Нам представилась возможность взять интервью у Эди Гатеги на мероприятии, посвященном созданию Entertainment Official Twilight convention (официального «сумеречного» сообщества) в Арлингтоне, штат Вирджиния, несколько недель назад. Эди выделил пять минут из своего напряженного графика, чтобы немного рассказать о «Сумерках» и о том, чем он будет заниматься в будущем.

Лаура: Итак, одна из вещей, о которых обычно говорят актеры, - что актерство – длительный процесс. Ты никогда не перестаешь учиться актерскому мастерству, и тебе выпал шанс работать с двумя известнейшими режиссерами – Кэтрин Хардвик и Крисом Вайцем. Как ты думаешь, чему ты научился у Кэтрин? И было ли что-то похожее при работе с Крисом? Как ты думаешь, ты получил от этих режиссеров то, чего у тебя не было раньше? Или, может быть, проникся уважением к чему-то, с чем они работали?

Эди: Я начну с Криса Вайца. Он – великий режиссер и потрясающий человек, с какой стороны ни взгляни. И я думаю, что «Новолуние» с CGI было для меня абсолютно новым опытом. Я вырос на больших эпических кинематографических фильмах, но я понятия не имел, как делают такое кино.

Лаура: Ага, такое, как «Звездные войны».

Эди: А потом, когда ты оказываешься в кино, где ты окружен техниками на съемочной площадке, и они держат пенопластовых коров, и говорят тебе, просто играй здесь, а мы вставим это позже, это открыло мне глаза на мир, в котором создаются такие фильмы. Поэтому я думаю, я научился некоторым техническим вещам у Криса Вайца, которых я не знал прежде.

Но я работал со множеством разных режиссеров на многочисленных проектах. Я имею в виду, что все мое прошлое – это театр, поэтому я работал с режиссерами, которые заботились, в основном, об отношениях персонажей. От кино это отличается тем, что в фильме намного больше проблем. Поэтому режиссер может лишь частично заботиться о персонажах. Они волнуются по поводу бюджета. Они волнуются по поводу времени. Они волнуются по поводу сцены. Типа расположение съемок и множество других технических аспектов, о которых режиссеры театра не заботятся, ты понимаешь, о чем я?

Лаура: Да, тут не только игра.

Эди: Режиссеры, с которыми мне очень понравилось работать, я не говорю, что Кэтрин и Крис к ним не относятся, - это режиссеры, на которых не давят студии, что дает достаточно времени на каждую сцену с каждым героем.

Лаура: Это здорово. Как на счет твоих коллег, актеров кино? Как ты выбираешь фаворитов из всех этих ребят, с которыми работаешь? [На сцене Эди спрашивали, кто его любимый актер из «Сумерек», и он ответил: «Кто твой любимый ребенок? Ты не сможешь выбрать!»] Иногда, когда ты на съемочной площадке с кем-то еще, возникает момент, когда тебе становится симпатичен какой-то актер, но ты не можешь предсказать этого. Это просто внезапная симпатия. А с кем-нибудь из «Сумерек» ты поладил и хотел бы поработать с ними снова?

Эди: Если сразу так прикинуть, то первая, кто приходит на ум, - Рашель. Но я думаю, что вообще, когда ты работаешь в теле- и киноиндустрии – грубо говоря – ты общаешься со многими людьми, потому что вы, ребята, говорите на одном языке. Это общий словарь всех, кто в этом бизнесе. Поэтому все вы - часть общности, в которой вам предстоит пересекаться со многими людьми. Но с Рашель все получилось так: «О, у нас одинаковое чувство юмора! О, у нас одни и те же интересы. О, ты – женская версия меня! Давай веселиться! Давай тусить!» Поэтому мы стали друзьями.

Но с другой стороны, все из актерского состава хорошо общались. Я все еще дружу с Тейлором. Я вижу Келлана время от времени со своими друзьями. Я часто вижу Никки. Питер и я всегда строили планы, но у нас ничего не выходило. Как, например, вчера он был здесь, и я такой: «Мм, я слишком устал, Питер, давай в Лос-Анджелесе?» «Я никогда не увижу тебя в Лос-Анджелесе!» «А, ну да, у тебя дети… и жена. Давай определим время. И потусим». Он время от времени играет в покер, и я тоже.

Большинство актеров друзья. Но Рашель - первая, что пришла на ум, потому что мы во многих сценах снимались вместе.

Лаура: Ты говорил о том, что собирался переехать в Великобританию. [Эди задавали вопросы, когда он был на сцене, упомянув проект, над которым он бы хотел поработать в Великобритании. Он изучал там театр, когда был студентом, и всегда хотел вернуться обратно, но не рассказал ничего о своем будущем проекте]. Я такая Англофилка, что просто поражаюсь, и я большая театралка из Нью-Йорка.

Эди: Да! Я тоже!

Лаура: Мне любопытно, можешь ли ты сказать, кто режиссер, или немного поведать об этом проекте? Если нет, что ты вообще можешь рассказать о своей будущей работе?

Эди: Я думаю, я могу рассказать об этом проекте. Он еще незавершен, но я могу говорить о нем. Я не могу распространяться о другой вещи, которая очень захватывающей.

Лаура: Без проблем! Окей! Мы просто можем сказать, что ты очень впечатлен кое-чем, но не можешь об этом рассказать.

Эди: Этот другой проект называется «50/50». Как если бы «Настоящая любовь» встретилась со «Snatch’ем».

Лаура: Ого! Потрясающая компания!

Эди: И я буду играть британского гангстера, а он – непредсказуемый человек. Он опасен и забавен. Это кокни [житель Лондона, уроженец Ист-Энда, представитель рабочих слоёв населения. – прим. перев.], и я заключил сделку с режиссером: если я не смогу сыграть подлинно, тогда мы поедем к жителям Ямайки или к кому-нибудь еще.

Лаура: Хаа!

Эди: Так что у меня есть месяц, чтобы выработать акцент кокни.

Лаура: Потрясающе! Не могу дождаться выхода этого проекта! Спасибо!