EPOV:
- Ты получила хорошее предсказание? – спросил я, в то время, как она выглядела растерявшейся читая его.
- Да. – она посмотрела на меня хихикая – Я думаю, да. А что говорит твое? Оно хорошее?
- Ох-ох – я игрался, прижимая свое к груди. – Скажи мне свое, и я скажу тебе мое.
Она посмотрела на него и прочитала : В скором будущем вас ждет волнующее время.
- Оххх – Я улыбнулся, глядя как она покраснела еще больше. – Оно знает, что находится для тебя в магазинчике судьбы, Белла. И это так правдиво и правильно.
- Ладно, колись. – она посмотрела на меня, с маленькой усмешкой. – Что сказано в твоем?
- Эххх. – я посмотрел на свое, придумывая, чтобы сказать взамен того, что действительно было написано в предсказании. Я не хотел читать его Белле, чтобы она подумала, что единственный способ исцелить мою разбитую душу заключается в том, чтобы любить меня. Это было ужасно и я не хотел, чтобы она любила меня. Моя жизнь – это общественный туалет и я – кусок дерьма. Она заслуживает намного лучшего, чем я. Сейчас я ей нравлюсь потому что я симпатичный и доставил ей семь оргазмов, ничего больше.
- Тебе нужна помощь, чтобы прочитать большие слова? – подразнила она и рассмеялась над собственной шуткой.
Я посмотрел на нее и слегка улыбнулся. Это была хорошая шутка. Я тоже должен смеяться. Давай Белла.
- Нет, я могу прочитать это. – Я остановился. - Тут пишется – время заводить новых друзей.
Она улыбнулась шире. – Видишь? Оно знает, что для тебя лучше. И это очень верно. – Она исправила мое утверждение несколько минут назад.
- Ну что пойдем, справедливая Белла? – я поднялся, отодвигая ее кресло, когда она встала.
- Конечно, спасибо за ужин. – сказала он, в то время как я спрятал мое предсказание в карман, планируя сохранить его для себя.
Маленький сувенир с моего первого свидания с Беллой, настоящего свидания. Моего первого успешного свидания за последние 7 лет.
- Для тебя, все что угодно, Белла. – сказал я, без задней мысли, поскольку снова взял ее за руку ведя обратно к метро.

Комментарии к «Красной линии» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

По дороге домой в поезде я обсудил с Беллой несколько идей, которые хотел осуществить с ней в первое время. Мы сидели бок о бок, и я шепнул ей на ухо, касаясь своими руками ее талии.
- Сегодня ночью? – спросил я.
- Да, - ответила она, шепча мне на ухо.
- Ты уверена? – спросил я мягким голосом. – Я могу ждать столько, сколько ты захочешь.
Я могу?- снова подал голос мой член. Заткнись, Эдди. Переходи в спящий режим.
- Нет, я готова, - сказала она без какого-либо намека на неуверенность или страх. – Я хочу быть с тобой, Эдвард. Я не боюсь. Тебе не нужно так трепетно относиться ко мне. Я не девственница, и я знаю, чего хочу. И это ты. Я хочу тебя сегодня ночью.
Я был так рад слышать это. Я хотел лечить Беллу осторожно и тщательно, так как это все было ей в новинку, но в тоже время я хотел найти подход к ней и поиграть с ней.
Когда мы вышли из поезда и поднялись на эскалаторе, на улице пошел проливной дождь. Белла стояла там, будто хотела переждать дождь, прежде чем выйти наружу, но я не мог ждать. Я схватил ее, закинув на свое правое плечо, и выбежал на мокрые улицы, но после десяти кварталов я перешел на шаг, подходя к ее дому.
Мы тут же намокли, Белла кричала и довольно сильно брыкалась ногами, но я не мог перестать улыбаться. Я почему-то снова чувствовал себя, как ребенок. Только более счастливым и беззаботным, чем когда я был им. Быть с Бэллой так легко.
Когда мы оказались на месте, на улице уже начало темнеть, из-за дождя и темно-серых туч.
Я собирался дать ей возможность самой подняться по лестнице, не зная, боится она высоты или чего-то такого. Она держалась за меня, насквозь мокрая и хихикающая, когда я медленно двигался вверх по лестнице за ней, цепляясь за ее холодную, мокрую футболку. Она облепляла ее в нужных местах. Я хотел бы, чтобы она не носила лифчик. Мне бы понравился вид ее сосков через мокрую футболку.
Я приблизился, чтобы захватить её губы грубым поцелуем, увеличивая напряжение, сгребая ее волосы в кулак, пытаясь контролировать свою силу с ней в моих руках.
Она взвизгнула и упала назад на красное покрытие лестницы, и я улегся сверху, располагая ее так, что с моих мокрых волос капало вниз на нее.
- Отличная идея, Белла, - прорычал я. – Давай сделаем это прямо здесь, на ступенях.
- О, НЕТ! – она покраснела, немного отталкивая меня от себя, – я не думаю, что миссис Нейвиц оценит это. Пойдем, шалун.
Она отстранилась от меня и побежала вверх по ступеням, и теперь я зарычал, преследуя ее и подстраиваясь под ее скорость. Она закричала, смеясь, когда я поймал ее и вновь закинул себе на плечо, словно какой-то пещерный человек.
Если она пыталась сбежать, она становилась плохой, и теперь мне не составляло проблем затащить ее по лестнице в ее комнату в доме.
Крича чуть громче, она ухватилась за мою рубашку на спине, говоря о том, что она не хочет упасть.
- Я думаю, что понимаю, почему ты такая нервная, - спокойно сказал я, двигаясь по лестнице и бережно поддерживая ее. Она бы никогда не выпала из моих рук, но я продолжил. – Ты думаешь, что долгое падение по лестнице не может быть приятным во всем. Бедная маленькая Белла.
- Эдвард, - кричала она, слегка брыкаясь ногами, когда я перешагнул верхнюю ступеньку, подходя теперь уже к ее двери.
Я открыл дверь своим ключом, распахивая ее с ноги, и занес свою девочку внутрь.
Ну, по крайней мере, я перенес ее через порог. Это романтично, неправда ли?
Внезапно ударил раскат грома, но Белла не придала этому никакого значения. Для меня же, это было сродни тому, будто демон взывает к Богу, чтобы тот предупредил Беллу, сколько придется заплатить, чтобы оттрахать шлюху (прим. пер: ну прямо дословно: "каково будет наказание за еблю со шлюхой")))
Но в тот момент, когда мы переступили порог, мы не смогли расцепить наших рук. Я прижал ее к стене на кухне, глубоко целуя ее, получая такой же горячий поцелуй в ответ.
Мы дрожали от холода, будучи совсем промокшими, но я чувствовал жар... и становилось все жарче, когда я почувствовал, как руки Беллы потянули вверх мою мокрую рубашку, прилипшую к телу.
Я отошел на шаг назад, позволяя стащить с себя рубашку, разрывая на секунду наш поцелуй, но затем мои губы еще сильнее приникли к ней, и я вновь вжал ее в стену с глухим звуком, когда она громко застонала.
Она захныкала, когда я оказал ей ответную услугу. Я хотел стащить с нее футболку, но не желал отрывать от нее своих губ, поэтому просто разорвал ее посередине. Это было так просто. Она взвизгнула, когда я отбросил комок из мокрой разорванной ткани на пол и начал искать застежку лифчика, который она носила. Клянусь, завтра же я пройдусь по ее ящикам и спрячу все ее лифчики.
- На спине, - выдохнула она между поцелуями. Я быстро нашел его и расстегнул без каких-либо проблем, отлично зная свое дело в подобных вещах. Я сдернул лифчик, и она застонала, а я снова сгреб ее волосы в кулак, сдавливая и сжимая другой рукой ее грудь в неистовом желании.
Было совсем темно, и лишь молнии освещали нас. Я приподнял ее немного, оборачивая ее ноги вокруг моей талии, сцепляя руки на ее сладкой, мокрой попке, и понес ее в спальню, когда она начала целовать меня со всей той страстью, что я разжигал в ней ранее.
- Не останавливайся… - выдохнул я в ее жаждущие губы.
- Никогда... - она тяжело дышала, заполняя мой рот своим языком, в то время как ее руки вплетались в мои волосы, которые спадали на мой левый глаз.
Я донес ее до кровати, и мы оба упали на нее: она на спину, а я сверху. Ее ноги были разведены, и я схватился за пуговицу на ее джинсах, быстро расстегивая молнию, сдергивая их вниз, в то время как она стонала и скулила - звуки, которые в мгновение превращали меня в животное.
Это было замечательно, но я не так планировал наш первый раз. Поэтому мне пришлось кое-что изменить в ее интересах.
- Белла, - сказал я, с трудом вставляя слова между поцелуями. - Я хочу, чтобы сегодня вечером ты контролировала все.
- Хммм? - она практически не слышала ничего, крепче обхватывая своими ногами мои бедра, двигаясь верх-вниз, плотнее прижимаясь к моему члену.
- Сегодняшняя ночь - для тебя, - сказал я, вставая на колени в кровати и полностью стягивая ее джинсы.
Она лежала, улыбаясь мне, когда я обеими руками стягивал с нее трусики, срывая стон, как у котенка, пока, наконец, они не оказали внизу на полу.
Я расстегнул свои джинсы, стягивая их вниз, оставаясь в черном хлопковом белье, и она еще шире улыбнулась мне. Я снял и его тоже, сбрасывая на пол, и вернулся к Белле.
Я снова поцеловал ее со всей страстью, и ее ноги вновь обернулись вокруг моих бедер.
- Нет, нет, - отругал я ее, улыбаясь. - Плохая девочка. Иди сюда.
Я перевернул ее так, что я теперь лежал на спине в центре кровати, а она была сверху, сидя на моих бедрах.
- Мои руки будут здесь все время, - предупредил я, держась за увитую розами и виноградными лозами спинку кровати. - Сегодня ты контролируешь все, Белла. Это ТВОЕ время. Делай все, чтобы ты хотела сделать со мной.
Мне показалось, что это осчастливило ее. Я был уверен, в ее первый раз, в тот 33-секундный забег, он был сверху, удерживая ее и входя до тех пор, пока не кончил, а потом просто вышел из нее, оставив ее полностью униженной и неудовлетворенной. Этот опыт будет очень отличаться.
Я закрыл глаза, с улыбкой на губах ожидая прикосновений Беллы.
Я, безусловно, взял бы ответственность на себя и контролировал бы все наши следующие действия, но в первый раз было справедливо позволить ей править.
Давая ей возможность управлять, я многое узнаю о ней.
Она переместилась, но все еще оставалась на мне.
Я посмотрел на нее: в ее руках была моя красная майка, и она придавала ей прямоугольную форму.
Улыбаясь и склоняясь вниз, она нежно поцеловала меня, а затем положила майку прямо мне на глаза, не повязывая вокруг головы, а просто оставляя ее лежать там, скрывая себя от моего взгляда.
- Мне это нравится, - поделился я с ней своими ощущениями.
Некоторые женщины пугали меня до чертиков, когда пытались отрезать мои волосы или зажигали рядом спички... Рейвен однажды точила ножи рядом со мной, когда у меня были завязаны глаза.
Но я доверял Белле. С ней я не боялся.
Прежде чем она сделала что-либо еще, она запечатлела маленький, сладкий поцелуй на моих губах, моем подбородке и на каждом сантиметре моего лица, и даже лба.
- Эдвард, - произнесла она, продолжая целовать меня, - ты не игрушка... ты не собственность... ты удивительный, прекрасный мужчина, и я говорю не о том, что вижу. Я имею в виду тебя самого. Я не твоя хозяйка... но сегодня... ты принадлежишь мне. Ясно?
Я почувствовал, как она прошлась руками по моей груди, и ее ноги расположились по обе стороны от моей головы, а меня окутал великолепнейший аромат.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

На следующее утро примерно в 7:30 утра я принес Белле завтрак в постель. Я разбудил её поцелуями и ласками, и хотя она выглядела вполне счастливой, но наверняка хотела кушать.
Мы сидели в головной части кровати и объедались вкусностями в течение целого часа, а затем она сказала, что ей нужно идти и подготовиться к занятиям. И еще она сказала, что сегодня вернется к четырем часам дня.
И это было совсем не плохо ведь сегодня в полдень я должен отнести пиццу для Пейдж.
Сейчас я чувствовал себя настоящим дерьмом, потому что должен был вернуться к своей работе после такой ночи с Беллой. Мне было жаль, что я не мог забить на всю работу, что была у меня запланирована на ближайшие две недели, иначе Виктория оторвет мне яйца. А это в мои планы пока не входило.
Виктория получала очень большой процент от моих заработков, но дело было даже не в них, а в репутации. Плюс она всегда полностью контролировала своих парней. Если она что-то говорит, мы выполняем. Или нет. Только я не могу отказаться от работы. Я нуждаюсь во всех деньгах, что могу заработать. Работа в «Красном Омаре» (прим. пер. – видимо такой ресторан) не сможет оплатить все больничные счета.
К тому же Белла сказала, что я волен делать все что хочу, пока она на занятиях. Но я знаю, что это обман. Я не хочу этого. Но я чувствую, что не могу остановиться.
Мой мозг пытался достучаться до разума! Прекрати распускать нюни, КАЛЛЕН! Сделай свою работу и прекрати вести себя как СУКА!
ХОРОШО! Ответил я внутреннему голосу. И теперь я сидел на кровати и раздумывал над тем, должен ли я говорить ей или нет? Она очень спокойно отнеслась к девичнику, но это… совсем не то.
- Эй, - она улыбнулась, надевая рубашку, - Ты в порядке?
- Да, - я вышел из своей комы, улыбнувшись ей, - у меня просто… есть работа сегодня… в полдень. Это ничего если я пойду, или мне остаться дома?
- Нет, иди, - она закатила глаза, обходя комнату и закидывая по пути блокнот и все что нужно в сумку, - И прекрати все время спрашивать разрешения, я же сказала, что ты не моя собственность.
- Я знаю, но…
Она наклонилась и глубоко поцеловала меня, прежде чем я успел вымолвить еще хоть слово. Становясь на колени прямо на кровати она зарылась руками в мои волосы, а потом обняла меня за шею. Я почувствовал еще шесть маленьких поцелуйчиков, а потом Белла посмотрела на меня своими влюбленными глазами.
- Вчера вечером было… просто… волшебно, Эдвард, - она говорила, и её взгляд был затуманен, а на мои глаза были готовы навернуться слезы.
- Так больше никогда не будет… ни с кем, понимаешь…, - добавила она, снова и снова целуя меня, и я почувствовал, как мои руки напряглись вокруг её талии, и провели вверх-вниз, дотрагиваясь до кончиков её волос.
Я совсем не знал, что ответить, и сломанным голосом произнес лишь:
- Белла…
- Я не влюбилась в тебя, и это совсем не то, что я хочу сказать, - уверяла она меня, отводя при этом взгляд, хотя и всего лишь на секунду, а потом поцеловала меня в кончик носа, - я просто хочу сказать,… что ты был,… я даже не могу описать этого. Просто когда я буду старой, мои волосы будут седы, а лицо покроют морщины, я буду сидеть с моим лысым жирным мужем и смотреть на голливудскую аллею,… я просто знаю, что буду вспоминать тебя, и мне будет сниться прошлая ночь,… и то каким был ты, и то… как мне было ХОРОШО.
Я заставлял себя молчать и не произносить ни звука.
- Я не знаю, что несу, - Белла улыбнулась, взъерошив мои волосы, - Ты без сомнения поимел мои мозги вчера, и теперь я должна привести их в порядок, пойти на учебу и попытаться ДУМАТЬ. Вообще не смешно.
- Белла, я должен… - я хотел сказать ей, но стук в дверь прервал меня.
- О, это девочки! – хихикнула она, выпрыгивая из моих объятий и убегая, чтобы открыть им дверь, а мои глаза сами собой закрылись. И голова неправдоподобно заболела. Почему? Белла знает кто я, она ведь купила меняя! Почему же это должно меня беспокоить?!
На мне было только нижнее белье, когда девочки вошли внутрь. Я сидел на одеяле, когда они распахнули дверь в комнату.
- Белла, ты подготовилась к семинару по… - Элис остановилась, когда осмотрела комнату и её глаза наткнулись на меня. Роуз молчала, но её бровь взметнулась вверх и она улыбалась. Она меня просто поедала глазами. Они обе.
- Привет, леди, - я приободрился и нежно им улыбнулся даже не потрудившись прикрыться.
- Привет, Эдвард, - Роуз не могла угомониться и продолжала поедать меня взглядом, когда Белла схватила их за руки и потащила за собой.
- Нам пора бежать, мы опаздываем! – крикнула она, отдирая взгляды подруг от моего тела, когда я встал, чтобы попрощаться с Беллой.
Элис все еще стояла у двери и видела, что я был в одних крошечных белых трусах, и её голос был похож на писк: - О, МОЙ БОГ!
- Белла, - сказал я тихо, чувствуя, что не могу с собой справиться. Это было отвратительно.
- Девчонки, подождите снаружи, ладно! – сказала Белла, выпихнув подруг и закрыв за собой дверь. – В чем дело, Эдвард? – она подошла ко мне, обняла и положила голову ко мне на грудь, - ты в порядке?
- Да, - я ответил ей на объятие, - но я должен кое-что тебе сказать,… про сегодня.
- И что же? – кажется, теперь она волнуется.
- Ну же, Белла!!! – Розали ворвалась в дверь, а я зло зыркнул на нее, - Мы должны немного позаниматься перед занятием. Я знаю, что у ВАС не было времени вчера вечером для этого!
Я нахмурился, смотря на нее исподлобья: - Ты должна была заниматься вчера?
- Это не имеет значения, - Белла опустила голову, - Это всего лишь семинар.
- Белла,… - ругался я, потому что мне это на самом деле не понравилось, - Я мог и подождать. Если у тебя есть дела или занятия, ты должна сначала разобраться с ними, а потом уже я сделаю все, что ты захочешь. Хорошо?
- Хорошо, - она улыбнулась мне, а я усмехнулся, наклоняясь к её маленькому ротику.
- Я буду скучать, - услышал я свой голос и сразу же пожалел о том, что сказал.
Слишком привязался… слишком. Может быть, даже и к лучшему сегодня отнести пиццу. Это расслабит меня и отвлечет.
Я приму душ, выкину всю чушь из головы, и все пройдет.
- Правда? – Белла вернула улыбку, - я тоже буду по тебе скучать. Я должна уйти, но мы увидимся в 4, хорошо? – Белла открыла дверь, где её ждали девочки.
- Хорошо, - я немного приклонил голову.
- О.. и что касается сегодняшнего вечера,… у меня есть небольшие планы. Я сообщу тебе, после ужина, ладно?
- Хорошо, Белла, - я снова улыбнулся, но натянуто.
- Веди себя хорошо. Пока, - она помахала и закрыла дверь, оставляя меня одного.
Иди и работай – приказал я себе – и я пошел в душ, смывая с себя прекрасный запах Беллы, и наполняясь холодом и пустотой, хотя душ был очень горячим.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Я стоял на пороге её дома, держа в руках коробку с пиццей. На моей кепке красовалась надпись «Пицца Джонни», а сам был одет в футболку, джинсы, нижнее белье и шлепки.
Все просто. Дыши. Нажми на звонок.
Я нажал и ждал. Я бывал здесь раньше. Это был огромный особняк, пустой и холодный.
После того как я позвонил в третий раз, дверь открыли. Это была сама Пэйдж, ей было около 40, и она была довольно привлекательна, особенно с нарисованными у глаз стрелками. Длинный светлые волосы, безупречные ногти с дорогущим маникюром, в дорогой черной шелковой одежде. Она еще носила два кольца. Одно с бриллиантом, другое – обручальное.
- Доставка пиццы, - я улыбнулся, собираясь передать ей коробку, когда она открыла дверь и пригласила меня внутрь.
Но я остался на месте, ожидая оплаты.
- Входи, не бойся, я отойду за деньгами, - она звонко пропела, и я сделал шаг за порог огромной дубовой двери.
Она стола на кухне и рылась в сумке в поисках бумажника.
- Сколько? – спросила она.
- 12,50$, мадам, - вежливо ответил я, ставя пиццу на длинном столе в центре кухни.
- Какого черта, - бормотала она, - она холодная.
- Простите мадам, я принес так быстро как мог, она должна быть горячей, - я сделал щенячьи глазки.
- И вы еще требуете за это деньги, - она повернулась ко мне с раздражением в глазах, - а она снова – просто ледяная.
Я выглядел довольно смущенным, когда она открыла коробку. Сыр не был расплавлен, и даже отдаленно нельзя было назвать пиццу теплой. Она была каменной и холодной.
- Потрогай, - она бросила её мне.
Я посмотрел как она взглотнула, и это было достаточно возбуждающе.
Я дотронулся пальцем до края теста и вздрогнул.
- Холодная? – она надменно подняла бровь.
- Да, мадам, - я смотрел вниз, отупив взгляд, - позвольте мне исправиться, и я принесу вам новую горячую пиццу.
Я развернулся и пошел к двери, но она схватила меня за край рубашки, потянула обратно к себе и столу, пытаясь тыкнуть меня носом в пиццу, и мои глаза расширились.
- Что вы делаете? – я хотел вырваться, но она схватила меня за волосы и с новой силой вдавила лицом в пиццу, а я немного кричал и делал вид, что пытаюсь сопротивляться.
- Что ж, если бы она была ГОРЯЧЕЙ, то твое маленькое довольное личико горело бы, - кричала она, - но она ХОЛОДНАЯ, и, поэтому ты просто будешь весь в помидорах и сыре, причем холодных.
- Мадам, пожалуйста! – я снова попутался выправиться, но она подавила меня. Мое лицо было очень близко к пицце, но еще не касалось. Только немного соуса было на губах и щеке, - я же сказал, что сожалею. Пожалуйста, позвольте мне принести…
- Я так не люблю, когда со мной спорят! – глумилась она, вынимая острый нож из настольной подставки в пяти сантиметрах от моего лица. Она расположила холодный клинок у моей щеки и сказала: - Дай сюда руки, и не дай бог тебе рыпануться, сразу же полосону по лицу!
Я завел руки назад, немного дрожа, пока она отрыла ближайший ящик.
- Мадам… - начал я, - пожалуйста, я не буду спорить… я обычный разносчик пиццы.
- ЗАТКНИСЬ! – крикнула она, и я почувствовал, что вокруг моих запястий наматывался скотч, около пяти раз, пока она не перекусила его зубами.
- Вставай! – она дернула меня за волосы, чтобы я поднялся, и как паршивого котенка швырнула к стене спиной.
Затем в её руках оказались ножницы для разделки мяса, и она сдавила мое горло рукой.
- Чем же ты занимался, вместо того, чтобы вовремя доставить пиццу, малыш? А? – она проводила кончиком ножниц по моей щеке, - Может быть подглядывал за мной в душе? ТАК?
- Нет, мадам, я клянусь! – я сделал испуганным свой взгляд.
Она раскрыла ножницы, опустила, захватив ими мои яйца, тогда я вскрикнул. Её рука зажала мне рот, и она шепнула: - Признайся. Я ведь знаю, что ты подглядываешь за мной.
Она отняла руку от моего рта и ждала ответа.
- Хорошо, - я закрыл глаза, - я видел, что вы мылись и подглядывал. Там стена стеклянная!
- Ладно, но ты получил больше, чем отдал, малыш, - она подняла ножницы и от нижнего края разрезала футболку на две части, пока я задыхался и дрожал.
- Что вы делаете? – спросил я.
- Даю тебе то, что ты хочешь, - она дотронулась сталью моей груди, - Не двигайся.
Она откинула ножницы на стол и вернулась ко мне, расстегивая молнию на джинсах и спуская их, а потом сняла кепку и бросила её на пол.
- О, Боже, пожалуйста, остановитесь, - я нахмурился, дыша уже достаточно тяжело, - мне очень жаль, пожалуйста…
- Заткнись, я сказала, - она проигнорировала мои слова и спустила джинсы еще ниже, прямо к лодыжкам, а затем снова взяла ножницы, и прошлась ими по коже ноги прямо к нижнему белью, сделав один надрез.
Потом она взяла в руки разрезанный предмет одежды и улыбнулась мне.
- Открой, - она провела сталью у моего горла снова.
Я повиновался, и она засунула трусы мне прямо в рот, и от этого стало немного не по себе.
- Посмотри на него… твердый как камень, - она схватила мой член в свою руку, а я лишь мог стонать с кляпом во рту.
- Стой, - она снова нахмурилась, взяла скотч, оторвала большой кусок и заклеила мне рот.
- Ммммм… - я снова попытался что-то сказать через кляп. Я знаю, что Пейдж это нравиться. Это было что-то вроде мольбы о помощи, подкрепленные полными испугом глазами.
- Да, проси меня, умоляй, - она искоса посмотрела на меня снизу, - Правильно, и я буду слушать твои мольбы, пока буду сосать твой член, маленький извращенец.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Комментарии к «Красной линии» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Эдвард

Боже, спасибо за тренажерный зал, штанги и пот. Я закончил поднимать вес и, естественно, уже давно закончил свой забег на 5 миль (прим. переводчика: 8 км). И после всего этого я был все еще достаточно мил и собран, даже с взмокшими подмышками и мокрой областью вокруг шеи на моей серой футболке.
Сейчас же я отрабатывал серию прямых ударов кулаком по груше, попеременно меня одну руку на другую и оставляя глубокие отпечатки на твердой поверхности.
Эмметт удерживал грушу для меня на месте, когда я глубоко вздохнул и снова сделал отчаянный выпад.
-Ладно, Эдвард, когда ты собираешься со мной поговорить, братишка? – он посмотрел на меня и ухмыльнулся, будто знал что-то.
-Поговорить о чем? – выдохнул я, снова ударяя грушу так, будто я бил кого-то в живот. Сначала одной рукой, потом другой.
-Ну, или эта груша реально как-то напакостила тебе, и ты пытаешься убить ее, или тебя что-то беспокоит, - сказал он, слегка переместившись с грушей, потому что я все еще колотил ее.
-Я просто тренируюсь, Эмметт, - заявил я, отмочив в грушу серию ударов.
-Ну, ладно, - расстроился он, а потом спросил. – Как продвигаются дела с той девчонкой?
-Прекрасно, - кратко ответил я, два раза тяжело ударив.
-Ммм хах… - он послал мне понимающий взгляд.
Проигнорировав этот жест, я продолжил тренировку.
-Ой, да ладно тебе, мужик! Это ж Я, - Эмметт уставился на меня, внимательно следя за моим лицом. – Разве я не поддерживал тебе, Эдвард? Ты же знаешь, что можешь рассказать мне. Я ТВОЙ ДРУГ.
Чувство вины нахлынуло на меня, потому что я знал, что он прав. Я закрыл глаза. Опять возвел стены между собой и людьми, которым, как я думал, доверяю. А Эмметт не заслужил того, чтобы быть отгороженным от меня. Он настоящий друг.
-Фак, - горько усмехнувшись, я прекратил измываться над грушей и сполз вниз по стеночке. Эмметт выпустил ее из рук и подошел ко мне на шаг. Скрестив руки, он стал ждать дальнейших разъяснений. – Прости, Эмметт. Я знаю, ты мой друг. Но я не слишком-то хорошо умею открываться людям.
-Я знаю, - хихинул он, не удивленный сколь-либо моим признанием. – Так что тебя беспокоит? Эта девчонка не достаточно хороша в постели или что? У нее что, волосы не там где надо?
Я усмехнулся, даже не смотря на свое плохое настроение. Но почему я в таком состоянии? Ничего особенного не случилось ведь сегодня. Я делаю это постоянно.
-Нет, она ПОТРЯСАЩАЯ в постели, - я распахнул как можно шире глаза, чтобы показать насколько я так считаю. – А еще она очень красивая… но… (я глубоко вздохнул)… она… в основном всегда хочет говорить со мной. Задает много личных вопросов. У нее есть какая-то научная работа, которую она должна написать. Она нашла меня интересным кандидатом, и я согласился позволить ей изучать себя, ну, или что-то в этом роде… По началу я думал, что все будет нормально. Я, конечно, не собирался пересказывать ей всю свою жизнь, но, думаю, есть вещи, которые могут ее ранить, если она узнает о них. Только сейчас… (я взглянул на него)… я чувствую себя как-то странно.
-Странно? Эт как? – его бровь изогнулась от любопытства, пока он пристально слушал меня.
-Ну, у меня начинают в животе образовываться узлы и голова болеть, - для начала я решил сказать ему о моих физических показателях. – А сегодня, во время работы, я вообще впал в ступор и даже на дверной звонок нажать не мог. На несколько секунд я вообще не смог нормально вздохнуть. То есть, у меня никогда не было проблем с тем, чтобы вжиться в роль, особенно с этой женщиной. Она всегда направляла меня в нужное русло, но сегодня это заняло куда больше времени. В принципе, она не сильно то и возражала и получила свой невероятно долгий трах, но это беспокоит меня. Знаешь, я благодарю Господа, что сегодня я играл роль подчиненного, но что случится, когда мне придется играть доминантную роль? Понимаешь, о чем я?
-Это все потому, что она залезла тебе в голову, - со знанием дела проговорил Эмметт. – Она вытащила наружу все те мысли из твоей головы, которые ты, так сказать, похоронил, и это сказывается на тебе. Тебе стоит быть осторожным, Эдвард. Если ты смягчишься, ты больше не сможешь нормально работать, и я даже не хочу ДУМАТЬ о том, что тогда сделает с тобой Виктория.
-Расскажи мне еще об это, - я практически затрясся от мыслей о злой Виктории. – А еще я иду к Рэйвен в эту субботу.
-Ауч! – засмеялся Эмметт, не завидуя мне. – Ну, по крайней мере, если с ней ты кричишь, умоляешь и плачешь, то просто получаешь больше денег. Не то, чтобы у тебя был выбор делать это или нет, когда она, так или иначе, овладеет тобой.
-Я должен что-то делать с Беллой, пока меня не будет. Это будет на выходных, а у нее как раз не будет занятий, - думал я вслух. – И я не могу сказать ей правду, она тогда никогда не отпустит меня.
-НЕ ОТПУСТИТ тебя? – взвелся Эмметт.
-Заткнись, - нахмурился я, когда он слегка засмеялся.
-Что если Рэйвен снова тебе не отдаст, как в прошлый раз? – спросил Эмметт.
-Виктория сказала, что договорилась на счет этого, - услышал я свой холодный ответ. – Она сказала, что Рэйвен поклялась больше так не делать. А если она нарушит это, Виктория пообещала, что мы больше не будем с ней работать.
-И ты поверил ей? – Эмметт посмотрел на меня так, будто я был маленькой девочкой, верящей в Санту Клауса.
-Да, - вынудил я сама себя ответить.
-Эта женщина отправила тебя в больницу, Эд! – напомнил Эмметт.
-Заткнись, ЭМ! – выкинул я ему его прозвище, так же, как и он мое. – Я же сказал, все будет нормально. Ничего плохого не случится.
-Эдвард, все дерьмо исходит от нее, - голос Эмметта практически перешел на шепот. – Виктория, конечно, потрясающая, я ей многим обязан, впрочем, как и ты. Но не слишком-то доверяй ей. Сейчас она может быть очень милой с тобой, но это лишь потому, что ты приносишь ей не малые деньги. Она не печется о том, причиняют ли тебе боль или нет. Но все это до тех пор, пока ты не лежишь и не зализываешь свои раны, не в состоянии вернуться опять на работу. Знаешь, что она спросила у врача в больнице? Сколько он еще не сможет работать? Сколько он не сможет снова зарабатывать? И все. Как предполагалось, ты должен был провести у Рэйвен всего день, а она держала тебя три! И только когда я пришел к Виктории и наорал на нее, она взяла телефон и позвонила ей, чтобы узнать, когда она отдаст тебя обратно. Ах, да, а еще она сказала, что Рэйвен может держать тебя у себя так долго, как ей захочется, но только тогда ей придется заплатить гораздо больше. И эта занимательная беседка случилась… когда ты умирал от жажды и голода, опустошенный на 90 процентов, как я помню.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Белла

Я мчалась домой на всех парах. Жутко скучая по Эдварду, моя кожа болела, я бы даже сказала, кричала от боли, потому что он не касался, не целовал и не ласкал ее уже слишком долго.
Боже, это добром не кончится. По пути домой, в моей голове все время звенел мой собственный голос, говорящий «Я не влюбилась в тебя…» Эдварду. Он звучал так реалистично, что даже сейчас, повторяя его снова и снова, было похоже, что я действительно это имела в виду. К тому же Эдвард выглядел таким обеспокоенным этим… поэтому я СНОВА повторила это ему утром.
Ну, и что же я собираюсь делать?
Хотела я показать ему свою любовь, прокричать о ней со всех крыш и послать к черту все последствия. Возможно, попытаться вытащить Эдварда из этой его жизни и связать с ним свой мирок, попытаться завязать с ним настоящие отношения. Но в глубине души я понимала, что обманываю сама себя.
Могла ли я полюбить его всего за два дня или это всего лишь сексуальная разрядка, которую я испытываю в его опытных руках. Может это простой выброс эмоций и острые ощущения после оргазмов, которые заставляют меня верить, что я люблю его… в то время как на самом деле это всего на всего реакция моего тела на удовольствие, которое он дарит мне.
Ненавижу думать как психиатр. Но ничего не могу поделать, это моя сущность, анализировать подобные вещи, исследовать и изучать их такими, какие они есть. И я люблю это больше всего на свете… по крайней мере так было пару дней назад.
И сейчас я чувствую себя очень не комфортно, копаясь в голове Эдварда и его прошлом. Мне не нравится причинять ему боль или видеть тот грустный проблеск в глазах, когда я начинаю вскрывать его прочный панцирь.
Но я должна привыкнуть к этому, если действительно хочу помогать людям. Я должна переворошить их и исследовать их больные шрамы, не смотря на то, как сильно они будут этому сопротивляться, кричать или плакать.
Я знала, что, в конечном счете, я должна буду вывести Эдварда из себя. Настолько сильно разозлить его, чтобы он смог высвободить часть своего гнева наружу. Но я сама не готова к этому. А еще я понимала, что мне придется заставить его встать лицом к лицу со своей печалью и что будет много слез. И тут тоже я не уверена, готова ли к подобному. Как я могу заставить его плакать? Я лучше отрублю себе руки. Столько людей причинило ему боль и я, правда, не хочу быть одной из них.
Чувствую себя лицемеркой, которая просит его быть честной со мной, а потом поворачивается и врет прямо в глаза.
Но если я скажу Эдварду, что люблю его, он тут же уйдет.
Не знаю, с чего я это взяла, я просто знала. И я не хотела, чтобы он уходил. Да, я люблю его. И я могу сколько угодно пудрить себе мозги о том, что это всего лишь физическая реакция на его физическое внимание, но я чувствовала это сердцем. Я безоговорочно влюбилась в него. Не знаю, как это могло случиться так быстро, но это случилось. Я могу лишь столкнуться с этим лицо к лицу и готовиться к неизбежному.
К его уходу. Может не сегодня, не завтра, но скоро. Однажды я лягу в свою кровать, а его не будет рядом, он не обнимет меня руками за талию, пока я буду засыпать. Я буду вставать и готовить себе завтрак, даже если я не буду хотеть есть. А он не будет сидеть и смотреть Спанч Боба, и улыбаться, когда я сяду. Я буду принимать душ и думать о его голосе, поющем Music of the Night.
И это всего лишь три вещи, которые я буду постоянно прокручивать в голове, когда он уйдет. И даже эти маленькие вещички подобны раскаленным кинжалам, медленно скользящих по моему сердцу.
А в конце этих двух недель, к тому моменту как он уйдет, этих вещичек станет в тысячу раз больше. Мне говорили, что первая любовь всегда безответна, болезненна и в то же время сладка, а я не верила. Но сейчас вся эта ситуация показывает мне все это в полной мере. Не так уж много девушек влюбляются в стриптизеров, которых они купили на две недели, чтобы изучить его душу.
Может это потому, что он мой первый и настоящий пациент, может потому я так сильно пекусь о нем. Мое желание помочь ему, спасти его, возможно, привело меня к некому комплексу героя. И он моя Лоис Лэйн, моя дева в беде, в которую я влюблена.
Белла Свон, это самая тупая вещь, которая когда-либо возникала в твоей головушке.
И даже теперь, на пути к дому, я представляла Эдварда в разных жизненных ситуациях. Одевающего рубашку и галстук, за столом, отвечающего на телефонный звонок; возможно, покупающий машину, открывающий ее дверь и улыбающийся женщине, садящейся в нее, пока он помогает ей в этом; оххх, дальше хуже… Эдвард в качестве строителя, с желтой каской на голове и без футболки, сверкая загаром своей прекрасной груди на солнце… а потом он берет перекур и достает бутылку ледяной воды, выливая содержимое себе в рот. А пару капелек стекут вниз по его горлу, к ложбинке на груди…
АГРХ! Мне нужен холодный душ. По пути домой, я захватила свой сюрприз для Эдварда и спрятала его в рюкзаке, попутно посмотрев на часы. Я очень рано, это хорошо! Не могу дождаться, когда снова увижу его улыбку и получу свой поцелуй.
Но, уже поднимаясь вверх по ступенькам, я услышала его тихий голос. Стены здесь просто слишком тонкие, и я постоянно слышу, как Миссис Невитз слушает альбомы Хулио Иглесиаса каждый вечер по субботам.
Он смеялся, и я улыбнулась, медленно и тихонько поднимаясь наверх, чтобы лучше расслышать его. Но как бы я не вслушивалась, то не услышала никаких других голосов. Надеюсь, Эдвард знает, что я не хотела бы, чтобы он работал с кем-то в моей квартире.
-О, правда? – его голос был таким сладким, что я даже позавидовала том, с кем он говорит, скорее всего, по телефону.
Когда я взобралась на последнюю ступеньку, за дверью вновь послышался смех Эдварда, что я чуть спустилась по стеночке рядом с входной дверью.
-О, ну, ладно, - сказала он с сожалением. – Ох... подожди секунду!
Небольшая пауза.
-Я люблю тебя, - чувственно произнес он все с той же грустью.
Я замерла, чувствуя, как сердце сжалось в груди. Я, конечно, рада, что у Эдварда есть кто-то… что Эдвард кого-то любит. Это значит, что он не хронический одиночка, и есть кто-то, ради кого Эдвард живет, дышит, чувствует. Это просто замечательно, потому что он может помочь ему преодолеть его боль.
Но тогда почему моей первой реакцией было разочарование… и боль… и ревность?
-Ладно, пока, - быстро проговорил Эдварда, а после добавил. – Поговорим…
Он снова прервался и, видимо, нажал на кнопку отбоя на телефоне. Звук был очень похожим.
А потом мрачно добавил «завтра», заканчивая свое предложение уже в пустоту.
Я вздрогнула, услышав, как он начал перемещаться по моей квартире и поняла, что не могу вот так просто взять и открыть сейчас дверь. Он сразу же поймет, что я все слышала. И я пришла слишком рано. Может, стоит спуститься и погулять до 4х, как я и сказала. Но куда же мне пойти?
Боже, это же Нью-Йорк, Белла! Здесь тысячи магазинов и мороженных! Сходи, закажи себе колу, Popsicle (прим. переводчика – марка, производящая фруктовое мороженое на палочке) – ну хоть что-нибудь!!
Развернувшись, я уже начала спускаться по ступенькам, когда моя входная дверь открылась. Блять!
-Белла? – позвал меня голос, подходя к моей спине.
Я обернулась, улыбаясь как идиотка, и задалась вопросом, какое из моих блестящих объяснений о том, что я делала, прогуливаясь у двери, не будет воспринято в штыки.
Улыбнувшись мне в ответ, он поднял руку, в которой держал мешок с мусором, показывая, что я стою у него на пути к избавлению от него. Ненавижу, когда он делает что-то у меня по дому. Хотя, может быть, для него это возможность почувствовать себя в какой-то степени дома. Тогда я разрешаю ему делать все, что он захочет в моей квартире.
-Привет, - очень остроумно. Мой мозг быстро пытался выдавать хоть какие-то слова, стараясь помочь мне придумать правдоподобное оправдание. Но так и не справился со своей задачей, поэтому я просто стояла и ждала развязки.
-Красавица, - он наклонился и поцеловал меня губы. Очень нежно и достаточно долго.
Боже, как же я скучала по тебе. Больше никогда не оставляй меня, Эдвард, прошу тебя. Если понадобится, я ограблю все банки, я прикую тебя цепями к ванной!
Нет, это точно говорит не мой мозг, это глубоко спрятанная темная часть меня. Мой мозг хлопнул дверью перед этим голоском и принялся неистово крутить шестеренками, пытаясь работать.
Закончив поцелуй, я отпустила бедные волосы Эдварда, надеясь, что я не полностью вырвала их. Хотя, в такой откровенный момент, на это не стоило рассчитывать.
-И далеко это ты направилась? – Эдвард слегка ухмыльнулся, находя мое замешательство забавным. – Забыла забрать почту или что-то еще?

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

-Послушай… - начала я. – У меня есть немного денег в кошельке, ты можешь взять их. Пожалуйста, только не делай мне больно.
Думаю, я сыграла хорошо. Правдоподобно, я использовала свою естественную нервозность, чтобы заставить голос дрожать.
Раздраженно, он пихнул дверь, открывая ее, и нахмурился.
-Думаешь, мне нужны твои карманные деньги?! Заткнись и проходи живее!
Дав мне хороший толчок в спину, я поразилась сама себе, что не упала, проклиная весь свет. Я даже естественно взвизгнула, но до того, как смогла сделать еще хоть что-нибудь, одна рука Эдварда оказалась в волосах, запрокидывая мою голову назад, а другая захлопнула дверь.
Я снова захныкала, закрывая глаза. Эдвард полностью контролировал меня, а подведя к кухонной стойке, уложил на нее, грудью вперед так, что мои руки были зажаты между телом и столешницей. Я начала задыхаться в предвкушении осуществления моей мечты, чувствуя реальные руки, касающиеся моего тела.
-Я возьму это, - он сорвал рюкзак с моего плеча, а затем вырвал почту из руки и кинул ее в другой конец стойки. – И это.
Его руки обвились вокруг моей талии и начали расстегивать молнию на моих джинсах. Я задышала чаще и начала хныкать и вырываться, как я часто делала это в своих фантазиях.
Хорошо, что можно говорить «нет». Я могу спокойно играть свою роль, не боясь того, что он подумает, что я против. Только «ло мэйн» сможет остановить его.
-Нет, пожалуйста… НЕТ! – начала было вопить я, но рука Эдварда накрыла мой рот так сильно, что перекрыла даже доступ кислорода.
-Заткнись, сучка! – злобно усмехнулся он мне на ухо, практически касаясь его губами. – Это в любом случае произойдет, поэтому заткнись и получай удовольствие. Не заставляй меня поранить твое милое личико.
Его вторая рука мягко прошлась по моей щеке, в то время как другая была все еще крепко прижата ко рту.
Я еще пару раз захныкала, возбуждаясь еще сильнее и чувствуя проклятую влагу на белье.
-Ну, что, теперь ты будешь вести себя тихо? – спросил он меня.
Мое дыхание участилось, выждав секунду, я пару раз кивнула головой.
-Если же ты не заткнешься… - мягко проговорил он, заставляя меня еще сильнее задрожать. – Я завяжу тебе рот… и причиню тебе боль. Ты понимаешь меня?
Я снова промычала в ответ, соглашаясь.
-Отлично, - прошипел он мне на ухо. – Мозги и красота. Люблю студенточек.
Он убрал ладонь от моего рта, и я начала беззвучно задыхаться, когда обе его руки стаскивали мои джинсы вниз по заднице. Мои трусики последовали вслед за ними, а руки Эдварда начали хвататься за мою оставшуюся одежду, как безудержное животное. Я изо всех сил старалась не завизжать или не захныкать, когда джинсы медленно спускались к моим лодыжкам. Остановившись там, я услышала его недовольное рычание, вызванное моей неудобной одеждой.
Вернувшись к моей футболке, он начал срывать ее через голову, после чего она полетела к почте на кухонную стойку.
-Гребаный лифчик! – проворчал он, быстро снимая и его. Я закрыла глаза, а дыхание стало глубже и тяжелее. Сорвав его с меня, он откинул его вслед за остальными вещами, в то время как мои руки все еще были подо мной, наполовину прикрывая мои голые груди.
-Повернись, - он грубо развернул меня так, что спина упиралась в столешницу, и глубоко вздохнул. Его руки грубо сжали мои груди, заставляя выгнуть спину «против» моего желания и откинуть голову назад, слегка ударившись о деревяшку.
Было такое ощущение, будто Эдвард никогда раньше не видел моего тела или не чувствовал его так, как сейчас, поэтому он грубо, без всяких нежностей ощупывая меня. Он играет просто великолепно. Интересно, брал ли он когда-нибудь уроки актерского мастерства.
-Сучка… - выдохнул он, прижимаясь ртом к моей правой груди, жестоко покусывая, облизывая и обсасывая ее, будто ХОТЕЛ вобрать ее полностью, помогая рукой, которая сжимала ее у самого основания.
Как же мне нравится, как работает его ротик. Так грубо, жестоко и зверски, но не достаточно сильно, чтобы по-настоящему причинить мне боль. Боже, он великолепен!!
Мне даже не пришлось сильно стараться, чтобы издавать слабые поскуливания и взвизгивания. Надеюсь, я хорошо справляюсь со своей ролью… даже при том, что, фактически, я и не СТАРАЛАСЬ играть… это просто ПОТРЯСАЮЩЕ!
Но мой насильник игнорировал все мои звуки и продолжал терзать уже левую грудь. Другой рукой он прерывисто прошелся по моему телу, вниз, к моей попке. Остановившись, он отчаянно схватился между ног, вызывая у меня слабый крик.
Резко его рука схватила мое горло, а губы отстранились от соска. Слегка сжав пальцы, он спросил:
-Что я сказал о том, чтобы ты вела себя тихо, сучка?
Мне уже по-настоящему нужен был кислород, и я почувствовала, как лицо начало краснеть.
-Прости… Прости… - задыхаясь проговорила я, закрыв глаза. – Я буду вести себя тихо… Буду… пожалуйста…
-Еще один такой раз, и я засуну что-нибудь тебе в рот, - предупредил он. – Может быть, несколько жестких губок для мытья посуды… или каких-нибудь мочалочек.
Я заткнулась, ничего не сказав в ответ, совершенно не желая, чтобы он так сделал.
Все еще сжимая мою шею, он ослабил немного хватку, прокладывая ртом дорожку вниз по телу… но это были не нежные, теплые поцелуи… а облизывающие, кусающие, посасывающие… я открыла наполовину глаза – от этого каждый дюйм моего тела, на который он нападал, распалялся все сильнее и сильнее. Внезапно, я поняла, что лежу на стойке так, что голова спадает с края столешницы. Я даже могла видеть окно, а за ним деревья и телефонные провода… Свобода и жизнь бурлила всего в шаге от нас, в то время как со мной происходило все это.
Только что он прокладывал свой путь к моему пупку, а через секунду уже облизывал и мягко покусывал клитор. Я еще больше выгнула спину, пытаясь бороться этим самым с ним, в то время как мои руки и ладони беспомощно лежали по обе стороны от меня.
Маленький дьявол, сидящий внутри меня, так и нашептывал, что я слишком легко отдаюсь ему, и мы решили слегка побороться с ним.
-Ррррр!!! – я сильнее брыкнула ногами и, подняв голову, решила схватить его за волосы обоими руками. Не вырывать, но ход моих мыслей был понятен.
-Нет!! – услышала я свой визг. – Не ПРИКАСАЙСЯ ко мне! НЕТ!
-Глупая сука, - проворчал он, и я почувствовала ключ, прижимавшийся к клитору. Он не причинял боли… но был холодным и грубоватым.
-Ну, давай, поборись со мной еще! – нахмурился он, злобно посмотрев на меня. – Вырывайся, и я ВСАЖУ это в тебя!
Я закрыла глаза и опустила голову, позволяя ей снова повиснуть. Как же он хорош. Использует эти приемчики, чтобы утихомирить меня за одну секунду, не прибегая к физической силе. Я знала, что это был всего лишь ключ, но в нашей игре это был самый настоящий нож.
-Убери свои гребаные руки от моих волос, - потребовал он, и я подчинилась, понимая, что либо я буду хорошей девочкой, либо умру. Я на самом деле была по-настоящему напугана, но это лишь еще больше возбуждало меня.
Он убрал ключ от моего клитора, а рукой схватила меня за подбородок. Секунда - и я уже сидела напротив него, практически соприкасаясь с ним носами. Его глаза были еще прекраснее, когда были чертовски злыми и смертоносными. Я фактически снова до чертиков испугалась.
-Ты ХОЧЕШЬ ИСТЕКАТЬ КРОВЬЮ? – спросил он низким, шипящим голосом, словно змея. – ХОЧЕШЬ, чтобы Я УБИЛ тебя к чертовой матери?!
-Нет! – задыхаясь, пропищала я, закрыв глаза, чтобы спрятаться от этого прожигающего насквозь взгляда. – Нет, мне жаль… прости…
-Да, безусловно, тебе жаль. Или... ты будешь сожалеть сейчас, - он слегка ударил меня по щеке, и мои глаза рефлекторно распахнулись, уставившись на него. - О, что случилось? - он искоса посмотрел на меня. - Не нравится, когда я бью тебя? Что, посмеешь ты еще раз остановить меня?
УДАР. Не сильный, но достаточно звонкий. В моих фантазиях я никогда не представляла подобного расклада, но, надо признать, мне это понравилось. Я извращенка.
-Хах? - он грубовато встряхнул мою голову и мягко спросил. - Хочешь снова побороться?
УДАР.
-Это - ничто, - проговорил он. - Если мы снова сцепимся, я подключу свой кулак. Так что отвечай... хочешь еще бороться?
-Нет, - пробормотала я сквозь зубы, так как он все еще сильно сжимал мои щеки. - Нет.
-Я тебе не верю, - фыркнул он и схватив мои длинные волосы в кулак, прямо у корней. - Вставай, маленькая шлюшка.
Он повел меня из кухни, когда я, споткнувшись, упала, забыв, что на моих лодыжках болтались джинсы, а ноги были в обуви.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать