момента ее обращения.
- Бабушка? – чуть уверенней позвала она, прекрасно зная, что больше никто к ней придти не захочет.
Где-то там, на инстинктивном уровне, появились некие знания о том, что выходить из потустороннего мира душам умерших очень больно и страшно. И осознание того, что бабушка Белла приходила к своей внучке сквозь все круги ада, заставляло Арабеллу стараться изо всех сил.
- Милая?..
Этот голос она узнает из тысячи. Бабушка…
- Ты пришла, - выдохнула девушка и улыбнулась.
Белла не чувствовала себя настолько полноценной и свободной уже давно. И сейчас это ощущение буквально захлестнуло ее сознание. Хотелось смеяться, плакать, все, чего не может делать вампир, но иногда так хочет. И сейчас, параллельно оценивая ситуацию и взвешивая каждый незаданный пока вопрос, Белла рассматривала внутри себя доброе лицо любимой бабушки и обдумывала, как повести себя с ней.
- Ну, начнем с того, родная, что я не могла этого не сделать. Вопрос был в другом: готова ли ты меня видеть? Сейчас у тебя начнется совсем другая жизнь…
- Существование, бабуль, - буркнула Арабелла и отвернулась к окну.
- Нет, моя хорошая, - бабушка заметно усмехнулась и повторила за внучкой то же движение – направила взгляд в окно. – С любви все только начинается. И поверь, я очень рада, что ты именно сейчас поняла, как это важно – быть с кем-то, кто пойдет за тобой.
- Почему ты раньше не появлялась?..
- Я не хотела тревожить тебя. В твоем новом теле много боли и страха, а я должна была прийти к тебе до того, как ты покинешь штаты.
- Ты знаешь?
- Я все знаю, - видение улыбнулось.
Призрак становился четче, на красивом добром лице проявлялись мелкие морщинки, а волосы, как всегда при жизни, были собраны в пучок на затылке. Бабушка даже после смерти не изменилась.
- Они меня ненавидят…
- Они тебя не понимают, - ласково произнесла бабушка сакраментальную фразу. – Ты чужая для них, несмотря на то, что ты – моя кровь и плоть. Они никого к себе не подпускали сотни лет, а я все разрушила – весь их идиллический мир. А сейчас ты буквально добиваешь их, растаптываешь ногами все, во что они верили. А они верили в силу семейных уз.
- Они сами создали себе проблемы. Не надо было меня искать…
Она сама не верила в свои слова. Ведь все, что сейчас происходило – ее новая любовь к Джасперу, ее дружба с Эдвардом – всё это было уже её, родным и близким. И, несмотря на то, что она не желала быть вампиром при жизни, сейчас Белла как никогда радовалась возможности быть с тем, кто ей по-настоящему нужен. Ведь без Джаспера боль одиночества после смерти отца была бы совершенно невыносимой. И дело вовсе не в его способностях…
- Я плохой человек, наверное, - резко проговорила Белла, глядя на бабушку, все также покачивающуюся на вонах внутреннего восприятия. – Я верю, что у меня все будет хорошо, но мне все равно на то, что будет с Калленами. Об одном жалею… Эдвард так и останется одним.
Девушка метнула взгляд на бабулю, но та лишь грустно улыбнулась, ожидая продолжения.
- Он любил тебя. И сейчас любит… Он так и останется один, да?
- Может быть… - неопределенно проговорила бабушка и чуть переместилась в сторону большого окна, похожего на огромную витрину – за ним простирался потрясающий вид, до которого Белле не было никакого дела все то время, что она находилась здесь. Но сейчас казалось, что ей просто необходимо запомнить больше картинок из этой жизни, иначе она так и исчезнет, стираясь за новыми впечатлениями.
- И ты так просто об этом говоришь?..
Белла встала с кровати и подошла к проекции бабушки, остановившись совсем рядом, прекрасно понимая, что образ нематериален, как чувства, как память, как любовь. Но ощутима, оставалось только найти способ прикоснуться.
Образ бабушки мягко плыл в воздухе, очерчивая ровную окружность вокруг внучки.
- Мне о многом стало проще говорить, дорогая. Ты просто не понимаешь, насколько легче здесь думается о том, что было, что прошло. Тебе этого уже не понять. Но я тебя не жалею. У тебя будет всё, я уверена в этом: любовь, деньги, свобода. Ты останешься собой. Как я осталась собой. А Эдвард… что ж, видимо, не судьба.
- Ты будешь рядом?
Белла надеялась услышать положительный ответ.
- Всегда. Но ты меня больше не увидишь.
- Значит, это был не дар?
- Нет. Это была твоя человеческая сущность, которая генерировалась на твоих жизненных потоках. Сейчас в тебе нет жизни, а это значит – энергии тоже больше нет. Видишь, как все запутано? Ты человеком видела больше, чем будешь видеть, будучи вампиром. Это ли не злая ирония?
- Да уж.
- Возможно, со временем ты откроешь в себе новый талант. Но сейчас… Считай меня остаточным явлением.
- Как ты можешь это говорить?
- Я теперь все могу, внучка. Я теперь абсолютно свободна. Как ты, как ветер, как счастье…
Проекция уже начинала таять, когда Белла вплотную приблизилась к образу бабушки, чтобы попытаться хотя бы в последний раз посмотреть в глаза любимой бабушки.
- Я тебя больше не увижу… - проговорила она тихо, борясь с сухими слезами, щекочущими глаза.
- Но я всегда буду с тобой, моя славная Белла. Во что бы то ни стало, я буду рядом, просто знай это, хорошо?..
Воздух стал совсем прозрачным, когда Белла тяжело упала на пол, обхватив руками голову. Кто сказал, что у вампиров не бывает истерик? Молчаливых, сухих, горячих, как свежая кровь, как едкий огонь превращения, как боль…
Она знала, что это была лишь галлюцинация, плод больного вампирского воображения. Но горе казалось таким ощутимым, что хотелось выть в голос, вырывая волосы, заламывая руки, бросаясь на людей, круша все вокруг.
Вот ведь как получилось, бабушка права, - Белла не будет обладать никакими талантами, став вампиром. Человеком она была уникальным, жаль только, что вся та канитель, что бабушка устроила со своими воспоминаниями, чтобы заполнить собственные пробелы в памяти о событиях, которых не существовало и в помине, была ничем иным, как игрой воображения. Вот почему к Белле не приходил ни дед, ни отец. Экстрасенсорика? К чертям! В человеческой сущности – возможно, но не сейчас. И в природе этих явлений, похожих на легкое дуновение ветерка, на едва заметное дыхание памяти, еще придется разбираться. Но потом – не сейчас. Потому что теперь Белле есть чем заняться.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

«Сова» уже выезжала на трассу штата Вашингтон, когда на дороге появился Эдвард. ОН шел параллельно с машиной, в которой сидели Белла и Джас, молча следя за мелькающим пейзажем за окном.
Они держались за руки, иногда улыбались друг другу, но молчали. Им не о чем было говорить. Пока…
- Стойте, - одними лишь губами произнес Эдвард.
Джаспер нажал на тормоз.
- Что-то еще? – борясь с чувством вины за омерзительную сцену во дворе дома Калленов, тихо спросила Белла, подойдя к другу.
- Я смогу вас увидеть? – просто спросил Каллен.
Белла и Джаспер переглянулись.
- Не знаем, - по-человечески пожал плечами Хейл.
- Я прошу вас, - Эдвард старался держать лицо, но в глазах стояла мольба, - дайте знать о себе, когда где-нибудь осядете, хорошо?
- Окей, - ответила Белла и подошла к нему. – Прощай, друг. – Она обняла его крепко-крепко. – Прости, что все так вышло.
- Ну, к такому исходу я вроде и был готов, но все же это было… неожиданно, - усмехнулся Эдвард.
- Давай, брат! – Джаспер тоже обнял Каллена и похлопал его по плечу. – Обещаю, что сообщу, когда что-нибудь изменится.
- У вас хоть план есть?
- Был бы план, такого шума не наделали, - горько засмеялась Белла, подходя к машине и открывая дверцу. – Мы просто сваливаем. Благо, я заранее продумала все ходы отступления. Может, ты пойдешь с нами?..
Эдвард на какое-то время замешкался. По лицу же было видно, как сильно он этого хотел. Но Каллен лишь покачал головой и выдохнул:
- Элис… Она останется совсем одна. Розали уже собирает вещи. Карлайл не хочут ни с кем разговаривать. Я один из адекватных…
- На тебе еще и Эсми, пока вся семья не придет в себя, - Джаспер виновато улыбнулся. Он все-таки не мог скрыть своего счастья, что освободился.
- Вряд ли Каллены будут теми, что раньше.
- А были ли Каллены? – неожиданно спросила Белла и снова подошла к Эдварду. – Была ли семья, раз внутри вас жила ложь, даже при таком талантливом родственнике, как ты? Элис врала, Джаспер мучился, Розали… фу, Господи, она так вообще не от мира сего, хотя казалось бы… Карлайл был поглощен идеей создания утопического мира. Эсми пряталась за его спину. Ты единственный за что-то боролся…
- И проиграл.
- Ты еще будешь счастлив.
- Уверена?
- Да.
Эдвард улыбнулся. Он был очень напряжен и встревожен. Но Белла ничего не могла с этим сделать. Тепло, согревавшее ее в этот момент, исходило совсем с другой стороны. Джаспер просто стоял рядом, а сила его чувств буквально ощущалась руками. Не надо было ничего говорить, Каллен и так все прекрасно понимал. Он - третий лишний.
- Я буду помнить тебя всегда, Белла.
- А я – тебя.

Они уезжали в закат, теряясь на фоне серовато-розовой дымки. Счастливые и влюбленные. Оставив позади себя боль и ужас неопределенности будущего, потерь прошлого и непонятности настоящего.
И Эдвард был счастлив. По-настоящему. Впервые его болезненный альтруизм был удовлетворен на все сто. Арабелла Ньютон была довольна жизнью. Джаспер – свободен. А у Эдварда появилась новая невыполнимая миссия – направить Элис на путь истинный. И в соотношении времен, это будет намного более длительный процесс, чем вымаливание прощения у вечности и любви.
И пусть в душе пока немного больно. И пусть тоска подбирается все ближе. Сделанного уже не изменить. И если маленькая смелая девчонка смогла перевернуть их маленький мирок с ног на голову, то и ему стоит постараться, чтобы окончательно принять свою сущность. Почувствовать свою душу.
- Прощай, Арабелла, - прошептал Эдвард в темноту спустившихся сумерек. – Для тебя все только начинается.

Комментарии к «Дыхание Памяти» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать