Эдвард

Я бежал, спотыкаясь и перепрыгивая через пожарные шланги, нёсся к своему дому. Даже коп, просившей меня пройти с ним, остался где-то позади. А я всегда быстро бегал.
Раздался взрыв, языки пламени скрыли первые этажи здания.
- СЭР, ВЕРНИТЕСЬ! НЕМЕДЛЕННО, - кричал кто-то позади меня, но я не обращал внимания.
А потом влетел в стену. Ну, не совсем в стену – в пожарного, стоящего у машины с рацией в руках, на нем была каска. Мужчина в возрасте, но не слабак: высокий и плотный. Как я понял - начальник пожарной команды. И он не давал мне подойти к моему дому.
- Эй, ты куда? - закричал он, когда я постарался обойти его.
- Это мой дом, Я ЖИВУ ЗДЕСЬ! - я попытался оттолкнуть его, но еще двое пожарных помладше помогли ему удержать меня.
- МОЯ СЕМЬЯ! ТАМ! - закричал я. - ТАНЯ!
- Помогите этому мужчине и проверьте, есть ли его семья среди спасшихся, - сказал старший.
- КЭЙТИ! – кричал я, но двое удерживали меня силой. – НЕТ! ДАЙТЕ МНЕ ПРОЙТИ!
Они оттолкнули меня от здания, утянув на газон через дорогу, на котором уже стояло несколько человек в пижамах, плачущих или просто наблюдающих за происходящим.
- Здесь все, кого удалось вытащить, на данный момент. Видите кого-нибудь из своей семьи? – спросил пожарный, и мои ноги подкосились.
- Нет, - слёзы наполнили глаза, я посмотрел на пылающее позади нас здание.
- Хорошо, просто послушайте… - сказал пожарный, перекрикивая шум. – Пожар начался около трёх ночи, большинство людей спали, когда всё случилось. Десять наших внутри здания – ищут выживших. На каком этаже вы живёте?
- Девятом, - чётко выкрикнул я. Чувствуя, как слёзы текут по моему лицу, я моргнул. – Моя жена и дочь…
- Спокойно, сэр, без нервов, - пожарный нажал на кнопку своей рации и произнёс. – Двенадцатый, двенадцатый, на каком вы этаже?
- На шестом, - последовал незамедлительный ответ.
Мужчина снова нажал кнопку. – Проверьте девятый этаж. Женщина и ребёнок.
- Номер квартиры, сэр?
- 9Б, - я продолжал смотреть на здание, отсчитывая этажи. Девятый выглядел так, словно его не касалось пламя, по крайней мере, мне так казалось.
- 9 Б, - сказал пожарный в рацию. – Квартира 9 Б.
- Вас понял, - ответил мужской голос и смолк.
- Я не могу сидеть и ждать снаружи. Мне нужно попасть внутрь, - взвился я и снова направился к зданию, но меня опять остановили.
- Я знаю, ГДЕ они! – воскликнул я. – Я могу показать, ну послушайте же!
- Сэр! – прокричал мне второй пожарный, - первые пять этажей вашего дома пылают. Зачастую взрыв неизбежен. И вы не окажетесь внутри, НЕЗАВИСИМО от обстоятельств.
- А мы не можешь воспользоваться лестницей или ещё чем, чтобы добраться туда и помочь людям? – спросил я, но они ответили мне тяжёлыми недовольными взглядами.
- Мы знаем, что делать, сэр, просто успокойтесь, - сказал пожарный. – У меня тоже есть дети, я понимаю, что вы чувствуете…
- Ваши дети сейчас находятся в горящем здании? – закричал я, внезапно наполняясь жгучей яростью к этому мужчине. – ВСЯ МОЯ ЖИЗНЬ ТАМ, А ВЫ ГОВОРИТЕ МНЕ «ПРОСТО УСПОКОЙТЕСЬ»?
- Я знаю, сэр, знаю, - пожарный пытался проявить понимание, но легче от этого мне не становилось.
- Чёрт, - встрепенулся я и, достав из кармана куртки мобильник, набрал домашний номер. – И почему я сразу не догадался позвонить? Они, должно быть, спят, но звонок их разбудит.
- Отличная идея, - закивал пожарный, а я слушал гудки, пока не включился автоответчик.
Раздался мой голос. – Вы звоните Эдварду, Тане…
Затем послышался голос Кэйти. – И Кэйти Каллен.
Мои глаза закрылись, и я задрожал, чувствуя горячие слёзы, заструившиеся по моему лицу, казалось, прошла вечность, прежде чем пискнул автоответчик.
Мой весёлый голос добавил. – Пожалуйста, оставьте нам сообщение, и мы вам перезвоним.
И после этого я закричал изо всех сил.
- ТАНЯ, ПРОСЫПАЙСЯ И ВОЗЬМИ ТРУБКУ! – орал я, будто маньяк. – ЗДАНИЕ ГОРИТ, ПРОСНИСЬ, ТАНЯ! КЭЙТИ! ДА КТО-НИБУДЬ, ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСНИТЕСЬ И ОТВЕТЬТЕ ЖЕ!
Автоответчик сбросил меня, и я снова набрал номер, всё крича и крича в трубку, словно безумец, а потом ещё раз. Я почти с ума сошёл, думая, что они задохнулись из-за дыма в собственных кроватях, пока я тут ору, когда внезапно я услышал щелчок, и мой голос оборвался на полуслове.
- Папочка? – раздался тоненький заспанный голосок, и я вцепился в пожарного, стоящего рядом со мной, давая понять, что мне ответили.
- Да, детка, это папа, - я чуть ли не разрыдался. – Где мама?
- Я думаю, она спит, - сказала Кэйти. – Ты злишься?
- Нет, детка, я не злюсь. Я тебя люблю и я никогда не злюсь на тебя, - вот теперь я рыдал, но старался скрыть это от дочери. – Иди, разбуди маму, только трубку не вешай, хорошо?
- Хорошо, папочка, подожди, - сказала она, а я повернулся к пожарному. – Моя семья жива, и они внутри. ВЫТАЩИТЕ ИХ! НЕМЕДЛЕННО!
Он убежал к старшему, и они начали переговариваться с кем-то по своим рациям.
- Кэйти! – я не мог ждать дольше, я с ума сходил, не слыша её. – Кэйти!
- Эдвард… - женский голос звал меня, мои веки приоткрылись.
Было темно, и я услышал собственный голос, шепчущий. – Таня?
Пытаясь сфокусировать взгляд, я моргнул пару раз и вспомнил, где нахожусь. В ящике всего с одним небольшим круглым отверстием для доступа света и воздуха.
- Плохой мальчик… - голос Рэйвен доносился до меня через это отверстие. – Сначала ты говоришь Кэйти… потом Таня… ты слишком много думаешь о разных женщинах. А ведь сейчас ты должен думать только обо мне, ты, маленький потаскун.
Дерьмо.
Мои руки затряслись, когда верхняя часть ящика распахнулась, свет упал на приближающееся ко мне лицо Рэйвен.
- Подними голову, - приказала она, и я повиновался, аккуратно просовывая голову в образовавшуюся круглую дыру, на вид достаточно широкую. Моё тело всё ещё находилось внутри.
- Язык, - без каких-либо эмоций произнесла она.
Я высунул язык, мои кулаки сжались, когда она сжала прищепку и пришпилила её мне на язык.
- Это за Таню, - игриво сказала она, а затем достала ещё одну прищепку и добавила. – А это за Кэйти.
Затем встала и отошла, оставляя меня ненадолго одного. На самом деле, наказание не было страшным. Вначале я подумал, что она проткнёт мой язык иглой. К счастью, я ошибался. Я попытался оглядеться, желая увидеть, что ещё она приготовила для меня, но эта дыра ограничивала мою подвижность. Всё что я видел – пол.
Я стоял на коленях в ящике, упираясь кулаками в дно.
И старался думать о Белле, о том, как она гуляет по магазинам вместе с Розали и Элис, выбирая нижнее бельё, эти мысли заставили меня улыбнуться. Не могу дождаться того момента, как увижу, что же она там накупила. Может, даже уговорю её устроить мне показ.

Белла

- Нет, я не собираюсь вам ничего демонстрировать, - смеялась я над предложением Эммета и Джаспера, стоя посреди зала в Victoria's Secret.
Они рассмеялись в ответ, и хоть я знала, что их слова – всего лишь шутка, моё лицо пылало.
- Эдварду понравится, - Джаспер выгнул бровь, приложив вешалку с бельём ко мне, словно пытаясь представить, как это будет выглядеть на мне. – Он любит бельё с дырочками на интересных местах, можешь поверить.
- Перестань! – я вырвала вешалку и пошла в примерочную, где меня ждали Элис с Розали.
- Эти парни просто извращенцы! – сообщила я подругам, скрываясь в примерочной. Ненавидя зеркала, я разделась.
Я знала, девочки ждали, желая посмотреть, что я примеряю, так что я объявила. – Думаю, после этого магазина, я вернусь домой.
- А я так не думаю, Белла, - тут же нашлась Элис. – Нас сегодня подрядили в качестве профессиональных шоперов, так что ты так просто не отделаешься. Прости уж.
- Ну, у меня сегодня слишком много работы, - ворчала я, сидя на маленьком, обитом шёлком пуфике и аккуратно раскатывая чёрные кружевные чулки по ноге. – Эдвард сегодня занят, так что я могу спокойно поработать над своими записями и заметками.
- У тебя для этого ещё три выходных, так что молчи, - вздохнула Розали.

Эдвард

- Тихо! – заорала Рэйвен, когда я закричал… снова… Моё лицо было мокрым от слёз, которые я не мог сдержать. – Это всё, сладкий…
Я был подвешен в нескольких футах над полом, ноги, закованные в чёрные кожаные наручники, позвякивающие при малейшем движении, рефлекторно дёргались. Грудь опутывали замысловатые узлы, соединяя верёвки, сходящиеся на спине и подвешенные к огромному металлическому крюку над головой. Руки тоже стягивали верёвки, они были заведены за спину и приподняты над позвоночником, ещё одна верёвка тянулась от ошейника к крюку на потолке, поддерживая шею, чтобы та не болталась, причиняя боль. Меня подвесили в воздухе на уровне глаз Рэйвен стоящей передо мной: ноги разведены, лицо опущено вниз.
- Это всё, - она поцеловала мои дрожащие губы. – Не плачь, зверушка. Я наигралась с тобой сзади.
Она швырнула последнюю игрушку в большую пластиковую коробку и кивнула Дилану.
- Продезинфицируй все эти игрушки, Дилан, - улыбнулась она. – На сегодня мы с ними закончили.
- Да, Рэйвен, - он поднял ящик и удалился из подвала.
Я старался успокоиться, но сейчас мне это никак не удавалось. Меня колотило, слёзы никак не желали останавливаться, и я задыхался от острой боли. Ненавижу, когда меня насилуют.
- Шшш…. Шшш… Шшш… - Рэйвен покрывала моё лицо поцелуями, а желал лишь одного – отвернуться, отдёрнуть голову, но не стал этого делать.
- Я знаю, это было достаточно тяжело… но ты держался молодцом, зверушка. Ты выносливый, - хвалила она.
Рыдание рвалось из груди против воли, и Рэйвен это нравилось. Она любила унижать мужчин, но более всего она любила унижать меня. Один Бог знает, почему. Почему всех этих больных женщин так тянет ко мне?
- Ох-ох-ох-ох-ох, - она играла с моими слезами, выводя сердечко на моей щеке, пока я старался дышать ровнее. – Давай, я покормлю тебя, зверушка. Ты сразу почувствуешь себя лучше.
Она ушла из подвала, оставляя меня висеть, руки ломило нещадно, грудь болела из-за тугих верёвок, удерживающих меня на весу, ноги безвольно разведены.
Но всё, о чём я мог думать – как сильно я хочу домой. К Белле.

Комментарии к «Красной линии» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Эдвард

Было абсолютно темно и невозможно сказать, сколько времени. Вероятно, уже поздно. Вскоре я должен выйти отсюда. Один раз, во время этих игрищ, я спросил её, который час, и будь я проклят, если когда–нибудь ещё сделаю это. Ей нравилось верить, что я ловлю кайф в эти часы рядом с ней, и единственное моё желание – остаться подольше.
Уже скоро она спускалась по ступеням подвала с тарелкой креветок, простых креветок – холодных и приваренных, как она любила.
– Это лёгкая, прекрасная пища, то, что надо твоему желудку, Эдвард, – она улыбнулась, очищая несколько креветок.
Я теперь лучше контролировал своё дыхание, так что постарался забыть о боли, когда Рейвен поднесла к моим губам креветку.
– Лизни, – улыбнулась она.
Я лизнул белую креветку, ощущая вкус её сладкого сока, но не стал кусать её, пока Рейвен не позволит. Сегодня она весь день тестировала меня, чтобы удостовериться, что я помню её правила. Думаю, я неплохо справлялся.
– Хороший мальчик, – Рейвен говорила со мной, словно с собачкой. – Ешь.
Осторожно взяв креветку в рот, я принялся молча жевать её, радуясь любому поощрению, особенно в свете того, через что я прошёл за последний час.
– Вкусно? – спросила она, и я кивнул. Еда здесь всегда была отменная, так же как и боль.
Я проглотил креветку, не осмеливаясь заговорить, пока она не поднесла к моим губам ещё одну со словами. – Ешь.
Вернулся Дилан с большим ведром воды, на поверхности которой плавала широкая жёлтая губка. Он обошёл меня, и до моих ушей донёсся плеск.
Тело тут же напряглось, взгляд скользнул в сторону, когда я попытался понять, что там происходит.
– Расслабься, любовь моя, – Рэйвен поднесла к моим губам очередную креветку. – Ешь.
Я зажал её между зубами, и Рэйвен добавила: – Вода просто замечательная и горячая. Дилан собирается помыть тебя немного, и всё.
Я вздрогнул, а Рэйвен рассмеялась над моим выражением лица.
– Ох, моя зверушка не любит, когда его тело моет другой мужчина, – Рэйвен поцеловала меня в щёку, и я ощутил, как влажную губку отжали на мою поясницу, расслабляющий поток тёплой воды заструился по коже спины и ягодицам, и это было настолько охренено, что я не смог сдержать стона.
– Ты моя дрянная зверушка, да? – пропела она, пока губка скользила вверх вниз по задней стороне моих ног.
Глаза широко распахнулись, и я отрицательно затряс головой.
– Ты хочешь, чтобы всё для тебя делала я и только я, правда? – она сунула мне ещё одну креветку и добавила. – Ешь, я же не могу кормить и мыть тебя одновременно, так?
Я замотал головой, молясь про себя, чтобы она не вспылила.
– И тебе хочется быть аккуратным и чистым, так? – спросила она, и я кивнул.
– Тогда не вздрагивай и позволь Дилану помыть тебя, – добавила она. – Поверь, он не получает никакого удовольствия от этого. Он просто следует приказам, как и ты. Ешь.

Белла

– Ешь, – сказала мне Элис, когда мы сидели в уличном кафе, обставленные пакетами из магазинов; кусок пиццы смотрел прямо на меня.
– Я не так уж голодна, – возразила я. – Мне как–то нехорошо. Я не больна… просто нехорошо. Отвезите меня домой?
В нескольких шагах от нас Эммет с Джаспером о чём–то шептались, их неразборчивые приглушённые голоса долетали до столика.
– О чём вы там секретничаете? – опередила меня Розали.
– Ни о чём, – Эммет широко улыбнулся, словно ребёнок, пойманный за воровством печенья. – Мужские разговоры. Любопытные, вы, женщины!
Розали игриво шлёпнула его, и Джаспер слабо улыбнулся, вызывая ещё большую волну беспокойства.
– Что такое, Джаспер? – с полуулыбкой спросила я.
– Ничего, Белла, – он пожал плечами, поглядывая на свои часы. – Просто… Эммет и я… мы работаем сегодня вечером, и нам пора бы возвращаться. Уже больше пяти.
– Ох, конечно, – я вскочила, радуясь, что этот день кошмарного шопинга закончен, так что я могу спокойно поехать домой и заняться своими делами, пока Эдвард не вернётся.
Мы с Элис начали собирать пакеты и уже минуту спустя, шли к выходу. Я видела, как Эммет шагал впереди нас и о чём–то тихо разговаривал по телефону, сути беседы я не знала, но было видно, что он очень сердит.
Он выключил телефон и снова стал самим собой, беззаботным Эмметом, чем–то это поведение напомнило мне Эдварда. И я осознала, что мне вовсе не было весело сегодня, я слишком скучала по нему. Это было похоже на день, прожитый впустую, который я могла провести рядом с ним; пусть Эдвард и сказал, что нам стоит побыть немного врозь, но лично мне это было просто ненавистно.
Мы больше не можем говорить друг другу «Я люблю тебя».
Это просто убивало. Мы же согласились с нашими чувствами друг к другу, но Эдвард высказал то, чего я боялась более всего. Это ничего не меняло. И через восемь дней ему придётся уйти.
Но я обещала, что найду выход. Но как? Я даже Кубик Рубика сложить не могу.
Боже, а что я буду делать после, если я даже половины дня без него провести не могу?
Элис подкинула меня до квартиры, я была одна, мне реально не хотелось никакой компании на этот вечер. Эммет и Джаспер приехали к торговому центру на одной машине, так что они, попрощавшись и поблагодарив за чудесно проведённый день, быстро уехали. Предполагаю, они на работу опаздывали или что–то вроде, по крайней мере, вели себя они странно и были изрядно напряжены.
Я попросила их передать привет Эдварду, когда они приедут в клуб, и они оба, нацепив какие–то фальшивые и искусственные улыбки, ответили: – Да, Белла, конечно. До встречи.
С ними определённо было что–то не так. Может, случилось что? На работе? А может, им не понравились Элис и Розали? Не–е–е… Мы же неплохо повеселились. Все вместе. Пока они не начали вести себя, словно Эдвард на своей работе.
Элис и Роуз знали меня достаточно хорошо, чтобы не трогать сегодня. Если мне хотелось побыть одной – лучше меня оставить в покое. Так что они уважали моё личное пространство.
Первое, что я сделала, придя домой и побросав пакеты на кровать – пропылесосила. Квартира и так была в порядке, Эдвард действительно просто фантастически чисто убирает её, но, когда у меня такое настроение, я люблю пылесосить. Это расслабляет, хотя понятия не имею, откуда такой эффект.
Так что в течение десяти минут, я просто пялилась на пылесос, двигая его туда–сюда, туда–сюда… это каким–то непонятным образом усыпляло меня. Я думала об Эдварде… он был в «Огне» совершенно один, убирался и чего–то там ремонтировал. Может, ему жарко, и он снял свою футболку.
С ума сойти, о чём ты думаешь, Белла. Прекращай уже!
Я бросила взгляд на кухонные часы – без двадцати пяти шесть. Надо было съесть ланч. Теперь я буду просто от голода умирать, когда Эдвард вернётся, чтобы повести меня на свидание.
Жужжащий звук привёл моё внимание – пылесос упирался в кухонную стойку. Вздохнув, я нажала на «стоп» и наклонилась, посмотреть, к чему он там присосался.
Вытащив внушительный лист бумаги и конверт, я посмотрела на них. О, это же письмо от Чарли, что пришло пару дней назад.
Меня сразу же захватили воспоминания, как квартирный «насильник» отбирает мою почту и швыряет её на стойку. Ох, да тут ещё и мой каталог Лилиан Вернон! Должно быть, это всё упало и оказалось под столом, а я совсем позабыла о корреспонденции.
Расправив лист, я улыбнулась, смотря на подчерк отца. Всегда, когда я была в ужасном настроении, папа находил способ поговорить со мной. И вот снова, как нельзя вовремя!
Не успев осознать, я уже сидела на диване и открывала письмо, желая прочитать, как дела у папы, и надеясь, что это поможет мне забыть о собственных проблемах.
Откинувшись на спинку, я начала читать:
Привет, Беллз!
Я сижу за своим столом, сейчас половина третьего ночи, и мне ужасно скучно. Вообще, я рад, что живу в спокойном городке, но иногда хочется хоть каких–то событий.
Но не думай, что я пишу тебе лишь от скуки. Ты – моя девочка, и мне всегда интересно, как ты там.
Так что, как дела? Как колледж? Как учёба?
Мне уже не нравится, как начинается это письмо. Будто допрос, а не письмо отца дочери. Прости, Беллз.
На прошлой неделе мы с Билли ездили на рыбалку. Не поверишь, но улов выдался славным. Помнишь, мы часто рыбачили, когда ты была ребёнком. Правда, нам редко удавалось что–то поймать.
Ох, кстати, я кое–что раскопал по поводу того парня, Каллена, что встречается с Розали, не знаю, вместе ли они ещё. Я помню, как часто Роуз меняла своих парней.
Ты хотела узнать, не совершал ли он чего противозаконного, так вот, он чист, но я проверил его и по другим статьям. Можешь решать, говорить или не говорить этого Розали, но этот парень уже вдовец, хотя ему всего–то двадцать шесть. Ужасно, да? И у него есть дочь. Но почему–то она не живёт с ним. Она осталась с родителями его жены, в Джексонвилле, во Флориде. С Беном и Анжелой Чейни.
Просто кошмар. В их квартире случился пожар. Малышка выжила, а вот мать – нет. Передай Розали, что это может несколько осложнить их отношения.
Отложив письмо Чарли, я вытащила из конверта бумаги, которые он приложил. Мне бы хотелось, услышать обо всём этом от самого Эдварда, но разве могла я удержаться и не прочитать?
Здесь была копия статьи о пожаре. Не было ни имени, ни фотографии Эдварда, но заголовок гласил: «Пожарный спасает маленькую девочку».
Три раза со слезами на глазах я прочла статью. Никаких деталей, но и так было понятно – на нижних этажах бушевал пожар, та часть пожарной команды, что была на крыше, откликнулась, когда отец девочки дозвонился до дома, и трубку сняла его дочь. Отец девочки и один из пожарных, говорили с ней, пока одного из спасателей при помощи страховочного троса перемещали с крыши здания по стене, к окну комнаты, где находилась девочка. Пожарный видел её внутри, но она не знала, как открыть окно, чтобы выбраться. Отец объяснял ей, что делать, но, по словам другого спасателя, находившегося на связи с тем, кто был у окна, возникли проблемы: задвижку заклинило или ещё что–то.
Боль практически скрутила меня, когда я представила, как Эдвард говорит своей дочери, что делать, чтобы выбраться, а здание пылает на его глазах.
И когда пожарный попросил её отойти, чтобы он смог разбить окно… тут–то всё и случилось.
Пламя достигло их этажа, пол вспыхнул, пожирая всё на своём пути.
Пожарный разбил стекло, схватил девочку, их уже начали вытягивать на крышу, когда прогремел взрыв. Их накрыло огнём, словно волной.
Спасатель на крыше всё тащил и тащил их, а пожарный не выпускал ребёнка из рук, даже когда верёвка загорелась, до тех пор, пока их не подняли наверх.
А потом оказалось, что пожарный погиб, а девочка выжила, только обгорела очень сильно.
О, Боже, я надеялась, Эдвард не слышал их криков по телефону или рации… Но, Господи, наверное, он слышал.
И я представила, как это было… как кричал Эдвард, и взвыла, захлёбываясь в собственных рыданиях.
Эдвард, я люблю тебя… но я не знаю, как помочь тебе. Мне нужно посоветовать ему, обратиться к другому психиатру. Я не могу. У меня нет достаточной квалификации, а ему нужен кто–то с большим опытом.
Глубоко вздохнув, я вытерла слёзы и, взяв диктофон и записную книжку, открыла чистую страницу, планируя написать о том, что узнала.
Но замерла, услышав голос Эдварда, его стоны и рычание, и собственный голос, и звук наших тел, ударяющихся о стойку… снова и снова… раз за разом… Бывшая Белла, наверняка, была бы шокирована подобным и выключила бы запись, но не я… я слишком сильно изменилась за прошедшие дни.
И мне не было стыдно… мне хотелось слышать это. Я занималась любовью с мужчиной своей мечты… и это не было грязно. Особенно чудесно было дыхание Эдварда и те звуки, что он издавал, даже после того, как мы закончили, успокаиваясь после нашей блаженной интерлюдии, я могла слышать, как он покрывает поцелуями мою спину.
Откинувшись на спинку дивана, я обняла себя руками и закрыла глаза, вспоминая… мечтая… ощущая…
– Белла, – шептал его голос на кассете, пока губы оставляли сладкие, нежные поцелуи на моём теле. Я почти не слышала моё собственное тяжёлое дыхание.
И я слушала до тех пор, пока несколько минут спустя мой собственный голос не сказал потрясённо: – Запись всё ещё включена… – затем раздался щелчок.
Я уставилась в окно, зная, что это наша последняя сессия на диктофоне, а потом… потом я услышала голос Эдварда: – Эдвард, запись пятая. Белла… это… это я. Надеюсь, ты не услышишь этого до моего ухода, так что… я могу сказать всё, что захочу.
Я выпрямилась, нахмурившись, но внимательно вслушиваясь в его голос.
Прочистив горло, он заговорил.
– Я хочу поблагодарить тебя… за заботу. Сейчас я точно знаю… я надеюсь… нет, Я ЗНАЮ… в один прекрасный день ты станешь великолепным специалистом. У тебя дар. Не то что бы я как–то разбираюсь в этом, ты вообще единственный психиатр, с которым я когда–либо общался, но… по твоим глазам я могу видеть… как много от себя ты вкладываешь в это… Прости, что со мной ничего не выходит… Но ты сделала всё, что могла. И я благодарен тебе за это.
Он замолчал ненадолго. – Вот то, что я никогда не скажу тебе в лицо, доктор Белла. Я заслужил потерять свою жену. Я заслужил потерять своего ребёнка. Я не был достоин их, я бросил их тогда, когда они сильнее всего нуждались во мне. Я позволил им сгореть.
Он плакал, и это убивало меня – слушать и не иметь возможности обнять его. Я что, спала, когда он всё это записывал? БОЖЕ!
– Стакан молока и двадцать семь долларов… – тихо плакал он. – Вот из–за чего я уехал в ту ночь из дома. Боже, я ничто, Белла, НИЧТО! Разве ты не видишь? Я должен был умереть той ночью. Я УМЕР той ночью. Мы бы никогда не встретились, если бы всё произошло так, как должно было произойти. Прости, что я ввязал тебя во всё это. Прости. Ты слишком хороша для меня… а я… я никогда не стану тем, кто нужен тебе. Пожалуйста, просто… просто забудь меня, и всё. Сделай вид, что это был сон или что–то в этом духе.
Шмыгнув носом, он несколько раз вздохнул и произнёс. – Береги себя и будь счастлива. Безопасность и счастье – это две вещи, которые ты никогда не обретёшь, если будешь со мной. Я сожалею, если чем–то ранил тебя, Белла. Я не хотел этого. Это было чудесно… быть частью твоей жизни… хоть какое–то время. Спасибо… что пыталась спасти меня. Спасибо и… прощай…
Я услышала, как Эдвард остановил запись, и встала, направляясь за сумочкой и сотовым; слёзы скатывались по моим щекам.
Долистав до имени Эдвард, я нажала на вызов. Где–то рядом зазвонил телефон, и я пошла на этот звук, исходящий из его спортивной сумки. Схватив, я кинула её на кровать.
Я вытащила из неё абсолютно всё, а затем начала рыться, ища мобильник. Прежде чем обнаружить его, я перетряхнула все вещи: форма копа, наручники, незаряженный пистолет, футболки, джинсы и… небольшой ежедневник.
Меня больше не заботило его «личное пространство», я боялась… боялась за него. Боялась, что он, возможно, причинил себе боль, не уверенная, когда именно он сделал эту запись.
Открыв ежедневник, я пролистала его до чистой страницы, а затем вернулась на страницу назад.
Суббота. Полдень. Рэйвен.
Я помню, что он говорил о Рэйвен…
Хочешь услышать действительно страшные истории? Так я могу рассказать тебе о Рэйвен.
– Ремонт в клубе, да? – меня колотило, когда я листала список абонентов в поисках номера Эммета и, найдя, нажала на дозвон. – Ты – маленький обманщик.
Я посмотрела на часы. Уже без пятнадцати семь.
– Белла, как дела, дорогая? – ответил тот чрезмерно счастливым голосом.
– Эммет, где Эдвард? – я сразу перешла к сути звонка, у меня не было настроения сочинять что–то.
– Эммм, он внизу, – сказал Эммет.
– Лжёшь, – строго возразила я.
– Это ещё почему? – спросил он, ничего не подтверждая.
– Я психиатр, вот почему, – парировала я. – Не надо врать мне, я просто хочу знать, где он сейчас?
– Белла, это его дело, где он, – ответил Эммет, и его голос теперь звучал намного серьёзнее. – Если хочешь знать, спроси его.
– Эммет, я волнуюсь за него! – моя паника вырвалась наружу. – Мне нужно знать, что он в порядке… Просто… я нашла его ежедневник, а там написано, что сегодня он у Рэйвен с полудня, а он сказал, что будет дома к семи. Эммет, уже семь! Эдвард сказал, она любит причинять боль!
– Ладно, Белла, подожди, – судя по звукам, он куда–то шёл, может, к чёрному входу, ведущему к переулку за клубом. – Так, теперь я могу говорить. Слушай, вот, что мне известно. Он должен был уехать от Рэйвен в пять. И он не звонил Виктории, а это значит – он еще там. Я сам набрал Викторию в пять, когда мы были в торговом центре, хотел узнать, освободился ли Эдвард, но она сказал нет. Я ждал его звонка, но до сих пор всё тихо. И Виктория сказала, что не будет звонить и спрашивать, как там Эдвард, по крайней мере, до завтрашнего дня. Она говорит, он… наказан.
– Это из–за того, что я сделала с ней вчера вечером! – добавила я, слёзы ярости застилали глаза.
– Да, – его голос был совсем грустным.
– Сука! – выплюнула я, шагая из угла в угол, пока мой взгляд не наткнулся на полицейскую униформу на кровати.
– Дай мне адрес, – приказала я, хватая ручку и направляясь на кухню.

Комментарии к «Красной линии» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Эдвард

Рейвен ухватилась за цепи над своей головой, чтобы, сохраняя равновесие, приподниматься и опускаться, трахая меня. Я лежал на деревянном столе, пока она скакала сверху. Мои бёдра были обмотаны кожаной лентой, к которой крепились запястья – пальцы, сжатые в кулак – лодыжки так же связаны, а цепь, идущая от этих наручников крепилась под потолком.
Она кончала, громко крича. Закрыв глаза, я молил себя забыть о боли и испытать оргазм, пока меня очередной раз не наказали.
Задыхаясь, я двигал бёдрами всё сильнее и сильнее, пока не почувствовал приближение оргазма.
– Рэйвен, прошу, позволь мне кончить, – выдавил я заученные слова.
– Рано, – она неистово скакала на мне, и я, зарычав, зажмурился, стараясь сдержаться.
Несколько секунд спустя, я почувствовал, что могу взорваться, и невольно застонал.
– Прошу тебя… пожалуйста…
– Сейчас, – сказала она, и я закричал, когда моё тело содрогнулось, и я кончил в презерватив.
Несколько секунд я не двигался и ничего не говорил.
– Ммм… мой хороший, малыш–трахальщик, – она ласкала моё лицо, и я приоткрыл веки. – Десятый раз подряд. Ты просто золотце.
Чмокнув меня в грудь, она начала слезать с меня. – Теперь понимаешь, почему я хочу только тебя… полностью. Но Виктория говорит, надо немного подождать. И я жду. Но я хочу тебя… и ты будешь моим. Ты бы хотел навсегда стать моей вещью, зверушка, не так ли?
– Да, Рэйвен, – выдохнул я, закрывая глаза и ощущая себя чертовски слабым для разговоров.
– Я так и знала, – мрачно констатировала Рэйвен, – но она мешает нам быть вместе.
– Я так устал… – пробормотал я, когда Рэйвен, стянув презерватив, начала обмывать меня губкой, пропитанной горячей водой.
Она проигнорировала мои невнятные слова и сказала. – Ненавижу отпускать тебя. Просто не могу этого сделать. Ты словно создан для меня. Мой.
– Рэйвен… – выдохнул я, – пожалуйста… я вернусь, клянусь тебе. Но если ты меня не отпустишь во время, Виктория пришлёт кого–нибудь.
– Она не звонила, а уже больше восьми, – заявила она. – Она совсем не заботится о тебе, не то, что я. Останься со мной… просто останься со мной и всё.
Она поцеловала меня, и я старался ответить, но она вымотала меня, а я безумно устал.
Это основная проблема Рэйвен. Когда наступает время отпустить меня – она не хочет этого делать. В конце концов, я сам сказал, что пора, а она сорвалась.
Примерно так всё и случилось в прошлый раз.
Так что на этот я решил не давить на неё слишком сильно. Может, она устанет от меня через пару часов, и сама решит выпустить?
– Тебе понравится здесь… со мной, – она поцеловала меня в подбородок и, обойдя вокруг, сняла деревянный рычаг слева и принялась крутить вертушку.
Послышался звон цепей, взглянув на свои ноги, я увидел, что цепи, прикреплённый к лодыжкам, натянулись, и мои ноги начали подниматься вверх.
– Рэйвен… – слегка нервничая, я наблюдал, как она крутит ручку, пока мои ноги не поднялись полностью так, что на столе остались лежать лишь голова и лопатки.
Рэйвен замерла, затем легко отодвинула стол, лишая опоры, и я повис вниз головой, руки по–прежнему были прикованы к бокам.
Она поцеловала меня в живот и сказала. – Спи, ангел мой.
Затем уселась на пол передо мной и, улыбаясь, принялась напевать песню, словно колыбельную, пытаясь убаюкать меня.
Задрожав, я стиснул зубы, понимая – что бы я сейчас не сказал ей – спровоцирует её ещё больше. Я исполню эту роль, буду тих и спокоен, пока Виктория не решит освободить меня.
Только вот Белла будет волноваться. Чёрт! Надеюсь, Эммет позаботиться о ней.
Закрыв глаза, я притворился, что засыпаю, пока Рэйвен выла свою жуткую мелодию.
Чуть позже, когда Дилан сказал Рэйвен, что такое положение может убить меня, она запихнула меня в огромную, похожую на птичью, клетку под самым потолком. Мои ноги свешивались вниз сквозь зазоры, пока я сидел, упираясь спиной в железные прутья, обхватив себя руками в попытке согреться.
По–прежнему, на мне не было ни клочка одежды, но чувствовал я себя комфортнее, чем прежде. Клетки не пугали меня – скорее успокаивали.
Если я нахожусь внутри клетки – значит, никто не попадёт сюда и не сотворит со мной чего–нибудь. Клетка означает перерыв. Перерыв в тех ужасных вещах, что случаются за пределами клетки. Клетка – это то место, куда ты попадаешь в промежутках между пытками, пока Госпожа отдыхает.
Вероятно, Рэйвен легла поспать. Интересно, сколько времени? И интересно, смогу ли я завтра выбраться отсюда?
– Руки вверх! Полиция! – донёсся до меня женский голос сверху, я подпрыгнул, выпрямляясь и прислушиваясь.
– Не двигаться, твою мать, я ща тебе башку снесу! – завопила она, и я нахмурился.
Белла? Мою грудь сдавило. Боже, пусть это будет НЕ Белла. Может, я заснул и мне снится сон?
– В подвал, живо, – снова услышал я голос, похожий на голос Беллы, а потом крик. – Немедленно!
Наверху послышались шаги, я прикрыл руками бёдра, на случай, если они войдут внутрь.
Наконец, дверь в подвал распахнулась, и потом света залил тёмное помещение, послышались шаги, кто–то спускался.
Было трудно разглядеть, так как долгое время я находился в темноте, а теперь резкий свет колол глаза.
Я различил силуэт Дилана и ещё одну маленькую фигурку в полицейской фуражке.
– Она заплатила, – сообщил Дилан копу. – Он проститутка и здесь находится по своей воле.
– Заткни рот, твою мать! Живо, выпусти его, – рявкнула девушка, толкнув Дилана вглубь подвала.
Тот последовал её приказу и опустил клетку на стол. Затем открыл её и отступил в сторону.
В подвал спустился ещё один коп – огромный и внушительный и обратился к девушке. – Поднимись наверх и надень на него наручники, а тут я сам разберусь, ладно?
Офицер убежала наверх вместе с Диланом, а я сидел в клетке и не шевелился.
Коп подошёл ближе, словно гора, возвышаясь надо мной, затем зажёг фонарик под своим подбородком и сказал: – Привет, брат.
– Эммет… – прошептал я, оглядываясь, – что ты тут делаешь?
– Вытаскиваю тебя из дерьма, – сообщил он.
Я по–прежнему не шевелился.
– А Рэйвен где? – аккуратно спросил я.
– Наверху, в наручниках, – улыбнулся Эмм. – Всё в норме, Эдвард, можешь вылезать.
Я выполз из клетки, а Эммет кинул одежду на стол.
– Принёс тебе кое–что, – сказал друг. – Не знал, найду ли я что из твоей одежды здесь, да и не хотел, чтобы Белла видела тебя… ну, вот так… понимаешь?
– Это, что, Белла была? – рассердившись, спросил я, но, на самом деле, в моих словах было больше беспокойства, переживаний… шока. И она собирается лечить психов? Да она сама одна из них! Нет, она самая главная среди них!
– Ага, – усмехнулся Эммет. – Вообще, всё это – её идея. Она в твоей форме с твоими наручниками и пистолетом. Она хотела рвануть сюда в одиночку, но я не мог допустить такого безумства. Ты бы меня точно прикончил.
Натянув спортивные штаны, принесённые Эмметом, я закивал. – Определённо прикончил бы.
– Ну, и, во–вторых, со стороны Виктории нечестно оставлять тебя в этом доме, особенно после прошлого визита, – Эммет ждал, пока я, вздрагивая при каждом соприкосновении материала со спиной, осторожно натягивал широкую хлопковую футболку.
– Больше никогда я не позволю тебе пройти через это грёбанное дерьмо ещё раз, – продолжал Эммет. – Не забывай, я знаю, что тут твориться, я раньше тоже тут бывал.
– Я не забыл, – я, чуть ли не плакал, приобнимая друга. – Спасибо, Эмм.
– Сваливаем отсюда, пока Белла не наподдавала Рейвен своей дубинкой, – усмехнулся Эммет, поднимаясь по лестнице.
– Рэйвен не видела моего лица, – сообщил он, когда мы вышли наверх. – Белла накинулась на неё, когда та спала. Парня вижу первый раз. Наверное, новенький. Так что, всё чисто.
Я пошёл на кухню, чтобы забрать одежду и ключи от машины, когда туда, вслед за мной, влетела Белла. Она резко замерла, завидев меня. И я… я тоже замер, наблюдая как чувства одно за другим меняют выражение её прекрасных глаз: боль, волнение, злость, обида, любовь, облегчение…
Выдернув ключи из моих рук, она перевела взгляд на Эммета.
– Эдвард и я поедем вместе, можешь ехать за нами на своей машине, окей? – уточнила Белла, совершенно не обращая на меня внимания.
– Эммм… ну, да, – поколебался он, неуверенно смотря на меня.
Я молча кивнул, сообщая, что всё в норме, и мы вышли из кухни.
Эммет махнул в сторону моей машины, и Белла, открыв водительскую дверь, забралась на сиденье, пока я садился со стороны пассажира.
Заведя машину, она оглянулась, затем сняла фуражку и, кинув её на заднее сиденье, резко поехала, выруливая на ведущую к воротам дорожку.
Когда же я, наконец, набрался смелости взглянуть на неё, то увидел, что она плакала и гнала изо всех сил.
– Белла, может, давай я поведу? – осторожно спросил я, но даже не успел договорить до конца.
– Я зла на тебя, я нереально зла на тебя! – закричала она, и слёзы пуще прежнего потекли по её щекам.
– Я понимаю.
– Что за чёрт, ты прямо в лицо врал мне, смотрел и нёс какую–то хрень про ремонт в клубе, когда прекрасно знал, что у тебя сегодня по списку – пытки на весь день с этой умалишённой!
– Ну, я…
– Попросил своих так называемых друзей развлечь меня покупками сексуального белья, пока над тобой весь день измывались!
– Эй, они не так называемые, они – друзья. Эммет только что рисковал собой, чтобы помочь тебе вытащить меня отсюда, – защищался я.
Нет, я не винил её за слёзы, крики и злость, но говорить о Джаспере и Эммете такое… нет.
Белла снова разрыдалась, и я хотел уже снова предложить ей поменяться местами.
– Я реально не понимаю, Эдвард! – она рыдала и кричала одновременно. – Я забочусь о тебе, я люблю и хочу помочь тебе, но я не могу делать этого в одиночку! Ты… ты тоже должен хотеть этого! Но ты не хочешь, по крайней мере, я этого не вижу! Ты привык к подобной жизни! И однажды ты умрёшь в каком–нибудь похожем подвале – ты, что, не понимаешь что ли?!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Комментарии к «Красной линии» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Воскресенье. День седьмой.

Белла

Когда я открыла глаза, то малюсенькая часть меня, просто мечтала о том, чтобы прошлая ночь оказалась сном. Все еще не могу поверить в то, что вчера вечером переоделась полицейским и вторглась в дом Рейвен. Это был самый отважный из всех моих поступков за всю жизнь. Я спасла Эдварда из злых когтищ этой мегеры! Это был один из тех поступков, которые увидев в кино, я бы сказала, что поступила бы точно так же. Но внутри себя я точно не знала, смогла бы рискнуть всем ради кого-то.
В моей жизни никогда не было красочных разборок и ярких приключений. Но вряд ли за ближайшим ужином в ресторане я буду жаловаться на то, что недовольна своими нападениями аж на двух женщин.
Ух ты. Что со мной стало?
Эдвард.
Вот что. Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО сделала это. Чарли бы гордился мной. Правда ведь?
Да и вообще я просто безумно рада, что Эдвард здесь, со мной, вместо того, чтобы дрожащим и голым лежать на полу в клетке Рейвен. Я бы действительно рехнулась, если бы до сих пор не знала где он и что с ним.
Сейчас мужчина выглядит теплым и умиротворенным, и я не могу сдержать улыбку, потому что снова стала всматриваться в черточки его лица,… разве может кто-то причинить боль кому-то настолько красивому? Снова эти сложенные бантиком губки.
Я должна поцеловать их.
Немного наклонившись вперед, я дотронулась своими губами до его губ, обожая то чувство, которое дарит мне прикосновение к этой мягкой кожи.
- Ммммм… - его голос был переполнен удовольствием.
Глаза Эдварда оставались закрытыми, но губы причмокнули в воздухе, желая продолжения.
Я улыбнулась и снова прильнула к нему, отдавая больше, вкладывая в поцелуй всю свою нежность, на которую была способна.
Затем я поцеловала его веки, лоб,… маленькую впадинку на его подбородке.
Его губы растянулись в улыбочке, но глаза все еще оставались закрытыми.
- Я до сих пор зла на тебя, - сказала я твердо.
Его глаза открылись, и в них читался стыд.
- Ну, ты же простишься меня, - сказал Эдвард утвердительно.
- Неужели?
- Я могу заставить тебя простить меня, Белла, - его улыбка превратилась в усмешку дьявола и он начал садиться.
- Нет, нет, - засмеялась я, укладывая его обратно на кровать. – Сегодня ты – мой заключенный. Весь день ты будешь отдыхать и валять дурака. Все это мой собственный фетиш – забота о тебе.
- Но Белла, на улице так здорово… - он был похож на маленького мальчика. – Разве ты не хочешь выйти и поиграть со мной? Мы могли бы посетить другой книжный магазин… или супермаркет… или прачечную за углом…
Его пальчики пытались проложить соблазнительный путь вдоль краешка моей пижамы, но я оторвала их от себя.
- Эдвард, вниз, - я улыбнулась его игривому настроению и встала с кровати. – Я приготовлю для тебя завтрак, а ты будешь послушным мальчиком и останешься лежать в кровати.
Он немного поворчал и надул щеки, а я ушла на кухню и стала готовить для него завтрак. Я перенесла телевизор в спальню и позволила Эдварду смотреть его любимые мультики, пока была занята. Позже я услышала, как он смеялся, и была поражена тем, как быстро этот удивительный мужчина пришел в себя после всего случившегося.
Терапия может подождать до завтра. Ему нужно отвлечься - потрясающие день и ночь, чтобы расслабиться и жить обычной жизнью. Я уже заметила, что он пытался играть роль заботливого сексуального любовника. Это настоящий он или ему просто нужно забыть о вчерашнем? Где его гнев? Где его страх?
У меня осталось семь дней, чтобы найти для него выход. Я не позволю ему вернуться.
Мы завтракали в кровати и смотрели телевизор, когда зазвонил мобильник Эдварда.
Он поднял его, посмотрел на дисплей, потом на меня и прижал палец к губам в жесте «Помолчи».
Открыв телефон, он ответил: - Да, Виктория?
Немного помолчав, он добавил: - Да, я знаю.
Его губы сложились в одну тонкую плотную линию, пока он слушал, а затем он сказал: - Прости.
Невероятно. Он перед ней извиняется?! После того, как она оставила его с этой ненормальной вчера вечером?! На этой неделе у меня будет куча работы с ним на терапии.
- Да, я буду там, - сказал он, всматриваясь в мое напряженное лицо.
Едва вздрогнув, он закрыл телефон, смотря на меня так, будто его только что избили плетью.
- Она знает? – спросила я неспособная вздохнуть.
- Нет, по крайней мере об этом она не заикнулась, - сказал Эдвард. – Она рассердилась из-за того, что я не позвонил ей после того, как уехал от Рейвен.
- Возможно их еще никто не нашел, - предположила я.
- Нет, Рейвен живет в особняке. Там горничные, садовники, другая прислуга. Я уверен, что к настоящему времени их уже освободили, - задумчиво произнес Эдвард. – Возможно, она не хочет втягивать меня в эту проблему.
- Что было нужно Виктории? – спросила я, уже зная ответ.
Он напрягся и посмотрел на меня. – Она позвонила, чтобы удостовериться, что на рассвете следующего понедельника я буду в своей комнате.
Я ненавижу её.
- Думаешь, она что-то знает, но ничего не говорит? – я чувствовала себя как параноик. Я не хотела, чтобы Эдварду причиняли боль из-за моих поступков.
- Нет, - ответил он, отпив сока. – Если бы она знала, то не поленилась бы сама прийти сюда и забрать меня домой. Я думаю, что сейчас мы в безопасности, Белла. Прошу тебя, не волнуйся.
- Эдвард, там, у нее - не дом, - четко проговорила, серьезно посмотрев на него. – Ты дома здесь и сейчас.
Он улыбнулся и открыл рот, чтобы ответить, но так ничего и не сказал. В уголках его глаз мерцали слезы, и он поцеловал меня, взяв лицо в свои руки.
- Я люблю тебя, Белла, - шепнул Эдвард, так тихо, будто боялся позволить кому-то еще раз услышать это.
Я пыталась не волноваться, но не могла себя остановить. В общем, день прошел безумно хорошо, и был наполнен просмотром кино, лежа рядом в одной кровати и держась за руки, а так же поцелуями и обжималками во время рекламы, совсем как у подростков.
Я позволила ему есть вредную еду и, казалось, он получал от этого огромное удовольствие. Новое открытие: Эдвард любит Кул Ренч Доритос.
- Как я проявляю себя в твоей игре? – спросил он позже, упираясь своим носом в ложбинку между моими шеей и плечом, и обнимая меня руками.
- Пока довольно неплохо, - я наклонилась и поцеловала кончик его носа. – Ты ни разу не попытался убежать.
- Ты обустроила потрясающую тюремную камеру, - улыбнулся он, - отбывать наказание здесь – сплошное удовольствие для меня.
Его приоткрытый ротик в несколько секунд стал соблазнительной мишенью, и я набросилась на него с поцелуем, жадным и требовательным, и он отвечал мне с тем же.
Как он делает это со мной? Сегодня я хотела оставаться невинной и милой девочкой. А теперь я просто горю.
С моих губ сорвался стон, когда его руки подобрались к моим пижамным штанам, и стали методично стягивать их, оголяя половину попки, а пальцы обхватили левую щечку. Прежде, чем я успела хоть что-то сообразить, голова парня спряталась под простыней, и в следующее мгновение его горячий язычок и губы оказались внизу моего живота.
Раздался стук в дверь и, застонав, я двинулась, чтобы выбраться из кровати, но его зубы впились мне в бок, очень близко к бедру и он прорычал: - Не смей.
Я расхохоталась и немного поборовшись, ответила: - У двери кто-то ждет.
- Уйдут, - ответил Эдвард, после чего его толстый, искусный, горячий язык прошелся по окружности моего пупка. ДЕРЬМО!!! Как же охуительно прекрасно!
- Эдвард, - я почувствовала, как он развернул мое тело и положил на спину, разведя руки в стороны, его нос, прошелся по коже выше, а губы застыли над ребрами.
- Белла… - когда я услышала голос мужчины зовущего меня из-за двери, то моя голова взметнулась вверх, а Эдвард прекратил свою извращенную пытку с покусавыниями под одеялом.
- Кто это? – спросил он.
- Пока не уверена, - озадачилась я, вставая с кровати и продвигаясь к двери. Нацепив собачку, я приоткрыла небольшой проем, всем телом оставаясь внутри.
- Джеймс, то есть, доктор Коллир, здравствуйте, - я улыбнулась, увидев мужчину с двумя кофе из Starbucks.
- Добрый день, Белла, - ответил он, - я просто шел в MоMA, и подумал, что может быть ты составишь мне компанию.
MоMA – это Музей Городского Искусства. Это, во-первых. А во-вторых, он никогда не приходил раньше. Что все это значит?
- О, спасибо, но, нет, - ответила я. – Мне нездоровиться. Я сегодня не вылезаю из кровати.
- О, понятно, - глаза Джеймса устремились мне за спину.
Я повернулась по направлению его взгляда и увидела Эдварда, стоящего со скрещенными на груди руками и смотрящего на мужчину так, словно он желал превратить его в ледяную статую.
Моя голова повернулась обратно к дверному проему, и я точно знала, что щеки у меня зарделись.
- Прости, Белла, - Джеймс немного наклонился, снова посмотрел на Эдварда и собрался уходить. – Увидимся в университете.
- Угу, пока, - ответила я, закрывая дверь, после чего резко развернулась. – Что ты делаешь? Я же сказала оставаться тебе в постели.
- Значит это Джеймс, - он приподнял бровь. – Не такой уж и ужасный на первый взгляд.
- Зачем ты говоришь это? – я даже улыбнулась. – Ты, что, ревнуешь?
- Просто пусть остальные волки будут в курсе, что я здесь, овечка Белла. Мужчины – хищники, постоянно рыскающие в поисках добычи, - рассмеялся он, перекинув меня через плечо и поволок в кровать.
Позже объявился Эммет, позвонив Эдварду на мобильный, когда мы поглощали пиццу на кровати. (Эдвард все ворчал, что завтра ему придется убираться два часа, вместо одного из-за всей этой калорийной нездоровой еды, что мы сегодня съели).
После того, как Эдвард закончил разговор, он рассказал, что Джаспер остался вчера в «Огне» и прикрыл уход Эммета, сказав, что его вызвала клиентка в приват-комнату. Парень настаивал на том, что все нормально и Виктория ничего не подозревает, а если и случиться что-то экстраординарное он обязательно нам сообщит.
Я оценивала рубцы от ударов плетью на теле Эдварда и смазывала их специальной мазью, после того как оставляла на каждом из них легкий поцелуй. Я заметила, что все это время Эдвард был молчалив, и заговорил только спустя длительное время.
- Никто и никогда не заботился обо мне так, - спокойно проговорил он, выпутываясь из-под одеяла.
- Ну, значит, тобой пренебрегали, - ответила я, используя одну из его излюбленных фраз, - но теперь я здесь.
Наступило три часа дня, и Эдвард взял свой сотовый.
- Я должен сделать звонок, - сказал он, посмотрев на телефон в руках, необычно, ненормально тихо.
- А я пойду, прогуляюсь, - мне удалось сообразить, что это время для самоустранения, - но ты, все же оставайся в постели.
Я направилась в ванну, чтобы причесаться и переодеться, но услышала за спиной голос Эдварда: - Подожди.
- Что случилось? – повернувшись, я увидела, что его глаза были закрыты, и телефон он держал уже обеими руками. – Ты в порядке?
Мне подумалось, что может быть какая-то из ран особенно сильно болит или кровоточит.
- Все в порядке, Белла, - он открыл глаза и посмотрел на меня.
Ответив на его взгляд, я немного нервничала, но ждала, когда он выскажет свои пожелания.
- Не могла бы ты… - он заглянул мне в глаза, - … остаться? Не уходить.
Он хотел, чтобы я осталась во время его телефонного звонка? Правда? Это невероятно. Я, конечно, никогда не поговорю с тем, с кем разговаривает он, но просить меня о том, чтобы я осталась и послушала, это… это говорит о таком большом доверии. Я думала, что после прошедшей ночи все было разрушено, и что он снова возвел между нами высокие стены, и не позволит мне никогда преодолеть их. Я была настолько рада, что оказалась неправа. Я почти заплакала.
- Я хочу, если этого хочешь ты, - я медленно, шаг за шагом приближалась к кровати.
- Я хочу, Белла, - его лицо озарила легкая улыбка, и он погладил рукой место рядом с ним на кровати, приглашая меня.
Выключив телевизор и сев, я смотрела, как Эдвард ищет нужный номер.
- Так… - выдохнула я, - кому мы звоним?
- Моей дочке, - ответил он голосом тихим и благоговейным, словно это была молитва, - Кэйтлин… Кейти.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

- Эдвард – сессия шесть, - проговорила я уже позже, вечером того же дня, после ужина. Эдвард сам попросил провести эту сессию, и хотел попробовать без шарфа вокруг глаз или запястий.
Я была рада этому, потому что после того, что я видела в клетке у Рейвен, я не думаю, что смогла бы вообще сделать это.
- Привет, Эдвард, - я восхищенно улыбнулась моему мужчине. Он был таким храбрым, и мне очень понравилось слушать голос малышки Кейти по телефону.
В основном она рассказывала о своем дне, который провела на городском карнавале. Ей дважды удалось прокатиться на пони, съесть, кажется, тонну сладкой ваты и поиграть с кроликом. Только одна вещь во всей этой идиллии была невыносима для Эдварда. И ею был один маленький вопрос: тихий голосок Кейтлин вопрошал, когда папа вернется домой.
- Скоро, сладкая, - сказал он, и я усмехнулась, но внутри мне хотелось кричать.
По крайне мере, слышать этот звонок было своего рода небольшой победой. Теперь у меня был еще один веский аргумент, чтобы заставить Эдварда уйти из бизнеса - этот сладкий голос маленькой девочки, которая хочет своего папу.
- Привет, доктор Белла, - ответил он, улыбаясь тому, что я сидела в своей пижаме на стуле и пыталась действовать как профессионал.
- Прежде, чем мы пойдем дальше, я хочу кое-что сказать, хорошо? – мягко спросила я, и получила согласие от Эдварда.
- Вчера ты прошел через ужасное испытание, - выговорила я. – То, что произошло там омерзительно, просто зверски и дико. Но сегодня ты улыбаешься. Утром, я слышала, как ты смеешься над мультиками.
Он сделал паузу и пожал плечами. – Но они правда были забавными.
- Но то, о чем я говорю… - настаивала я. – Ты быстро отходишь от всего. Ты просто хоронишь, блокируешь это в себе или забываешь?
- Я должен забывать это, - он прошелся пальцем вверх-вниз по краю подушки, - это – часть работы. У меня нет времени, чтобы оплакивать поруганную гордость, и мне никто никогда бы не разрешит валяться целый день в кровати после дня с Рейвен.
- Я хочу, чтобы ты кое-что сказал вслух, - сказала я. – Хорошо?
- Хорошо, - казалось, он не был обеспокоен этим.
- Я – кто-то (прим. пер: в оригинале - I am someone) - произнесла я, посмотрев ему в глаза. Он хотел отвести взгляд, но я добавила. – И смотри на меня, когда ты говоришь это. Думай так.
- Я – кто-то, - повторил он, но совершено не уверенный в том, что сказал, ведь глаза его так и не поднялись к моим.
- Снова, - твердо повторила я.
- Я - … кто-то, - повторил он, вкладывая в эту фразу чуть больше уверенности, чем в первый раз.
- Я имею значение, - сказала я, желая, чтобы он повторил и эту фразу.
Эдвард вздохнул и взглянул на меня глазами полными боли.
- Белла, это глупо, - пробормотал он, снова отворачиваясь.
- Что глупо, Эдвард?
- Заставлять меня повторять то, что не является правдой, заставлять меня поверить в это, - признался он. – Я – чертов раб, я никому не важен, никому не нужен. Я – никто.
Вот так вот, шаг назад. Продолжаем биться об эту стену. Я хочу убрать её. Я должна попробовать еще раз. Я не смогу спасти Эдварда, если он будет продолжать думать, что остается рабом… ничем… пустым местом.
- Ты продолжаешь быть отцом Кейти, так? – спросила я, увидев, как в его глазах полыхнул огонек и взгляд устремился на меня.
Гнев. То, чего я не хотела, но то, что должно было бы стереть эту вежливую улыбочку с моего лица. Возможно это хорошо, что он пробудился именно сейчас, когда после Рейвен прошло не так много времени, и события еще не похоронены в нем глубоко и болезненно.
- Нет, больше нет, - проговорил он глумливо. – Теперь отец Кейти – Бен.
- Ну, возможно это и к лучше, раз у ж ты ничего не стоишь, то чему смог бы научить её? – подкинула я очередное полено в это пламя.
Он стал отвечать, закатив глаза. – Я не думаю, что…
- Я имею в виду, как ты сможешь научить её быть сильной и суметь сражаться против всех опасностей и хищников мира, если ты просто улыбаешься, ложишься и позволяешь им помыкать, владеть собой? – спросила я, скрывая свои истинные чувства и ненавидя себя за это. Так или иначе, сейчас я должна оставаться доктором Беллой.
- Я же сказал, я… - он злился, потому что ему не нравилось то, что я говорила.
- Что если Рейвен и Виктория доберутся до Кейти? – спросила я. – Тогда ты встанешь на колени и скажешь «да, Виктория»?
- ЗАТКНИСЬ, БЕЛЛА!! - он вскочил на ноги и закричал так громко, роняя слезы и гнев, скопившиеся в глазах.
- Сейчас!! Скажи это! – я встала и, схватив его за руки, потрясала немного.
- Я ИМЕЮ ЗНАЧЕНИЕ!! – крикнул он, дрожа телом, - я – кто-то…
- Хорошо! Останься со мной, Эдвард, - я схватила шарф и быстро повязала его на глазах, делая один узел на затылке.
Закрыв глаза, я дала ему небольшую пощечину, проговорив: - Ты негодная шлюха.
- Что скажешь, Эдвард? – я ударила по другой щеке. – Ну же, я – Виктория… прямо сейчас, перед тобой. Говори со мной.
Я снова ударила его и он вздрогнул.
- Нет... – его голос дрожал. – Не делай этого, Белла.
- Я не Белла. И куда это так быстро подевался твой гнев? – спросила я. – Ты можешь отпустить это, Эдвард, не бойся. Все в порядке. Я – Виктория, и я хочу, чтобы ты ответил мне. СЕЙЧАС.
- Хватит, - его голос снова был тихим и я рассердилась. Я хотела его гнева.
- Представь, что Кейти слышит нас, - еще одна пощечина, сильнее, чем раньше. – Представляй каждый раз, когда кто-то причиняет тебе боль. Посмотри на себя как на отца Кейти, а не раба. Я – Виктория. Я хочу, чтобы ты ответил мне, несмотря на то, что ты чувствуешь. Освободи свой гнев. Это убивает тебя.
Я снова ударила его и проговорила глумливым голоском Виктории: - Время чтобы трахнуть меня, шлюшка.
- Хватит, - его голос стал громче.
- Я не слушаю тебя, маленькая шалашовка, я сказала, ТРАХНИ МЕНЯ! – крикнула я, ударив еще сильнее.
После этого он зарычал словно лев, и голосом которого я никогда от него не слышала раньше, закричал. – УБЕРИ ОТ МЕНЯ СВОИ ЕБАНЫЕ РУКИ!!!
Ооох. ДА!
- Хорошо… хорошо, Эдвард… шшш… - проговорила я, взяв его за руки и целуя каждое запястье, потому что они дрожали. – Садись сюда… осторожно… все хорошо… шшш…
Я поместила его на диван и уже собиралась снять повязку, когда он снова заговорил.
- Я ненавижу тебя, - говорил он полным тьмы, опустошающим голосом, - я ненавижу твое лицо, твое тело, твой голос, даже твой запах… Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, ВИКТОРИЯ… я ненавижу тебя…
Голос был полон яда, и я точно знала, что эти слова никогда не произносились им прежде. Я была так рада, что он все сказал. Это – очень большой шаг вперед. Я снова была поражена его готовностью пробовать освободить себя, его доверием. Всего за несколько дней мы смогли продвинуться так далеко. Где-то внутри меня зародилось чувство, что он всегда хотел помощи, но никогда не допускал этого… до сих пор.
- Я люблю тебя… я люблю тебя, - шептала я, раскачиваясь вместе с ним. Я чувствовала как его руки обвили мою талию и прижали к себе. – Хорошо, Эдвард…. Все хорошо, - снова шепнула я, закрывая глаза.

Комментарии к «Красной линии» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Эдвард

Понедельник. День 8.

Сегодня ночью я спал как дитя. Думаю, что это произошло тоже исключительно благодаря Белле. То, что она сотворила прошлым вечером иначе как гениальным назвать нельзя. Все еще не могу поверить, что за несколько секунд я почувствовал что передо мной была Виктория, как и прежде дающая мне пощечины. Откуда Белла узнала о них? Возможно, просто обычная удача.
Даже сейчас я чувствую себя так, словно все рассказал ей о прошлой ночи. Но если бы это было так, то вероятно я бы до сих пор своей спиной упирался в клетку.
Пока я одевался то понял, что чувствую себя великолепно после вчерашнего выходного. Белле же я пообещал, что сегодня мы выберемся из дома и повеселимся, не думая о терапии, «Огне», Виктории и универе.
Сегодня мне хотелось быть просто Эдвардом и пригласить мою Беллу на очень длинное городское свидание. У меня оставалась всего лишь неделя, и я не собирался тратить ни одной секунды из этого времени впустую. Я вытащу свою девочку, куда только пожелаю.
На мне оказались обычные джинсы и серая трикотажная рубашка. Я закатал рукава, но посмотрел на себя в зеркало в полный рост и убедился, что ни один шрам не виден.
Наконец, моему взору явилась Белла в крошечных хлопковых шортиках и миниатюрной маечке. Господи, она может быть настолько сексуальной даже в обычной одежде.
Мой заигрывающий взгляд и игривый рык сообщил ей о том, что я одобрил её выбор и когда мы все-таки сели в мой авто, я смог открыть все окна, на всю громкость включить музыку и почувствовать себя очень спокойно и очень расслабленно, да так, что мне хотелось кричать об этом.
Сначала Белла что-то бурчала о том, что ветер, раздувая волосы, портит её прическу, и они лезут в лицо,… и это была одна из самых красивых вещей, которые я когда-либо видел. Мысленно я сделал один щелчок и сохранил это "фото" в своем сердце на потом, когда это видение чистой истинной красоты мне будет жизненно необходимо, больше, чем простой воздух. Оно будет там, наряду с памятными изображениями моей дочери и Тани. Хорошо, что это будет.
Мы приехали в Центральный парк и гуляли по нему несколько часов подряд, разговаривая о повседневных вещах и забавных случаях из жизни, ни о чем плохом и тяжелом. И мне это понравилось. Я чувствовал себя нормальным. Мы съели по хот-догу и жареной кукурузе, а еще мороженое и все это сидя на траве, наслаждаясь теплом и спокойствием всего, что было вокруг, под легкой тенью старого высокого дуба.
- Белла, ты когда-нибудь занималась любовь на траве? – спросил я, поймав её глаза и не отпуская не на миг.
- Кажется, я уже говорила, что у меня это было только один раз, - она немного покраснела и вернула мне лучезарную улыбку, - и это было на заднем сидении автомобиля.
- Это значит «нет», - ответил за нее я.
- Нет, - она подтянула свои колени и обняла их руками.
- Иди сюда, Белла, - ухмыльнулся я, задаваясь вопросом сделает ли она это.
- Каждый раз когда ты говоришь «иди сюда» я в итоге оказываюсь оттраханной по самое не хочу, - парировала она.
- Хочешь написать жалобу? – я почти рассмеялся над её словами.
- Нет.
- Тогда, иди сюда, - снова повторил я, но уже не так требовательно.
Она подползла к тому месту, где я сидел на траве, и осталась на четвереньках, медленно целуя мои губы, в то время как ладони легли ей на лицо. Я целовал её так, словно с того момента когда я в последний раз испытывал нечто столь же мягкое и прекрасное прошли годы. Именно так я себя и чувствовал.
Я подтянул её руками и положил на землю, так что теперь она лежала на спине прямо подо мной.
Её темные волосы на фоне изумрудного покрывала земли смотрелись просто невероятно. Её кожа, цвета слоновой кости… проклятье.
Я держал её руку в своей и наши пальцы сплели ладони в одно целое. Она улыбнулась мне, но очевидно хотела знать, что у меня на уме.
Не произнося ни слова я поцеловал одну её руку и завел за голову прижимая к земле, а пальчиками второй руки так же медленно задирал топик оголяя животик, и наконец, являя свету белый лифчик. Она немного приподнялась и стала вертеть головой по сторонам, желая убедиться, не смотрит ли кто-нибудь на нас.
- Шшш…шшш… Белла Свон, - я взял её за подбородок и обратил взор ко мне, - не смей так делать. Не отводи своих глаз от меня. Никто на нас не смотрит. Вокруг никого нет. А даже если бы и были, то что? Расслабься,… наслаждайся.
Я провел пальчиками о её подбородку, так нежно, словно это был ценнейших и тончайший хрусталь, спускаясь вниз к её шее… её телу… и её пальцы ослабли, и она подняла вторую свою руку за голову, закрывая глаза, пока я так же расслабляющее массировал её лицо.
- Вот именно… просто чувствуй меня, - шепотом сказал я, - чувствуй дыхание на своей коже… легкие поцелуи, как делаю только я…
Все еще действуя очень медленно, я поднял её футболку, перемещая её от груди к лицу и дальше до запястий… и её глаза открылись заинтересованные, любопытно взирающие на меня, а губы… немного улыбались… нервозно, но увлеченно.
- Почувствуй влажную траву своей спиной, - я улыбался, обожая выражение её недоумения и любопытства одновременно. – Это так… естественно,… прохладно и влажно… ничего неправильного… ничего.
Я расстегнул крючок лифчика, располагающийся впереди, и долгое сладкое томительное время открывал взору прекрасное тело, срывая с губ приглушенное хныканье и маленькую дрожь по коже.
- Все в порядке, - заверил её я, пробегаясь пальчиками по правой груди… затем по левой… так же легко и деликатно, как если бы она могла треснуть от резкого и неумелого обращения… я хотел, чтобы мои пальцы были так же нежны как морской бриз.
Я спустил лямки лифчика с её плеч и положил его рядом с собой на землю.
- Просто лежа здесь… почувствуй насколько хорошо, - я шептал, превращая и голос свой в ветер, нежный и едва заметный. – Ты – такая красивая… ты сливаешься со всем… с этими прекрасными вечными… воздухом… землей… водой… солнцем.
Я все еще не целовал её и не спешил обладать грубо и быстро, поклоняясь каждому дюйму… каждой впадинке… каждому изгибу. Я снова и снова делал собственные фото в памяти… её белой, прекрасной груди… возбудившихся од моими пальцами сосков… и кружков, которые они обрисовывали снова и снова.
Она издала приглушенный стон, но её глаза были прикованы к моим, точно как я просил. Отлично студентке Свон.
- Почувствуй, как солнце целует твою плоть… - я наклонился и осторожно поцеловал теплую кожу между её грудями, снова слыша её стоны и учащенное дыхание.
Пальцами я нежно пробежался вниз по её телу, медленно подцепив и стянув вниз шорты. Я ожидал её напряжения и сопротивления, но этого не последовало.
Вместе с шортами я снял и её трусики, но её глаза все так же неотступно смотрели в мои, и только пальцы впились в плечи чуть сильнее прежнего, но позже опять расслабились. Я знал, что для нее это значило очень много, позволить мне раздеть себя вот так, но никакой внутренней борьбы я не видел. Она доверяла мне… полностью.
- Ааах…, - выдохнула она, когда я придавил её попку еще ниже к земле, позволяя солнцу искриться в небольших кудряшках каштановых волос в местечке между её ног, а прочие вещи расположи у нее под головой, вместо подушки.
- Очень хорошо, Белла… - я использовал свой низкий голос, сняв с нее балетки и каждый носочек. – Отдыхай… насладись этим… некоторые люди никогда не могут почувствовать насколько это замечательно… но ты – слишком живая, чтобы не познать таких ощущений.
Я гладил ей ноги, которые лежали прямо передо мной. Я еще не пытался раздвинуть их… я хотел, чтобы она полежал здесь, со мной… и впитывала это, упивалась всеми чувствами, каждой своей клеточкой, сполна… Я наклонил голову и с улыбкой заметил, что её глаза открыты, но никакой напряженности… удивительно прекрасно.
- Я очень люблю тебя… - прошептал я. – Ты слишком красива, чтобы быть реальной. Ты похожа на Богиню... Богиня Травы…
Я ухмыльнулся собственным словам, и она издала сдавленный смешок. В нескольких дюймах от нас мне удалось сорвать маргаритку, и я начал ритуал поклонения собственной религии… своей Богине.
Сначала я прикасался лепестками к её лицу, затем V-образно прошелся по телу до пупка и вверх. Она улыбалась, и я пощекотал её прелестный носик, чуть-чуть вертя цветком в руках. Она стала морщить его, и я снова рассмеялся.
Затем, я прикоснулся лепестками к её губам. Они немного приоткрылись, и она снова пристально смотрела прямо мне в глаза.
Боже, как красиво! Щелк. Моя навсегда. И только моя.
Опуская ниже бутон, я позволил ему ласкать её подбородок, выводя на нем замысловатые круги.
- Чувствуешь, как трава щекочет пальчики на твоих ногах? – спросил я, а она кивнула и снова закрыла глаза.
- Хорошо, - восхищенно ответил я, проводя маргариткой ниже, по её длинной белой шее… ниже, к груди…
Молча, я дотронулся цветком до её сосков, обводя каждый по очереди, после чего целуя. Она тихо постанывала, а её глаза то открывались, то снова закрывались, и каждый раз в них было больше страсти, чем раньше. Но мне хотелось удостовериться, что цветок прикасался к каждому дюйму её тела. Я и сам был словно маргаритка, потому что сейчас неистово мечтал о возможности прикоснуться к чему-то столь же уникальному и изящному как она. Эта маргаритка была просто счастливицей.
- Эдвард… - шепнула она, снова открывая глаза.
Ей не нужно было говорить мне, чтобы я все понял. И мне оставалось надеяться лишь на то, что она не испугалась моих шрамов, когда я снял рубашку, но Белла улыбалась так, словно я был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела.
Ей всегда удавалось заставить меня чувствовать себя именно так. И я не знаю, когда именно в её взгляде появилось это восхищение.
Я встал на ноги и не оглядываясь расстегнул молнию и снял джинсы вместе с нижним бельем, после чего встал на колени, почувствовав мокрую траву обнаженной кожей.
- Эдвард, я люблю тебя… я очень тебя люблю… - она сжала мое лицо своими ладонями и страстно, неистово поцеловала меня, так, что я никогда не забуду отчаяние этого момента. За свою жизнь я познал много разных поцелуев,… но таких – никогда.
Я старался следовать за её губами, но она была такой увлеченной, что мне пришлось немного захныкать, чтобы этот горячий ротик остановился.
- Прости, - выдохнула она, между короткими поцелуйчиками, - я сделала тебе больно? Это было слишком грубо?
- Нет, Белла, никогда… - я пытался остановить поток её слов. – Ты никогда не причиняла мне боли,… сделай все настолько грубо и жестко насколько хочешь, я люблю твои прикосновения… обожаю…
С этими словами она впилась своими ноготками мне в спину и потянула на себя,… мои ноги оказались между её ног, а руки локтями упирались в землю, и так я мог не наваливаться на Беллу всем весом.
Мне нравилось, что на моей спине оставались её царапины, и она иногда позволяла себе отшлепать мне. Так она оставляла на мне свои собственные метки, взамен старым и болезненным.
- Да… Белла… дааа… о, Боже… - мой голос срывался, потому что она поцеловала меня еще глубже и безрассуднее.
- Я хочу тебя сейчас… - выдохнула она между поцелуями, - немедленно!
Мой маленький котенок – тигрица!
- Да, Белла, - улыбнулся я, в душе надеясь, что она не будет сердиться за то, что я говорил с ней как раб.
Я – её раб… навсегда… и это не имеет никакого отношения к тем двадцати тысячам долларов. Я больше не принадлежу даже Виктории… не по-настоящему… только Белла… отныне и навсегда… даже когда не смогу быть с нею.
И, спасибо Боже, я взял с собой презервативы. Я всегда брал их с собой и один оказался на мне уже через две секунды.
Теперь я был внутри нее, а мой рот безудержно прикасался к ней… мой язык позволял ей доминировать, пробовать, посасывать и увлажнять, пока я продолжал все еще очень медленно двигаться в ней… входить… выходить… входить… выходить.
Это было даже лучше, чем старые добрые игры, которые я так любил… и здесь, в центре самой природы, это казалось соответственным… правильным… естественным и хорошим… чистым.
- Белла… - выдохнул я, потому что прямо сейчас занимаясь с ней любовью, я чувствовал как травинки щекочут мою кожу. – Белла… это так удивительно… - Её ротик принял мои слова и заставил меня замолчать.
Она подняла свои ноги и захватила меня ими в плотное кольцо, а я изо всех сил пытался двигаться еще медленнее, стараясь не сделать одну маленькую глупость и не разрушить этот прекрасный мыльный пузырь… этот мирок… такое прекрасное неведомое мне ранее место… да и разве раньше мне кто-либо мог позволить бывать здесь?
Я открыл свой рот и почувствовал как она пососала мою нижнюю губу, немного простонала,... после начал понемногу набирать темп… я дразнил её своим языком, облизывал губы и отступал, когда она хотела большего. Нам было весело, даже несмотря на то, что мы трахались, потому что для меня это тоже было впервые.
Даже десять полицейских, приближающихся к нам прямо сейчас не остановили бы меня. Они могли бы просто подождать… или стрелять мне в задницу,… но я не остановлюсь, пока не буду готов… не в этот раз.
- Эдвард… - захныкала она, проводя пальчиками по спине. – Трахни меня… так как мне нравиться… трахни меня жестко…
Все прочь. Эдвард собирается жестко трахнуть свою Беллу.
Несдержанно, я немедленно снова вошел в нее, согнул свою левую ногу и одно её колено, чтобы иметь более глубокий доступ. От моего напора она вскрикивала. Её глаза сверкали, провоцируя меня на продолжение и я продолжал, прикусив свою нижнюю губу до боли, теперь снова входя в нее мучительно медленно.
Я кричал её имя и наши крики сливались воедино, а сами мы билми подобны диким животным.
Мы вспотели и в конце закричали так громко, что птицы со стоящего рядом с нами дуба улетели прочь, когда мы вместе достигли оргазма.

Комментарии к «Красной линии» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Эдвард

Несколько мгновений спустя я лег на спину рядом с ней и, смотря на плывущие облака и ярко голубое небо, задался вопросом: а как меня зовут? К счастью Белла пыталась сделать тоже самое. Мое сердце хотело выскочить из груди.
- О, Господи, - сказала Белла, до того, как я смог вспомнить это простое действие. – Я думаю, что ты убил мою матку, - выдохнула она. – Знаю, что сама напросилась трахнуть меня жестко, но… Господи… думаю, что у меня внутреннее кровотечение.
Я слышал, как она просто попыталась усмехнуться, и, улыбнувшись в ответ, сказал: - Должно быть, ты просто не увидела предупреждения, - пошутил я. – Некоторые игрушки бывают очень опасны, знаешь ли…
Она улыбнулась и ответила: - Если бы я не была настолько уставшей, то сказала бы, что ненавижу, когда ты так говоришь.
- Если бы я не был настолько уставшим, то мне было бы до этого дело, - я широко открыл глаза, а потом снова их закрыл.
- Боюсь, что когда я встану, на моей заднице будет зиять след от травы, - хихикнула Белла.
- Снова жалуешься? – спросил я, едва навалившись на нее.
Она улыбнулась и покачала головой.
- Хорошо, - я приподнял бровь, - потому что здесь нет отдела для жалоб.
- А отдел поцелуев? – спросила она.
- Возможно, - улыбнулся я. – Чем я могу Вам помочь, мисс?
- Я хочу один большой, влажный, сочный поцелуй, - выглядела Белла при этом совершенной довольно и невинно, - что Вы можете предложить?
- Ну, есть несколько вариантов, - ответил я, - сначала вот так…
Я открыл рот и подарил ей очень мягкий и очень влажный поцелуй, никакого языка… и еще несколько маленьких поцелуйчиков на губах.
- Ммм, - после того, как я с этим покончил, она улыбнулась – мне нравиться. Но что у Вас есть еще?
- О, Вы хотели бы видеть весь ассортимент, не так ли? – я мрачно улыбнулся, - Вы хотите стать одной из тех «на весь день» клиенток?
- Да, - созналась она, и я расхохотался.
- Хорошо, потому что я люблю нравиться своим клиентам, - сказал я, тут же возненавидев слова, которые просто вырвались из моего дурацкого рта.
- О Боже… Белла, - я чувствовал себя словно больной, - я не имел в виду,… я просто играл,… я не хотел называть тебя клиентом.
И снова: она поняла меня и успокоила.
- Я знаю, Эдвард, - она взяла мое лицо в свои ладони. – Все нормально, мы просто играли. И я знаю, что я не просто клиент. Все хорошо.
Я нахмурился и, взглянув на нее, сказал: – Нет, не нормально. Ты не клиент, ты - … - я сделал паузу, и сидя своей голой задницей на траве, честно добавил, – …всё.
- Хорошо, но теперь ты знаешь каково мне, когда ты называешь себя игрушкой или рабом, - сказала она преподавательским тоном, но так, словно не собиралась больше к этому возвращаться.
- Точно, - я улыбнулся. – А теперь, покажите, что у Вас есть еще? День ведь не резиновый.
- Да, Госпожа, - я наклонился к ней, демонстрируя я-хочу-чтобы-ты-задохнулась поцелуй.
Только когда стемнело мы стали пробираться к дому Беллы, но на самом деле мне совсем не хотелось, чтобы этот день заканчивался. Мы гуляли по улицам, просто болтая и узнавая друг друга еще лучше, и лакомились фруктовым льдом из грузовика мороженщика.
Моя жизнь больше никогда не будет такой беззаботной, как сейчас, и я знал это. Мне было жаль, что с нами не было Кейти. Она была единственной, кто мог бы сделать этот вечер еще прекраснее.
Мы зашли в небольшой магазинчик, и я смог купить Белле пару темных очков, в которых она была невероятно горяча, а Белла купила мне кольцо дружбы. Оно стоило всего пять баксов и вряд ли походило на реальный подарок, но для меня эта вещица была бесценной. Я одел его на свой мизинец и знал, что когда вернусь домой, то оно станет частью моей секретной стены.
У раба нет имущества. У меня есть одежда и украшения, но они подходят лишь для шоу, поэтому Виктории не о чем было беспокоиться, когда мы уходили. Такие вещи как кольцо дружбы мне иметь нельзя.
Проявления любви от клиенток и их подружек были запрещены. Но в моей комнате есть секретная стена и если вытащить из нее пару кирпичей, то можно найти несколько вещичек. Тех, что Виктория никогда не сможет отнять. Фотографии Кейти и Тани, кольцо, одаренное отцом на окончание обучения, обручальное кольцо, и теперь, это. Они – мое самое дорогое имущество. И они останутся со мной навсегда. Я надеюсь.
Никто из нас не хотел заходить внутрь, и мы околачивались на лестнице в подъезде. Белла сидела одной ступенью ниже, а я обхватил её тело своими ногами, в защитном… ну, или собственническом жесте. Она положила на них руки, а поскольку время близилось к одиннадцати вечера, то становилось прохладно, и я предложил, чтобы мы пошли внутрь.
- Я все еще не могу поверить, что нас никто не поймал, когда мы занимались любовью в парке, - сказала Белла, когда мы встали.
- Я давно заметил, что людям обычно нет дела до других, - ответил я. – Многие даже просто бояться смотреть в глаза. А если кто-то нас и видел,… кого это волнует? Мне лично это никак не помешало замечательно провести время… а тебе?
- Нет, - моя любимая студентка улыбнулась, - мне кажется, я все равно была бы не против.
Я рассмеялся, а она открыла дверь и вошла внутрь.
- Что я сделал с той сладкой девочкой с блокнотом в руках, которую встретил в клубе? – я вошел следом за ней.
- Освободил меня, спас меня… - ответила она, - показал как это – жить…
- Ммм… - я обнял её и закрыл глаза, чувствуя, что наши губы снова встретились.
- Белла, спасибо тебе, за то, что не видишь во мне простого извращенца, - честно проговорил я, - в самом начале я очень боялся, что ты посчитаешь меня… слишком странным.
Улыбнувшись, она ответила: - Ну, ты странный,… но мне это нравиться.
- Спасибо, - я улыбнулся, и она захихикала.
- Белла, я могу спросить у тебя кое-что? – я прошелся пальцами по её спине. – Ты можешь отказаться, если не захочешь.
- Конечно, ты можешь спросить меня. Что случилось?
- Могу я… сделать тебя своей рабыней на завтра? – я боялся, что её глаза сразу же покажут настоящую ужасающую реакцию. – Я не причиню тебе боли, и не сделаю ничего ужасного, как Рейвен… ты станешь рабой удовольствия, - быстро пообещал я.
- Я знаю, что ты не причинил бы мне боли, Эдвард, - ответила она без тени страха на лице. – Кроме того, что сегодня ты попытался сравнять меня с землей.
- Ты попросила об этом! – сказал я, наверно уже пятый раз за все это время. – В следующий раз просто помни, с кем имеешь дело, когда просишь трахнуть тебя жестко! Именно поэтому у меня есть футболка с надписью «Огроменный», Белла!
- У тебя есть такая футболка?! – рассмеялась она в ответ.
- Это длинная история, но да, - ответил я. – В то время…
- Не важно, - Белла прервала меня, - я хочу быть твоей рабыней, Эдвард. Я доверяю тебе.
- Правда? – я почувствовал, как по всему телу стало разливаться тепло. Эта девочка реальна, или скоро я проснусь в клетке Виктории?
- Да, - её бровь насмешливо приподнялась. – Как ты можешь спрашивать об этом, после того, как я позволила тебе оттрахать себя посреди Центрального Парка?
- Позволила мне? – рассмеялся я. - Да даже кролики и еноты теперь знают, как сказать «трахни меня жестко»!!! Ты напугала ПТИЦ!!!
- Заткнись – она засмеялась, а я прижал её к стене, упираясь своим возбуждением прямо ей в живот. – Что ЭТО?
- Отдел Члена, - ухмыльнулся я. – Чем я могу Вам помочь, мисс?
Она снова хихикала и пыталась вырваться, но почти сразу поняла, что я не шутил.
- Ой! – Белла подпрыгнула, когда мой член дернулся напротив её чертовски узких шортиков, и сказала: - Ну, я ищу одного очень талантливого… и большого, но не порочного, как тот, что я нашла сегодня в парке!
- Я так и думал, - на мгновение я замер, - думаю, что могу кое-что для Вас подобрать.
- Думаю, что Вы собираетесь показать мне все имеющееся в наличие?
Я улыбнулся. – При мне всегда один размер. Но, поверьте, это все, что Вам нужно. Он Вас полностью удовлетворит.
- Неужели? – она покраснела, стоя в ловушке из моих рук.
- Именно, - я стянул с нее шортики и белье, и Белла взвизгнула.
- Позвольте продемонстрировать, - я расстегнул молнию на своих джинсах и снял трусы. – Посмотрите,… достаточно ли он большой?
- Да, просто огромный, - она смотрела вниз, улыбаясь. – Это просто экстра большой размер.
- Не нужно просто смотреть… - я заглянул ей в глаза, - почувствуй его…
И она сделала это. Не отрывая взгляда, Белла обхватила меня своей ручкой, и я застонал. На прошлой неделе она даже не хотела смотреть на него, а сейчас посмотрите, что девчонка вытворяет!
- Достаточно твердый? – спросил я.
- Боже, да, - она улыбнулась, - внушительный.
- И посмотри, - я порвал обертку презерватива зубами и надел его на себя. – Это просто необходимо, чтобы удержать все лишнее внутри
- Ух ты, - хихикнула она, когда я вынудил её обхватить себя ногами и усадил на кухонный стол.
- Но это еще что, - я проводил пи-ар акцию своего товара, - подожди, когда начнется демонстрация.
Без прочих прелюдий я раздвинул ей ноги и резко быстро проник глубоко в нее, и остановился.
- Чувствуешь, как глубоко? – спросил я немного напряженно, ведь её киска была еще такой узенькой и охренительно горячей.
- Да…- она закрыла и вновь открыла глаза, - так… хорошо…
- И все же, не торопитесь, - я усмехнулся, - позвольте показать, на что этот малыш способен.
Несколько секунд спустя я неистово входил в нее, и наши бедра громко встречались друг с другом.
Она кричала, стонала и расставила руки, ухватившись за края стола, чтобы удержаться на нем.
- Он умеет отлично двигаться, как Вы могли заметить, - прокряхтел я, - и действие его длиться очень ДОЛГОЕ ВРЕМЯ. – Последние три слова я сказал на каждое новое движение тела.
Она вскрикнула громче, совершенно довольная.
- Мне это нравиться, - ей удалось подержать нашу маленькую игру, - но может он делать это еще жестче? А, Огроменный?
- Ах, ты… – проворчал я, и она рассмеялась.
- Да, Госпожа, - добавил я, - но не говорите потом, что я не предупреждал,… помните… отдела для жалоб не существует.
И она заскулила, когда я стал трахать её еще тяжелее, словно взимая плату за это замечание про Огроменного.
Девочки с блокнотом больше нет. Встречайте секси-Бэмби.

Комментарии к «Красной линии» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Белла

Всю оставшуюся ночь было жарко, словно в аду, как бы сказал Эдвард. Теперь я еще и говорю, как он! А еще я до сих пор очарована тем, как потрясающе я чувствую себя во время оргазма… невероятно! Его язык находил такие местечки во мне, о существовании которых я даже и не подозревала. Черт, он знает, что делает. Думаю, теперь я догадываюсь, как он получил имя Тампер… и очень заслуженно, должна сказать.
Заснули мы крепко сжимая друг друга в объятиях черт знает во сколько… да и кого это в сущности волнует?
А когда мои глаза распахнулись, солнце уже светило во всю, но шторы были задернуты. Почувствовав Эдварда, сидящего рядом со мной в кровати, я хотела было повернуться, чтобы сказать ему хоть слово, но он моментально набросился на меня и зажал мой рот рукой, почти касаясь свои носом моего.
- Доброе утро, моя зверушка, - улыбнувшись, он мягко поцеловал меня в носик, и мое тело слегка задрожало. – Нет, любимая, не бойся. Я буду хорошим с тобой… вот увидишь. Но если ты закричишь или попытаешься убежать, ты сделаешь мне очень больно.
- Сначала я собираюсь сделать тебе замечательный завтрак… - продолжил он после небольшой паузы. – Но пока я буду его готовить, ты должна лежать смирно. Сегодня ты целиком и полностью моя. Это ясно?
Я кивнула, чувствуя уже образовавшуюся влагу между моих ножек.
- Хорошая девочка, - ухмыльнулся он.
Когда Эдвард отнял руку от моего рта, я не решалась и пикнуть. Рядом с ним лежал рулон скотча, от которого он оторвал небольшой кусочек и строго посмотрел на меня сверху вниз.
- Закрой свой рот, - проговорил он сладким и в то же время жутким голосом. Я повиновалась, чувствуя, как толстый кусок скотча приклеивается к моим губам. Пальцы Эдварда заботливо прошлись по нему, убеждаясь, что каждый миллиметрик накрепко приклеен.
- Разворот, - он перевернул меня на живот и начал связывать веревкой мое запястье - не очень сильно, чтобы не причинить мне боли, - а затем он провел веревку за моей спиной и начал связывать другую руку.
Когда Эдвард снова перевернул меня на спину, мои руку оказались связаны спереди, а не подо мной.
После, без слов, он начал привязывать мои лодыжки друг к другу, а потом накрепко закрепил левую голень к кровати, но совершенно не больно или неудобно.
- Лежи смирно, - улыбнувшись, он поцеловал меня в скотч, в то место, под которым находились губы, и отправился готовить завтрак.
Я всегда мечтала быть связанной и оставленной в таком виде… и скотч на моем ротике возбуждал меня. Я чувствовала себя такой беспомощной, похищенной и в то же время сексуальной, когда пыталась дернуться ногой, которая вообще была не в состоянии шевельнуться.
Закрыв глаза, я издала слабое «мммм». Слегка повернувшись, я смогла оторвать свое тело только наполовину, а потом вернулась в исходное положение. Эдвард мог связать меня намного крепче и в более неудобной позе, если захотел бы, но, возможно, он сделает это позже. Какая-то часть меня очень на это надеялась.
Эдвард, скорее всего, слышал мои жалкие стоны, но определенно игнорировал их, пока готовил. Мои волосы растрепались и упали на лицо, в то время как я отчаянно пыталась бороться, по-настоящему наслаждаясь и входя во вкус нашей игры.
- Мммм, моя маленькая зверушка… - проговорил он, возвращаясь обратно и ставя поднос на прикроватную тумбочку с его стороны кровати. – Я так рад, что все это сегодня мое.
Опустив пальцы в стакан с водой, Эдвард коснулся ими моей кожи. Я почувствовала холод, в то время как он сдирал скотч с моего рта, ни капли не раня меня. Должно быть, он много знает про то, как правильно отлепить клейкую ленту с плоти.
- Такая хорошенькая девочка, - похвалил он меня. – С этого момента тебе не позволено говорить, даже без кляпа. Теперь ты моя зверушка… а они не говорят, вообще. Ведь так?
Я кивнула и получила улыбку в ответ… и мимолетный поцелуй в губы.
Перебравшись на мою сторону кровати, Эдвард посадил меня, а после уселся и сам, поставив поднос с яичницей передо мной.
- Ешь, Бемби, - он назвал меня так прошлой ночью, тогда же и я дала ему кличку Тампер. Никогда бы в жизни не могла предположить, что у меня будет кличка Бемби. Жизнь полна неожиданностей.
Есть? Я не могу пользоваться руками… и кормить он меня вроде не собирается… но он сказал есть.
Эдвард вскинул бровь, глядя на меня.
- Давай, девочка моя, еда остынет, - он пошевелил подносом в руках передо мной и кивнул на него, глядя мне прямо в глаза.
Я наклонилась, позволяя волосам упасть вокруг моего лица, и начала есть с тарелки, стараясь быть аккуратной, поддевая яйца языком и отправляя небольшие кусочки в рот и пережевывая их.
- Хорошая девочка… - он пригладил волосы к моей спине и поцеловал мою макушку, пока я молча ела, чувствуя, как теряю контроль. Интересно, сколько раз Эдвард ел из мисок и тарелок таким образом.
Это был еще один способ узнать Эдварда лучше, играя в игры как эта… Я понимала, он играл со мной… но эти идеи, которые он, скорее всего, испытывал… и, возможно, наслаждался. Конечно, он не делал никаких жестокостей со мной, которые были использованы на нем и которые он молчаливо ненавидел. А эта похвала меня, как хорошую девочку… он любит, когда и его хвалят, называя «хорошим мальчиком». Может это успокаивает его в сценах, в которых он не контролирует ситуацию.
Боже и почему я анализирую его… Я должна наслаждаться его игрой и перестать так много думать… мой мозг постоянно пытается о чем-то думать. А вот мое тело уже вовсю наслаждается игрой… моя киска уже была такой влажной, и я ничего не могла с этим поделать.
- Тебе нравится это, Бемби? – он снова поцеловал мою голову, и я кивнула, держа ее у самой тарелки и пытаясь подобрать еще яиц. – Хорошо… - его пальцы ласково продолжали гладить меня по руке и волосам. – Съешь это все и будь хорошенькой зверушкой.
Когда я закончила с последним кусочком, я облизала губы и посмотрела на Эдварда, не говоря ни слова.
- Вылижи тарелку, - ухмыльнувшись, он поднес тарелку еще ближе к моему лицу.
С улыбкой на лице я высунула язычок и слизала остатки сока от яиц на тарелке. Эдвард улыбался, наблюдая за мной. Мужчины.
- Хорошая девочка… все очень мило и чисто… - убрав тарелку, он отнес ее на кухню и поставил в раковину, а после вернулся ко мне с миской.
- Очень хорошо, Бемби… - ухмыльнулся он. – Ты заслуживаешь награды.
Достав кусок бекона из миски, он разломил его на две части и поднял его над моей головой.
- Давай… возьми его, Бемби… - уговаривал он меня, водя бекон кругами у моего носа.
Я слегка улыбнулась и открыла рот, пытаясь схватить его. Но мой язык лишь слегка касался его, в то время как Эдвард хихикал надо мной.
- Прыгай, - он усмехнулся, и я, слегка оторвав задницу, схватила бекон зубами.
Засмеявшись, Эдвард снова похвалил меня и поцеловал в губы, в то время как я жевала свое угощение.
- Давай посмотрим, знаешь ли ты какие-нибудь трюки или может я смогу научить тебя чему-нибудь, - взяв второй кусочек бекона, он улыбнулся и сказал. – Лежать.
Я легла на подушки и улыбнулась ему в ответ.
- Такая послушненькая… - проворковал он, кладя бекон прямо мне в ротик.
Я мягко взяла и проглотила его, после чего Эдвард проговорил:
- Перевернись.
Со слабым смешком, я прокрутилась, как делала раньше, а потом вернулась назад.
- Вау… ты такая умная… - он усмехнулся и присел рядом, скармливая мне еще один кусочек бекона.
- Возьми вот этот кусочек в рот, но не жуй его, - он положил целый кусочек между моих зубов, и я закусила его, но не проглотила.
Повернувшись к ночному столику, он вернулся с маленьким яйцом и, показав его мне, спросил:
- Помнишь его?
Я слабо захныкала, заставив Эдварда улыбнуться. Раскрыв мои бедра, он опустил туда руку.
- Очень мокренький Бемби… ты плохая маленькая девчонка, - заворчал он, легко помещая яйцо внутрь меня. Сведя мои ноги вместе, он нажал на свой маленький пультик и оставил его на тумбочке, а потом просто взял и вышел из комнаты.
Внутри меня началось слабое жужжание, заставившее сжать кулачки и слегка застонать – я ведь все еще держала бекон в зубах.
А Эдвард там мыл посуду и попивал сок на кухне, пока я сидела на кровати с работающим внутри меня жучком, который возбуждал меня даже больше, чем то, что я лежала голая и связанная в постели с Эдвардом, управляющим мной.
Напевая что-то и чистя кухню, я увидела моего хозяина только раз, когда он доставал что-то с микроволновки.
Мои руки стали немногу затекать, и я всячески пыталась расслабить их, но это жужжание уже начинало брать надо мной верх, делая меня намного более возбужденной и мокрой в секунду. Мои лодыжки начали бесполезно дергаться в путах, а пальчики на ногах сжиматься и скручиваться… а потом разжиматься… и снова сжиматься.
После десяти минут, или где-то около того, я рычала и задыхалась, как настоящее животное, мечтая лечь прямо и немного перевернуться… может это помогло бы мне, но я не хотела быть наказанной за неподчинение моим хозяином. Я хотела быть хорошей зверушкой.
А еще я старалась не кусать сильно бекон, но с каждым разом становилось все труднее и труднее удерживать его зубами и не сжимать их.
Я дернула головой вниз, продолжая корчиться и кряхтеть, поскуливать и постанывать, потому что мощности яйца было не достаточно, чтобы заставить меня кончить, но вполне хватало на то, чтобы стимулировать в чертовском исступлении.
Положив руки, ладонями вниз на кровать, я приподняла свой зад, надеясь, что это поможет… но это не помогло.
- Будь хорошенькой девочкой, - улыбнулся мне Эдвард, заглядывая в комнату. – А я буду через минуту.
И скрылся в ванной, оставляя меня скулящей, словно настоящий щенок.
До меня доносились звуки льющейся воды и того, как Эдвард чистил зубы и сплевывал пену. Я уже начала подпрыгивать на заднице, пытаясь убить эту штуку во мне, используя давление. Это просто нелепо… и никогда не сработает… но мой мозг к этому моменту давно уже расплавился.
Наконец, когда он вернулся обратно, я издавала звуки, как проклятый щенок. Эдвард сел рядом со мной на кровать и нежно улыбнулся.
- Ну, как моя зверушка поживает, а? – спросил он, берясь за конец бекона между пальцами, и продолжил. – Отпусти.
Я открыла свой ротик и, достав весь кусочек, он еще шире улыбнулся мне.
- Вау, а ты хороша, - похвалил он меня снова. – Такая сдержанность, Бемби… очень хорошо.
А я все так же продолжила стонать, тяжело дыша, пока он говорил, бессмысленно и так жизненно необходимо нуждаясь в разрядке.
Разорвав бекон, Эдвард подвесил его на пальцах над моим носом, и я тут же подскочила, с жадностью впиваясь в него зубами. Определенно это все еще действовало яйцо внутри меня.
Он съел вторую половинку и проговорил:
- Ммммм…. На вкус как Белла…
Я набросилась на него и атаковала его рот своим, заглушая всякие его протесты своими губами и языком. Мой рык становился еще громче, смешиваясь с повизгиванием.
Наконец, Эдвард завел слегка мои руки назад и прервал поцелуй.
- Веди себя хорошо, Бемби… - улыбнулся он и поцеловал меня в носик, в то время как я слабо пыталась вырваться, отчаянно желая его. – Эффективная маленькая штучка… так мило.
- А теперь время подготовить тебя ко дню, - проговорил он так, будто не видел, что мое тело вот-вот разорвется на кусочки.
Достав мою зубную щетку и пасту, он выдавил немного и нанес на нее. Обмакнув щетку в маленькую чашку с водой, он посмотрел на меня и сказал:
- Открой рот, девочка моя, - я слегка открыла рот. – Шире, - он постучал по моему подбородку и я повиновалась. Эдвард начал чистить мои нижние задние зубы с обеих сторон, вспенивая пасту. Когда он приступил к моим передним зубам, я чуть ли не закричала, потому что яйцо медленно просверливало дыру внутри меня. - Вместе, - проговорил он, имея в виду мои зубы, в то время как он водил щеткой вверх и вниз по ним.
Поднеся пустой стаканчик к моему рту, он произнес.
- Выплюнь, девочка моя.
Я сплюнула в нее пару раз, и Эдвард поднес к моему рту другую чашку, на этот раз с водой, позволяя мне отпить из нее немного.
- Хорошо, - он встал и, взяв с собой все мои банные принадлежности, вышел из комнаты, когда я уже готова была закричать.
А когда он вернулся, я на все сто процентов была готова выкрикнуть его имя, но в последнюю секунду остановила себя.
- Ложись, девочка моя… - откинув меня на спину, он закрыл мне рот рукой и повернул мою голову, открывая доступ своим поцелуям к моей шее. – Позволь своему хозяину отблагодарить тебя.
Теперь его сладкие, влажные поцелуи сводили меня с ума даже сильнее, чем эта маленькая дьявольская штучка внутри меня, продолжающая свою медленную изощренную пытку.
Я стонала и тяжело дышала сквозь его зажатые пальцы на моих губах, в то время как Эдвард лег на меня. Его ноги были сведены вместе, а нижнее белье, натянутое на его задницу, удерживало меня от того, чего я желала больше всего.
- Моя маленькая зверушка очень мелодична сегодня… - лизнув меня в шею, он закусил кожу у самого ее основания, прямо у плеча.
Мои бедра подались вперед, соприкасаясь с его и пытаясь поговорить с ним так, без слов.
- Прекрати это, - поругал меня Эдвард, и его глаза действительно смотрели с укором. – Плохая девочка.
Я перестала дергать бедрами, и он приступил к своему делу, покрывая мою грудь поцелуями, сжимая и выкручивая их. Я закрыла глаза, мечтая взорваться уже наконец и избавиться от страданий.
- Такая хорошенькая… - восхищался он, водя пальцем взад и вперед по моему клитору, поддразнивая его, в то время как я задыхалась, стараясь не сказать ни слова. – Повернись, - он снова перевернул меня, поглаживая и наминая мою попку в своих руках.
Его губы смыкались и размыкались на моей коже, а руки оставляли легкие шлепки, порождая еще более гортанные звуки из меня.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Комментарии к «Красной линии» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Пару часов спустя я проснулась от ощущения прикосновений его мягких пальчиков, играющих с моими волосами, скользящих вверх вниз по спине и вырисовывавших круги на моей попке.
Эдвард улыбнулся, заметив, как я уставилась на него, все еще не говоря ни слова.
- Привет, - проговорил он с грустью в глазах. Но через секунду она исчезла оттуда и, улыбнувшись, он коснулся моего лица. – Хорошо спала, зверушка?
Я кивнула и, закрыв глаза на секунду или две, снова посмотрела на него.
- Думаю, я понемногу начинаю чувствовать себя как Рейвен… - произнес он, прослеживая пальцами линию моего рта. – Я не хочу тебя отпускать. Но если ты хочешь, чтобы я освободил тебя, просто скажи свое слово и ты свободна. Ладно?
Я улыбнулась и кивнула, мечтая сказать ему, что он ни капельки не похож на Рейвен и никогда не будет. Мягко я прикоснулась губами к его пальчикам, надеясь, что он поймет мое послание без слов. Я не хочу, чтобы меня освобождали.
- Белла, - в его глазах снова появилась грусть, когда он впился в меня взглядом. – Прости меня, я просто ужасен… Я даже не уверен, что знаю, как заниматься любовью, как нормальный человек. И когда я стал таким…
Ненавижу, когда он так говорит. Желая остановить его, я укусила его палец.
- ОЙ! – воскликнул он, на секунду вырвав палец из моего рта и отведя его на небольшое расстояние. – БЕМБИ! ПЛОХО! ОЧЕНЬ ПЛОХО!
Он пригрозил пальцем перед моим лицом, и я лизнула его, извиняясь чувственной улыбкой. Эдвард улыбнулся в ответ, глядя, как мой язычок медленно вычерчивает круги вокруг каждого миллиметра его пальца. Мои глаза неотрывно смотрели на него, в то время как я взяла его во всю длину в рот и пососала.
- Аррр… - он приоткрыл рот и немного покосился на меня. – Хорошая девочка… ты извиняешься?
Я медленно кивнула и состроила самые извиняющиеся глазки, не переставая посасывать его палец.
- Ладно, я прощу тебя на этот раз… - усмехнулся он. – Но в следующий раз ты получишь хорошую порку.
После того, как Эдвард сделал звонок Кэти, мы вместе посмотрели кино. Сегодня она не казалась очень заинтересованной в разговоре с Эдвардом, но он, казалось, не придавал этому большое значение. Звонок продлился минут десять и за это время мне показалось, что я видела боль в его глазах, но он улыбнулся и сказал, что это не такая большая проблема. Снова пряча боль… Надеюсь, мы сегодня сможем провести терапию ночью… или может позже.
После Эдвард принялся расчесывать мои волосы, но потом тут же растрепал их в разные стороны, начесывая на мои глаза. Он сказал, что ему так больше нравится. Сексуальные и растрепанные волосы плохой девочки, так он их назвал.
И вот сейчас я все еще голая, со связанными запястьями спереди, которые крепко привязаны к моим лодыжкам - тоже связанным, - лежу на спине между ног Эдварда, в то время как он поглаживал меня. Все было так мирно и спокойно, пока на экране воспроизводился Суини Тодд.
Его руки часто путешествовали по моим волосам, играли с моей грудью, в то время как я прижималась щекой к его голой ноге, не желая быть нигде больше в этом мире. Мне нравилось, что у нас не каждая минута была наполнена действиями, дополненными сексом и играми… Даже не смотря на то, что я была связана, мы все еще могли быть Беллой и Эдвардом, наслаждаясь друг другом и не делая ничего.
Позже Эдвард покормил меня шоколадным мороженым, постоянно позволяя ему капать с ложки мне на шею крупными каплями, стекающими на грудь.
- Грязная девочка… - отругал он меня, укладывая на кровать и слизывая капли, очищая меня, своим языком и губами.
Без слов я оставляла поцелуи на его волосах прямо под моим ртом и всего лишь раз подалась бедрами вверх, снова желая его. Было нечто будоражащее в том, чтобы быть связанной голой весь день и не иметь возможность говорить, даже не смотря на то, что он почти ничего не делал со мной в данный момент.
- Ах, как бы я хотел иметь сейчас свой собачий ошейник, - отозвался Эдвард, вставая с кровати и подходя к шкафу. – Это сойдет.
Он нашел мой кожаный ремень, который я однажды купила для Хэллоуина, весь покрытый серебряными полумесяцами и звездочками. И еще у него в руке был второй ремешок, только тоньше и коричневого цвета.
- Мило, - проговорил он, возвращаясь ко мне и перекатывая меня лицом вниз, оборачивая ремень вокруг моей шеи и застегивая его. Но не сильно, чтобы не ограничивать мое дыхание.
Взяв буквально из ниоткуда мой шарфик, он завязал им мои глаза и без слов развязал ноги. Сильно шлепнув меня по попке, он произнес:
- Догги стайл… вставай на четвереньки.
Быстро нащупав связанными руками кровать, я встала на колени, поддерживая себя ладонями, вцепившись в покрывало.
- Замри, девочка моя, - услышала я его голос, а после почувствовала, как тоненький ремешок застегнулся вокруг моего таза, прямо над клитором. Он застегнул его достаточно сильно, почти что заставляя ремень впиться в кожу, на что я слегка взвизгнула. До моего уха донесся звук разрываемой упаковки от презерватива и то, как Эдвард надевал его на себя.
Он пару раз резко дернул за ремень на себя, спуская его ниже на середину обоих половинок моей попки, почти отрывая мои коленки от матраса.
Схватив обоими руками ремень на моей заднице, он снова приподнял мою киску и расположил головку его члена прямо напротив нее, но не входя.
- Трахни своего хозяина, девочка моя, - приказал он, и я, откинув голову назад, опустила свою киску назад, чтобы он проскользнул внутрь моих готовых и мокрых половых губок.
Когда наши тела соприкоснулись, мы оба издали стон удовольствия. А потом Эдвард взял под контроль мои бедра, используя ремень и объезжая меня, будто человеческое пони. Используя свое превосходство, он с громким звуком соприкасался своей талией с моей попкой, безжалостно трахая меня. Я реально сожалела, что не выкрикивала «трахни меня сильнее» прошлой ночью. Сейчас я явно за это расплачивалась.
- Как же я люблю свою маленькую мокренькую сучку… - зарычал он, вонзаясь в глубину меня. Намотав мои волосы на кулак, он дернул их так, что я запрокинула голову назад, задыхаясь и громко мыча, лишаясь рассудка.
После это мы столько веселились, что даже не пообедали. Я как-то заснула на пороге ночи, со связанными руками и с повязкой на глазах, но Эдвард разбудил меня холодным «душем», используя кубики льда и ткань, чтобы прогнать сон.
Опустившись на колени, он положил свой член мне в рот и, используя мои волосы, двигал голову вперед и назад, пока я пыталась нормально вздохнуть и подстроиться под его ритм. Я испивала его целиком и полностью, пока он наказывал меня за то, что я заснула. Это были слабые шлепки, которые он наносил своими руками, и я стыдливо застонала от его попыток дисциплинировать меня.
После этого я бодрствовала, находясь в темной и тихой комнате, в то время как Эдвард лежал рядом со мной голый, поглаживая мою киску и грудь под покрывалом. Обняв меня за талию и прижав к своей спине, он оставил повязку на моих глазах, так же как и веревки, обернутые вокруг моих рук и ног.
Час спустя я почувствовала эрекцию спиной и возрадовалась тому, что не заснула.
Эдвард наклонился и прошептал:
- Ты не спишь, зверушка?
Я отрицательно покачала головой, и, не меняя своей позиции, его пальцы раскрыли мои ноги, открывая его члену доступ, чтобы проникнуть в меня. На этот раз мы делали все медленно, его руки руководствовали движением моих бедер, поддаваясь амплитуде его движений во мне… Я счастливо выдохнула и улыбнулась. Секс так чертовски восхитителен. Я так рада, что у меня такой потрясающий учитель.
После всего этого он сжал меня в своих объятиях так крепко, что мне почти что стало больно. Сейчас он думает о том, что ему придется отставить меня на следующей неделе, и я знала это. Слезы подступили к моим глазам, когда я заговорила с ним в своем подсознании.
Не бойся, Эдвард. Я не позволю тебе уйти. Я никогда и никому не позволю снова причинить тебе боль.
Мы заснули буквально через несколько минут, и, против моей воли, кошмарные картинки пробрались в мой сон.
Видение Виктории, пришедшей сюда, чтобы забрать Эдварда, и держащей пистолет; за ним появилась картинка, как на Эдварда, одного находящегося у меня дома днем, пока я была в университете, нападает мужчина и, надевая на него наручники, увозит обратно к Виктории, даже не дав ему попрощаться со мной или оставить записку… Воображение услужливо подкинуло изможденное лицо Эдварда, который смотрел на Викторию сквозь прутья в клетке… она дразнила его, говоря, что он никогда не покинет ее.
После мне стали сниться Рейвен и Виктория, которые объединились вместе и пытали Эдварда для развлечения. Мне прямо поплохело. Виктория била его по голой спине хлыстом и с каждым новым ударом кровь сочилась из его ран, а голова запрокидывалась назад, и он завывал от боли.
- Белла, проснись! – донеслось до моего слуха, а после я начала чувствовать, что меня еще и трясут. Когда я открыла глаза, то задохнулась, все еще находясь в объятиях Эдварда. – Белла… - он поглаживал мое лицо и волосы. – Тебе приснился кошмар… обо мне, судя по звукам, что ты издавала… ты в порядке?
Я задрожала, но в то же время испытывала облегчение, что это был всего лишь сон…
- Хочешь, я развяжу тебя? – заговорил он снова, начиная распутывать мои лодыжки. – Может это было слишком, спать вот так. Мне самому сначала пришлось привыкать понемногу …
- Нет, - я вырвала свои ноги из его рук. – Мне нравится это.
- Правда? – спросил он неуверенно.
- Мне нравится быть твоей зверушкой, - я сильнее прижалась к нему и закрыла глаза. – Но завтра у меня есть одно дело, поэтому не пытайся меня отвлечь.
- Что за дело? – тут же спросил Эдвард.
- Буду искать способ вытащить тебя, - напомнила я ему. – А ты думал я шутила?
- Белла… - начал он, но я не желала слушать его предупреждения об этом, при том, что я уже все решила.
- Шшшш… засыпай, Эдвард… и обними меня… - предложила я, чувствуя, как он лег обратно на кровать и прижал мою спину к своей груди, зарываясь лицом в волосы у меня на затылке. – Мне нравится, как ты себя чувствуешь… лежа со мной вот так… на случай, если я тебе этого не говорила раньше, - призналась я. – Я так сильно тебя люблю.
Долгая пауза пролегла между нами, и я уже и не надеялась получить ответа от Эдварда, когда он заговорил:
- Я думаю, это значит, что я все-таки кто-то… - его голос был так тих, будто он боялся произнести это. Будто, каким бы то ни было образом, Виктория могла услышать его тайный рост самооценки.
- Еще не все для тебя потеряно, Мистер Каллен… - зевая, проговорила я, проваливаясь в сон.

Комментарии к «Красной линии» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Вторник, День 9

Эдвард

На следующий день, когда я проснулся, то тут же замер, едва до моего уха донеслись женские голоса из соседней комнаты. Открыв глаза, я увидел, что дверь в спальню была закрыта, а после перевел взгляд на кровать рядом со мной. Беллы там не было, равно как и веревок… как, черт возьми, она освободилась от них?
Ох, у нее определенно будут серьезные проблемы.
Встав с кровати, я поднял свои джинсы, комком валяющиеся на полу в углу комнаты, и надел футболку, не желая кому-либо еще из компании Беллы в той комнате показывать свои отметины.
Я мог слышать голос Беллы более четко, чем остальные голоса, и, казалось, она говорит по телефону:
- Я не могу дать вам имя. Давайте назовем его анонимом, если так вам будет угодно.
Открыв дверь спальни, моему взору предстал работающий мини оперативный центр прямо на кухне и в гостиной.
Розали сидела на диване, печатая что-то в своем лептопе и параллельно разговаривая по домашнему Беллы в свободной руке.
Элис же была за кухонной стойкой, так же копаясь в своем ноутбуке и держа свой мобильный в руке, но не говоря по нему. Было ощущение, что она ждала кого-то на другой линии.
Белла улыбнулась мне и помахала, не говоря ни слова. Розали тоже дружелюбно мне улыбнулась, повернувшись в мою сторону. Хорошо, что я надел футболку. Элис же просто фыркнула, будто не заметила меня, и продолжила печатать что-то в своем ноутбуке.
- Белла… - прошептал я, слегка морщась. Она была уже одета и указывала на тарелку на плите. Небольшая стопка блинов ждала меня, но это не то, чего я хотел.
- Белла, - я не двигался, пытаясь привлечь ее внимание. Она подняла указательный палец вверх и обратилась к кому-то по телефону.
- Ох, ну ладно, давайте назовем его Антонио, если вам так нужно имя.
Антонио?
Я потянул за конец ее футболки, как надоедливый ребенок, надеясь, что она почти закончила этот звонок.
Но она оттолкнула мои руки, и, вздохнув, я направился на кухню за апельсиновым соком. Я умирал с голоду после того, как пропустил обед прошлой ночью, поэтому взял тарелку с едой и сел напротив Элис за кухонную стойку со стороны гостиной, поскольку она была на кухонной стороне.
Элис освободила для меня немного места, еще раз вежливо улыбнулась и помахала мне пальчиками. Я ответил ей тем же, поливая сиропом свои блины.
- Ладно, спасибо вам, - проговорила Белла, заставив меня взглянуть на нее, надеясь, что она, наконец, отключалась от телефона. Она в правду повесила трубку и, подойдя, обняла меня и поцеловала в щеку.
- Доброе утро, Эд…. – начала она, но я ее прервал.
- Что ты творишь? – спросил я тихим голосом: я не хотел кричать или казаться неблагодарным.
- Мы прозваниваем некоторым людям и начинаем мою новую миссию – «Вытащить задницу Эдварда из когтей Виктории», - сообщила она.
- Белла, пожалуйста, прекрати тратить на меня свое время, - всего лишь попросил ее я. – Ни одна организация, коммерческая она или нет, не поможет мне. Ситуация полный пиздец и, поверь мне, если бы был какой-то способ вырваться, к настоящему моменту я бы его нашел, ты так не думаешь?
- Эдвард… - в ее голосе проступила боль.
- Я не злюсь на тебя, солнышко, - я просто хотел прояснить ей всю сложность ситуации, когда поворачивался и клал руки ей на талию. – Мне нравится, что ты хочешь помочь мне, честно. Но это пустая трата времени… к тому же, если мы сделаем слишком много звонков, Виктория как-нибудь обязательно да выяснит это.
- Мы не называем твоего имени или еще чего-то, - кинула в ответ Белла.
- Ну и как далеко все зашло? – я вскинул вверх бровь. – Как долго вы, трое, уже этим занимаетесь?
- С семи, - ее глаза торжественно засветились.
Я взглянул на часы:
- Уже одиннадцать. Четыре часа… и как идут дела?
- Ужасно, - призналась она. – Всем наплевать… нас продолжают перенаправлять, пересылать, отключать…
- И где этот супермен, когда он так нужен? – поддразнил я ее, улыбаясь. Надеюсь, это поднимет ей настроение и даст понять, что лучше провести наш день на улице. Я хотел взять ее на лодке и увидеть ее в бикини… и плавать с ней весь день.
- У меня есть свой супермен, - она чмокнула меня в губы. – Мне просто нужно найти криптонит для Виктории… и я найду его.
- Людей не волнуют проблемы проституток, Белла, - честно проговорил я. – Они считают, что мы сами выбрали такую жизнь и все из этого вытекающее – наши проблемы. Да полиция чуть ли не ежедневно находит мертвых проституток в городе, но они даже не расследуют такие дела. Мы тени… уродливые, нежелаемые тени.
Я снова вздохнул и догадался, что мне не светит получить Беллу на весь день. Черт. Она так и не ответила мне, но ее глаза ранили меня их разочарованием… их безнадежностью.
- Ребята, вы что, собираетесь заниматься этим весь день? – подумал я вслух.
- У нас осталось всего пять дней, Эдвард, - напомнила мне Белла, как будто я нуждался в этой ужаснейшей информации. – Я собираюсь заниматься этим, пока не найду, как вытащить тебя.
- Но, Белла, мы теряем наше общее время, - сделал выпад я, чувствуя себя эгоистичным и неблагодарным. – Пожалуйста… давай просто проведем еще один хороший день где-нибудь вместе… Мне понравилось, как мы провели наш день недавно, а тебе разве нет?
- Понравился, но я хочу намного больше таких дней с тобой, поэтому-то я и занимаюсь этим сейчас, - упрямо настаивала она.
- Неужели ты реально думаешь, что исправишь мою жизнь за пять дней? – изложил я так, чтобы заставить ее увидеть и мою точку зрения.
Взяв ее руки в свои, я поцеловал их, глядя, как она внимательно смотрит на меня.
- Я не хочу перекладывать всю эту тяжесть на тебя, Белла, - поговорил я. – Это невозможно… поверь мне… пожалуйста, давай просто насладимся нашим уходящим временем вместе.
- Нет, - ответила она со слезами, появившимися в ее глазах. – Я не собираюсь отказываться от тебя, Эдвард. Она снова будет причинять тебе боль.
- Она может ранить мое тело, - я на полном серьезе посмотрел ей в глаза. – Но она не может тронуть меня ''здесь.''
Я положил ее руку на мое сердце и слабо улыбнулся, мечтая, чтобы и она улыбнулась.
- Ты дала мне это, Белла, - прошептал я. – И я хочу лишь ''время'' с тобой. Пожалуйста. Время – это все, что у меня есть.
Она была готова заплакать, и я увидел, как задрожал ее подбородок.
- Давай поступим так, - предложил я. – Я пойду и хорошенько потренеруюсь в тренажерном зале с Эмметтом пару часиков, пока ты тут работаешь… а потом я вернусь и мы пойдем на нормальное свидание… никаких книжных или чего-то подобного… я буду настоящим джентльменом. Мы пойдем туда, куда ты сама захочешь…
Белла согласилась с этим планом, и я почувствовал такое облегчение.
- Улыбнись, Белла, - я чуть не спросил это у нее, когда она слабо ухмыльнулась мне. Поцеловав ее, я взял свои вещи и позвонил Эмметту на мобильный. Даже когда я уходил, маленький офис, который создала Белла, все еще усердно работал.
Я был так тронут внутри, глядя на них, что повысил слегка голос, чтобы позвать собравшихся.
- Дамы?
Они все прекратили свои занятия и посмотрели на меня. Я положил руку на грудь и, слегка склонив голову, искренне пожелал, чтобы они поняли, как благодарен я им, говоря:
- Спасибо вам всем.
Они улыбнулись мне в ответ и, замерев на мгновенье, проследили за тем, как я ухожу. Теперь у меня на двоих друзей стало больше… Элис и Розали.
Спускаясь по лестнице, я услышал, как Белла сказала всего одну вещь своим друзьям:
- Все, мне надоело играться с людьми, которым нет до этого дела. Пора звонить тому, кому ЕСТЬ.

Комментарии к «Красной линии» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Эдвард

- Что ТЫ ИМЕЕШЬ В ВИДУ? – Эммет уставился на меня пристальным взглядом, а я пытался не смотреть ему в глаза. Я сцепил руки за головой, продолжая прочно сидеть на нем сверху.
- Просто забудь, что я сказал, ладно? – я вздохнул, зная, что он-то точно ни за что не забудет. Он скинул меня, толкнув руками в грудь, и уложил меня на пол, так резво, что я ударился головой о мат, на котором мы тренировались.
- Ой, - я слегка нахмурился.
- Ты не можешь ЛЮБИТЬ её, - Эммет напомнил мне мои же правила. – Ты не можешь НИКОГО любить… никого, кроме Виктории. Я сказал тебе об этом в первый же день.
- Я не сказал, что я собираюсь жениться на ней или что-то в этом роде, я только сказал, что люблю её… и это все, - подытожил я. – Я не собираюсь ничего предпринимать… в понедельник я буду на коленях в своей комнате ждать Викторию, так что не беспокойся.
- Эдвард, ты настолько глуп… - Эммет действительно переживал за меня, он не злился. – Ты хочешь, чтобы тебя продали Рейвен?
- Заткнись, - нахмурился я. – И даже не думай рассказать Белле об этом. Когда я уйду, она не пойдет за мной. Она возненавидит меня, так что ничего не произойдет. Я снова стану послушным маленьким роботом Виктории, как в старые добрые времена.
- Что ты имел ввиду, когда сказал, что она возненавидит тебя? – Эммет позволил мне снова оказаться сверху.
- Виктория сказала, что если Белла только попробует снова приблизиться ко мне, она уничтожит, даже изувечит её... Я не могу этого допустить. Когда я уйду от Беллы, мне придется сделать что-то настолько ужасное, что она почувствует отвращение ко мне и никогда не захочет видеть меня. Таким образом, я подстрахуюсь от того, что она захочет как-нибудь придти в «Огонь», что бы увидеть меня.
- Но как?! – спросил Эммет.
- Есть у меня одна идея… - я опять слез с Эммета. Я ненавидел даже саму мысль об этом.
- Что?
- Я переметнусь к Розали… или Эллис, - сказал я, чувствуя отвращение. – Я уверен, что они не захотят связываться со мной, но они расскажут Белле… или может я сделаю так, что Белла застукает меня… но я не хочу разрушать её дружбу с ними… нет, для её подруг было бы лучше опустить меня, пнуть или что-то вроде этого, лучше, чем Белла увидит это сама. Тебе придется помочь мне разобраться с этим, Эмм.
- Отлично… но замути с Эллис, не трогай Розали, - добавил Эммет.
- Белла больше ревнует к Розали, вроде бы, - я встал.
- Это не важно… Если ты приударишь за одной из её подруг… или даже за какой-нибудь незнакомкой… Это сведет Беллу с ума… - вымолвил Эммет.
- Да, скорее всего ты прав… - согласился я. – ОК. Элис. Розали может и «да» мне сказать, а это нисколько не поможет мне осуществить мой план.
- Если скажет… - усмехнулся Эммет.
- Эй! Розали обсасывала мой палец, когда я первый раз встретился с ней в «Огне»! - прихвастнул я.
- Да, после того как ты наполовину засунул свою мерзкую руку в её коктейль, - аргументировал Эммет.
- Она тебе нравится. Не так ли? – спросил я, уставившись на него в упор.
- Да, нравится, - огрызнулся Эммет. – Но я не собираюсь звонить ей. Я не позволю себе настолько сблизится с ней… я не позволю себе сблизится настолько, что бы ЛЮБИТЬ её… ДЕРЬМО!
- Я знаю, - я уставился на свои кроссовки. – Если бы только я не проводил столько времени, разговаривая с ней… Я мог бы просто заниматься с ней разными сексуальными штучками и было бы все отлично. Я знаю, это звучит от меня как от какой-то девчонки, но… она заботится обо мне. Она тихая… Она мягко звучит…Как мандолина… Не громко… Не резко. Она не пользуется мной.
- Ты не рассказывал ей ничего о… Виктории… О том, что она… Сделала с тобой? – Эммет серьезно посмотрел на меня.
- Нет, - мое дыхание стало угрожающим. – Никогда! Я никогда не подвергну жизнь Беллы опасности из-за этого!
- Хорошо. И не надо, - сказал он, но ничего не добавил.
Это был один секрет, который я никогда никому не расскажу. Я ненавидел думать об этом, даже когда оставался один.
- Эй, ты также можешь сказать Белле, что мы с тобой – любовники, - заржал Эммет, обвив рукой мою шею, пытаясь лизнуть меня и поцеловать в щечку, но я изо всех сил начал отбиваться от него.
- ФУУУ! – закричал я, отбиваясь, - Отстань от меня, ты – верзила-гомосек! Какого черта с тобой происходит?
Он отпустил меня поддразнивая.
– Да уж, ты мелковат для меня, но в любом случае… ты не можешь так обращаться со мной, девчонка!
- Ты хочешь, чтобы я блеванул, да?- спросил я, отодвигаясь как можно дальше от Эммета, чтобы между нашими задницами образовалось как можно большее расстояние, когда мы опять изменили наше положение. У меня все жгло от тех Доритос… Виктория и так собирается надрать мне задницу.

Белла

- Эдвард, сеанс седьмой, - я нажала кнопку записи и посмотрела напротив: лицо, словно из фарфора улыбнулось мне. – Привет, Эдвард.
- Привет, доктор Белла, - он сверкнул зубами и его улыбка стала шире, выражая его готовность ко всему, что я планировала сделать с ним в этот раз.
- Помнишь первую терапию, Эдвард, это было здесь?
- Конечно, - ухмыльнулся он.
- Ты… развалился поперек дивана, когда мы разговаривали, - вспомнила я и увидела, как его глаза распахнулись, глядя на пустую часть дивана, а затем на меня. – Помнишь это?
- Да, - он опустил глаза к своим коленям, а затем робко взглянул на меня. – Я был плохим. Я думаю… если бы я смог отвлечь тебя своим телом… ты бы забыла обо всяких терапевтических штучках. Мне кажется, я так и не уяснил, кто у нас занимается распределением нашего времени.
Я хихикнула над его признанием, радуясь слышать это.
- Я или кое-кто другой, - согласилась я и добавила. – Я действительно делаю ужасные вещи… работа, Эдвард.
Он нахмурился и изумленно посмотрел на меня, ему не нравился мой тон или мои слова. Я не была уверенна, что именно.
- Это так не профессионально для меня… Работать с тобой… И вместе с этим… Быть с тобой… Этот способ, который я выбрала… - я запнулась на этом.
- Ты говоришь, что жалеешь, что спала со мной? – уточнил он, и я почувствовала, как что-то опалило и сдавило мою грудь.
- НЕТ! – я выпалила это еще до того, как подумала, что ответить… и Эдвард немного расслабился, но его лицо все еще оставалось хмурым.
- Нет, Эдвард, конечно же, нет, - заверила я его. – Я никогда не была более счастлива, НИКОГДА, чем в эти последние дни с тобой. Вообще-то я думаю, что ты научил меня слишком многому, я должна была бы доплатить тебе…
Я вздрогнула от того, что только что сказала, но Эдвард рассмеялся, скрестил на груди руки, слегка склонил голову на бок и, как мне показалось, покраснел.
- Я знаю, - сказал он. – Но ты мне понравилась… с первого взгляда, когда я увидел тебя, что-то пишущей в свой блокнот, пока я пытался обратить твоё внимание на себя в клетке. Не думай, пожалуйста, что это не задевало мое Эго, ты представляешь… Я практически голый полирую собой решетки клетки, а ты даже не взглянула на меня! Так что мне пришлось стащить твой блокнот и запихнуть его себе в трусы, что бы привлечь твое внимание.
Вспоминая, я засмеялась.
- Я была в ужасе от тебя… - выдохнула я. – На самом деле, я смотрела на тебя… Я видела каждое твое движение. Ты был… и ТЫ ОСТАЕШЬСЯ… Самым прекрасным из того, что я когда-либо видела. Я притворялась, что что-то пишу. Мне было так страшно. Я взглянула на тебя, а ты в ответ посмотрел на меня… Я не знаю… Я тогда была другой. Ты изменил меня, и ты это знаешь.
Он понимающе улыбнулся мне и, улучив момент, вставил:
- Ты тоже изменила меня, Белла, - он смотрел мне в глаза и этот взгляд прожег меня изнутри.
- Тем, что я сказала раньше, я пыталась сказать то, что, если бы я оставалась профессионалом, возможно, я бы смогла помочь тебе больше, сделала бы что-нибудь еще, - пожала я плечами.
- Белла, - он наклонился вперед, чтобы наши лица оказались напротив друг друга. – Прежде всего, я бы не остался, если бы ты отказалась спать со мной. Видишь, один вариант мы отметаем. Во-вторых, я бы ушел, если бы ты не разделила наше время поровну. Я хотел тебя, и чувствовал, что не буду с тобой работать, если ты не дашь мне возможности показать себя. Я не хотел смошенничать, взяв твои деньги. Сейчас все по-другому. Ты больше - не работа, Белла. Мне нравится разговаривать с тобой, также как и трахать тебя… извини… ЗАНИМАТЬСЯ С ТОБОЙ ЛЮБОВЬЮ. Я считаю, что мои слова сейчас ничего не изменили, но я люблю разговаривать с Доктором Беллой. Ты - очень корректный доктор и я действительно чувствую, что ты помогла мне… очень. Хотя бы потому, что вся моя жизнь превратилась в некую милую картинку. И это означает, что ты не плохо справилась с работой, консультируя меня. Ты представляешь, что такое дать все это кому-то вроде меня?! Просто сделать счастливым за две недели, оставаясь не только горячей девчонкой, очень чувственной и пламенной, но также единственной, кто хочет быть психиатром и хочет помочь мне? Я никогда не верил в призраков и привидений, но я думаю, может это Таня свела нас? За всю жизнь мне ни разу не повезло так, как сейчас. Я склонен воспринимать случившееся, как вмешательство чего-то сверхъестественного или чего-то вроде этого, - я выглядел слегка смущенно и растерянно, закончив эту речь.
Я почувствовала, как мои глаза наполняются влагой и сморгнула, выдавив улыбку, явно не достаточную для ответа на его слова.
- Спасибо, Эдвард, - выдохнула я, совершенно не уверенная в том, что смогу сейчас произнести что-то также хорошо, без того, чтобы не заплакать. – Я думаю, я еще не закончила. Вообще-то я ходила кое-куда, после того как ты ушел.
- Правда? – он выглядел крайне озабоченным. – Что случилось?
- Пока еще не могу рассказать тебе об этом, - поддразнила я его. – Скоро ты сам все увидишь.
- Белла, ты пугаешь меня, - он совсем не одобрял это. – Что ты сделала?
- Расслабься, - я открыла мой блокнот и щелкнула ручкой. – Ты слишком беспокоишься.
Он очень нервничал, но я приготовила свое оружие. Помочь ему было достаточно трудным занятием, потому что он при этом сопротивлялся мне. Я надеялась, что он не возненавидит меня за кардинальные меры, которые я собираюсь применить, но я не изменю, выбранного курса.
- Так, Эдвард, - спросила я. – О чем бы ты хотел поговорить сегодня?
- Ну, что-то происходит с моим сознанием. Но не думаю, что ты хочешь поговорить именно об этом.
- Я – Доктор Белла, Эдвард, - ухмыльнулась я. – Я могу говорить с тобой обо всем.
- Хорошо, - он вздохнул, - Я не знаю…Как я буду себя чувствовать, когда мне придется уйти отсюда.
Он был таким искренним, и я ценила это. Он не закрывался как раньше… Но почему его глаза говорили мне намного больше? Он действительно боялся… Боялся поверить, что я спасу его. Если я переоценю себя и подведу его… Это его сломает… И что мне делать, если он даже не хочет позволить себе надеяться?
- Ты НЕ УЙДЕШЬ отсюда, Эдвард, - дала я установку, ощущая себя большим начальником.
Он горько усмехнулся и, улыбнувшись, сказал:
- Белла… Мы оба знаем, что мне придется уйти отсюда в понедельник, давай не будем претворяться… Это терапия. Я думал, ты хочешь правды.
Я швырнула блокнот на стол и почувствовала, что он меня реально разозлил.
- Знаешь… - произнесла я ядовитым тоном. – Я думаю, ты и в правду хочешь вернуться назад. Ты боишься погибнуть, если мне удаться найти выход для тебя.
Я тихо улыбнулась, но готова была просто обоссаться!
- Я боюсь? – спросил он, повторяя за мной.
- Да! – я искоса бросила на него взгляд. – Освободится от Виктории – ничто, по сравнению с тем, что тебе придется делать потом. Первое – это тебе придется восстановить разрушенные отношения с дочерью.
Его лицо окаменело, но в глазах вспыхнуло пламя, они почти потемнели от горящей в них ярости.
- Они НЕ РАЗРУШЕНЫ! – защищался он.
- Эдвард, ты звонишь ей один раз в день, но ты не видел её уже несколько лет, - на этом я решила заострить внимание. – Маленькие дети нуждаются в постоянном присутствии родителей, твоя дочь должна чувствовать, что ты рядом… тебе потребуются годы работы над собой, чтобы снова стать её отцом, если ты вернешься в её жизнь. И чем дольше ты ждешь, тем тяжелее тебе будет.
Он посмотрел на колени и не нашел, что на это возразить. Внезапно я почувствовала себя одной из этих женщин, которые ломали его, а он просто сидел и принимал это.
- Второе, тебе придется найти работу, - я говорила мягко, но твердо, показывая ему, почему он так сопротивляется моим попыткам освободить его. – Возможно, тебе придется найти хорошую работу, может даже две, пока ты… Если ты дальше собираешься забоится о Кейти и о себе, обходясь без легких денег…
Я швырнула в него эти слова, готовясь, что он ответит тем же… Я хотела спровоцировать его… Он начал готовиться к ответной атаке… Пусть пока практикуется тут со мной.
- ЛЕГКИХ? – Он мог бы убить меня взглядом, и меня почти затрясло.
- Ну, ты сам сказал, что ни за какую настоящую работу тебе не заплатят 50 000 баксов за день, - напомнила я.
- Да, - он засмеялся почти как умалишенный. – И там мне не пришлось бы подставлять задницу в течение двух часов, что бы быть оттраханным десятью разными способами. Могу спорить! Или терпеть, когда в мой член втыкают иглы. Или не забывать воспринимать как развлечение, когда после всего этого какой-то мужик моет твое тело, поливая из шланга как животных в зоопарке, а затем, тебя запирают в чертовой КОРОБКЕ на ночь – ОТДОХНУТЬ!!! Я ЗАРАБОТАЛ каждый цент, который мне заплатили, БЕЛЛА!!! ЛЕГКО!!!
- Я люблю доводить тебя до потери контроля, Эдвард, - улыбнулась я, глядя на его лицо. – Неужели ты не видишь, как свободно ты чувствуешь себя после того, как ты позволяешь этой отраве, выйти из тебя.
Минуту он просто смотрел на меня, пару раз открывая рот, но так ничего и не сказав… В итоге, он улыбнулся и пробормотал:
- Ты такая подлая, Белла, - он встряхнул головой. – И это - замечательно.
- Я надеюсь, что ты не думаешь, что я и правда считаю твою жизнь легкой, - сказала я, и мне до боли захотелось обнять его.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Комментарии к «Красной линии» оставлять здесь!!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Белла

Я взялась за ручку двери и улыбнулась. До этого я внимательно оглядела себя в зеркале, пока застегивала серьги. Не плохо! Я сделала макияж под эти самые бриллиантовые серьги, которые Чарли подарил мне на прошлое Рождество, надела миленькую юбочку, свитерок с короткими рукавами и туфельки на низком каблучке. Прелестно, но не слишком сексуально. Это было первое свидание, вот и все.
Открыв дверь, я заулыбалась от того, что увидела. Передо мной стоял безумно красивый джентльмен в сером вязаном орнаментом свитере, черных слаксах и туфлях, с алой розой в руке, единственным его украшением был легкий свежий аромат.

- Привет, я Эдвард Каллен, - улыбнулся он чертовский ослепительно. – Надеюсь, ты - Белла Свон.

От этого я расплылась в идиотской улыбке, или была на это какая-то иная причина, я не знаю. Я почти не чувствовала ног. Я могла бы ожидать такой реакции, если бы мы только что познакомились, но ведь нет. Я столько раз разными способами занималась с ним любовью … Почему сейчас я ощущаю себя так, как будто мы совершенно не знакомы… Это тоже очень романтичный, возбуждающий способ.

- Да, это я, - я почувствовала как мои щеки запылали. – Не хочешь зайти на секундочку?
- Конечно, спасибо, - он подождал, отступил на шаг назад и придержал дверь. Войдя и смотря на меня, он протянул мне розу. – Это тебе.
- Она так прекрасна, - я застенчиво приняла её и поднесла к носу, и, улыбнувшись, понюхала.
- Она только теперь стала прекрасной, - парировал он.

О, Господи. Будет ли с моей стороны невежливо, завалить его на пол прямо сейчас?

- Миленькое местечко, - прокомментировал он, держа руки за спиной.
- Спасибо, - я снова улыбнулась. - Обстановка, конечно, не шикарная, но…Неплохое местечко, да.
- Мне нравятся твои барные стулья, - он самодовольно ухмыльнулся, и я также ухмыльнулась в ответ.
- Да, я как раз использовала их… На днях, - у меня вырвался нервный смешок, я взяла вазу, повернулась к кухонному крану, чтобы налить в неё воды.
Он посмотрел на меня, как будто не понимая, что я имею в виду.
- Приватная шутка, - быстро добавила я.

Он слегка надул губы. Я поняла, что он пытается не рассмеяться.

- Так… Какое кино мы идем смотреть? – спросила я серьезно, направляясь к дивану за сумочкой.
- «Филадельфийскую историю», - ответил он, и я почувствовала, что моя челюсть слегка отвисла.
- Что-то не так? - спросил он.
- Ничего… Просто я ожидала чего-нибудь вроде… Ну, не знаю, новинок… Ребята обычно предпочитают взрывы, боевики, машины… - улыбнулась, я.

Его улыбка стала шире.

- Только не я. Я люблю черно-белые фильмы. Чистые, простые, искренние… Без аморальности современного кино. Ты предпочитаешь, что-нибудь по-новее?
- О, нет! – быстро отказалась я. – Я совершенно с собой согласна. Люблю старые фильмы. И люблю Джимми Стюарта.
- Я тоже, - усмехнулся он. – Большинство людей знают его только по «Прекрасной жизни», но это даже не самая лучшая его работа.
- Я знаю! – согласилась я и подумала: как странно… Я с Эдвардом все это время и даже не знаю его с этой стороны. Моя «темная» сторона почти подняла меня на смех, говоря, что он для меня важен в другой роли… Но я отвергла эту мысль.
- Я также люблю «Мистер Смит собирается в Вашингтон», - сказала я. – Но не видел его с тех пор как был подростком.
- Возможно, если у нас будет второе свидание, мы посмотрим его, - он очаровывал меня так, что я уже готова была стягивать трусы.
- Мне нравится эта идея, - улыбнулась я, начиная слегка дрожать.

Эдвард ничего не ответил. Но мы вместе глупо посмотрели на пространство между нами, желая чтобы это действительно произошло… И что бы мы действительно были такими беззаботными, как изображали, без проблем, без препятствий на нашем пути.

- Ну что, мы уже можем идти, Белла? Если да, то думаю, мы прогуляемся. Кинотеатр в нескольких кварталах отсюда, а погода на улице прекрасная.
- Я люблю прогулки, - закивала я, позволяя ему открыть передо мной дверь, и мы ушли.
- Осторожнее на лестнице, - сказала я спускаясь. – Здесь очень опасно, иногда кто-то поджидает ничего не подозревающих женщин, спускающихся за почтой и напрыгивает на них.
Он почти засмеялся, но сказал. – Не беспокойся Белла, я защищу тебя.
- Спасибо, - я придержала для него дверь, и мы вышли на улицу.

Дул свежий вечерний ветерок. На удивление молчаливо мы шли бок о бок. Мне нравилось как ветер развивает мои волосы, сдувая их с плеч на спину. Я бросила взгляд на моего незнакомца, с которым у меня было назначено свидание, любуясь как он выглядит… Улыбается… Говорит…

- Ты учишься в Нью-Йорке? - спросил он о моем колледже.
- Да, - подтвердила я. – Мне нравится. Я специализируюсь в психиатрии.
- Я тоже там учился, - сказал он. – До того как перешел в медицинский институт.
Я даже не знала, что сказать… Я знала, что это было выдумкой, но я хотела продолжить игру.
- Именно по этой причине я согласился на свидание в слепую, - сказал он, медленно вышагивая, даже не пытаясь форсировать события. – Я практически все время работаю в скорой помощи, у меня нет возможности встречаться с женщинами, кроме тех, которые истекают кровью и стонут.
Я усмехнулась и сказала:
– Пожалуйста, давай без крови и страданий… Я очень чувствительная. Я ненавижу падать в обморок и пропускать из-за этого кино!
- Белла, ты просто не можешь пропустить этого, - сказал он, улыбаясь…
Я только догадывалась, что он имеет в виду. До того как я проанализировала это, он засмеялся и добавил. – Я имел в виду комплимент.

Я отметила, что он шел рядом со мной, но не слишком близко и ни разу не прикоснулся ко мне. Как будто это действительно было первое свидание, и мы ни разу не встречались до этого… Я наслаждалась этим его сюрпризом.
В маленьком сонном кинотеатре Эдвард заставил меня рассмеяться, обеспечив нас всей съестной гадостью, которая там только продавалась. Попкорн с огромным количеством настоящего масла, содовая размером с бочонок пива, разные сладости, едва умещались у нас в руках, когда мы вошли в зал и оглядели его в поисках хороших мест. Оказалось, что это не слишком сложно: кроме нас там было только двое зрителей, сидящих по одному.

- Хммм, - Эдвард остановился в раздумьях и замер.
- Что? – усмехнулась я, показав ему свои зубки.
- Так, это очень важный момент, Белла, - проинформировал он. – Это может решить все наше совместное будущее… если оно у нас общее.
- О чем ты говоришь? – захихикала я.
- Где ты хочешь сесть? - произнес он так, как будто это было очевидно. - Если ты сядешь посередине, значит, ты слишком осмотрительна и дальше продолжишь в одиночестве сохранять свой статус-кво, в этом случае возможна только дружба. Если ты сядешь впереди, то… в общем, это тоже не правильно. Эти места для пожилых женщин, которые плохо видят и еще для опоздавших детей.
- О! А задние места как раз самые клеевые, да? – спросила я, следуя его логике. – Или они для тех людей, которые просто хотят казаться клеевыми, но у них при этом совсем не серьезные намерения?
- Нет, - пошел он на попятную, и я засмеялась. - Если ты сядешь сзади, значит ты любишь расслабляться, наслаждаться и смотреть классические киношные моменты не стесняясь и не комкая их.
Я взглянула на него, и он улыбнулся мне.
- А также, это великолепные места «для поцелуев», - усмехнулся он про себя.
- Значит, мой выбор очевиден, - я пошла на последний ряд, пролезла по нему и села посерединке. Улыбаясь, он двигался за мной, не произнеся ни слова, Эдвард поставил содовую в подставки в подлокотниках сидений.
- Отличный выбор, Белла, - прошептал он, когда потушили свет.

Даже на таком расстоянии фильм был прекрасен. Диалоги очаровывали старой манерой, и каждое слово было для меня почти как поэма.
Джентльмен-Эдвард ни разу не предпринял ни единой попытки взять меня за руку, даже когда история на экране уже активно разворачивалась.
Когда любовная сцена между Джимми Стюартом и Кетрин Хебберн подошла к концу, я растаяла от слов Джимми: «Твоё великолепие, Трейси. Великолепие просто льется из твоих глаз… и голоса, когда ты стоишь или идешь… Ты светишься изнутри, Трейси. В тебе горит огонь… домашнего тепла и самопожертвования!».
Я посмотрела на Эдварда, совершенно точно зная, что эти слова значат для него тоже, что и для меня… Он тоже смотрел на меня. Я не отвела взгляд… Мы пристально смотрели друг на друга, также как и актеры на экране, произносящие диалог. Его рука нашла мою руку, лежащую на подлокотнике, и он бережно накрыл её своей ладонью… Совершено неожиданно я почувствовала жар, так мило… Это - волшебство!
«Я не кажусь тебе… слишком железной леди, сделанной из бронзы?» - спросила Трейси на экране. Так характеризовал её мудак-отец: выносливая женская задница, распугивающая мужчин. Но он ответил, что на самом деле нет, что она умная и сильная. Это также относилось и ко мне. Большинство парней считали меня книжным червем, а не девчонкой для свиданий. Но Эдвард был другим. Казалось, он ВИДИТ меня… «Нет, ты из плоти и крови…» - ответил он ей. «Это жуткое заблуждение. Ты из золота, а не из бронзы, ты - золотая девочка, Трейси… Полная жизни, тепла и обаяния».
Эдвард медленно повернул голову. Так медленно, что я даже не заметила, как его лицо оказалось напротив моего, практически нос к носу…
«Что такое? У тебя в глазах слезы?» - спросил Джеймс Стюарт Трейси.
На мои глаза тоже навернулись слезы, а пол секундой позже, я ощутила самый невинный, самый значительный поцелуй, какой я когда-либо пробовала. На какое-то время я упустила нить сюжета, разворачивающегося на экране, но наш поцелуй стал глубже. Я не почувствовала его языка и подумала, что это первый джентльменский поцелуй… Мне это понравилось. Сейчас я чувствовала себя так, как будто сама попала в старое кино.
Любовники на экране тоже целовались, и, как только наш поцелуй закончился, я услышала, как Кетрин Хепберн выдохнула: «Черт возьми… Черт возьми Моисея…»
Эдвард и я рассмеялись, все еще смотря друг на друга. Мы ничего не говорили друг другу, но он держал меня за руку всю оставшуюся часть фильма… Это было самое потрясающее ощущение. Это ничего не значило…Но значило – все!
Когда Джимми Стюарт спросил Трейси, может ли это быть любовью, она сказала - нет. Тогда он спросил: «Может быть это – неудобно?». «Ужасно!» - ответила она, а чуть позже добавила: «Мы должны выкинуть это из головы!».
Я слегка улыбнулась, так как понимала и эту фразу тоже. Просто поразительно, что отношения из кино, снятом так давно, актуальны сегодня, в 2009 году. Это было посланием. Любовь – не всегда удобна, не всегда вписывается в твое расписание. Я обнаружила, что читаю маленькую молитву… Даже, если Эдвард находит это бесполезной тратой времени… Если там есть кто-то, кто слышит меня… И понимает… Укажи мне путь. Пожалуйста.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать