Забрезживший за окошком серый рассвет набирал силу, освещая нас, стоящих, запыхавшись, у двери.
- Вау! – наконец, выдала Белла, и мы рассмеялись. Я неохотно вышел из нее и опустил ее на пол, боковым зрением уловив, что она двигается так, будто потянула спину.
- Что с тобой?
- Ничего. Правда, - ответила она. – Как насчет душа? Или нет, лучше ванной?
Я только что вымылся. Но как я мог устоять?
Глаза Беллы были еще не готовы к яркому свету, поэтому, пока она наполняла ванную, я нашел несколько свечей и возвратился к ней. Когда я зашел, она наклонилась, пробуя воду, и я увидел это: красные полосы по всей спине вдоль позвоночника.
Я щелкнул выключателем, и она зашипела:
- Эдвард! – прикрыв глаза руками. – Слишком ярко.
Я оцепенел, уставившись на нее. Я причинил ей боль.

Это было не впервые. Когда мы прибыли на остров Эсме, я увидел небольшой кровоподтек на ее левом бедре. И сразу понял, что это произошло ночью в коттедже, когда я взял ее сзади, а она поощряла меня держаться за нее. Белла застала меня за созерцанием своих следов, а затем двадцать минут потратила на то, чтобы убедить меня - и ее устойчивый сердечный ритм подтвердил честность ее слов - что она не чувствовала боли и даже не знала, что у нее был синяк. Я знал, что некоторые люди получают удовольствие от грубых любовных ласк. Но ненавидел даже саму мысль, что могу причинить ей малейший дискомфорт. Я изо всех сил пытался не слишком остро реагировать, и ее нежные заверения помогли мне в этом.
Второй раз произошел однажды ночью, когда мы занимались любовью на кровати, и я завел ее руки за голову, надежно пригвоздив за запястья. И продолжал держать во время оргазма, не понимания, что немного потерял контроль и слишком сжал ее. Она, казалось, и не заметила, пока я не отпустил и не обратил внимание на кровоподтеки. И снова она полчаса рассказывала мне, что это не имеет ничего общего с тем, что я вампир. Что люди множеством способов могут оставлять такие следы на телах друг друга. И только осознание того, что и человек мог сделать подобное, позволило мне забыть об этом, наградив ее новой порцией любовных ласк. А впоследствии я задумался, не было ли это преднамеренным с ее стороны.
Но предыдущие отметины не были настолько большими, как эти, проходящие через всю спину, от лопаток до талии. Я вылетел из ванной, направляясь к двери спальни. В полной уверенности, что даже там остались следы от того, как я вдавливал тело Беллы в дерево. "Идиот!"
- Эдвард? - окликнула Белла. Она подошла, выйдя из ванной, и стала рядом со мной, недоумевая, отчего я кипятился, впиваясь взглядом в дверь. - В чем дело?
Боясь выдать какую-нибудь глупость, я взял ее за руку, так нежно, как только мог, и повел назад в ванную. Поставил ее спиной к зеркалу, а в руки дал маленькое зеркальце. После мгновения замешательства, поняв, что от нее требуется, она стала разглядывать красные полосы на своей спине.
Затем подняла взгляд на меня, доброжелательный, но настороженный.
- Я подозревала, что останутся следы, - честно заявила она. – Но это было уже после. А во время… я и не заметила.
Я расстроено вздохнул.
- Я причинил тебе боль, - наконец, прошептал я. – Прости меня.
Она взяла мое лицо в свои маленькие ладошки и притянула к себе.
- Эдвард, я обещала тебе, что сразу же скажу, когда мне будет больно. И сдержала свое обещание, не так ли? – я неохотно кивнул. Раза четыре за наш медовый месяц она предупреждала меня о том, что я сжал ее слишком крепко или что очень сильно придавил ее своим весом. – И до сих пор я не нарушила его. Я и не обратила внимания, как это получилось. Боже, Эдвард это было невероятно, так сильно. Мне очень понравилось. А следы пройдут.
- Но это не делает то, что случилось, лучше.
- Возможно, я знаю, как это сделать. Пойдем, - она взяла меня за руку и потянула в ванную. – Ты первый, - пригласила она, и я неохотно залез и сел в воду. Она сразу же последовала за мной, примостившись между моих ног, прижавшись спиной к моей груди. – Теплая вода расслабит мои мышцы, а твоя холодная кожа поможет моей спине. Я вздохнул.
- Ну пожалуйста, Эдвард, - сказала она слабым голосом. – Пожалуйста, найди способ прийти в себя, простить себе. Потому что я уже сделала это. Да я даже не думаю, что есть, за что тебя прощать.
В тот момент я понял, что не должен обострять ситуацию. Поскольку, если я продолжу концентрироваться на этой, по ее заверениям незначительной, физической боли, то это поспособствует более существенной эмоциональной боли для нее. Я покрыл ее плечо легкими поцелуями, затем притянул к себе, чтобы она могла положить на меня голову.
- Как скажешь, любовь моя. Прости.
Она взяла мои руки и крепко обняла ими себя, а затем обвила их своими руками.
- Спасибо, – прошептала она. И меня затопило теплое чувство от мысли, пришедшей, наверное, в миллионный раз за последние полтора года, о том, какая замечательная женщина моя Белла.

Мы провели утро с семьей. Эммет с радостью помог мне установить новую дверь, которая, благодаря Элис, уже ждала нас в гараже. Белла мудро сделала вид, что понятия не имеет, к чему эти усовершенствования.
В полдень мы поехали к Чарли, где я должен был оставить ее на следующие двадцать восемь часов. Я ненавидел мысль о том, что мне придется провести такое большое количество времени без нее - хотя знал, что не смогу не прийти ночью - но ей нужно было побыть с отцом.
Мы припарковались и вышли. Я зашел с ней в дом и погостил у них где-то полчаса, пока Чарли не предположил пообедать. Тогда я сказал, что у меня есть дела со своей семьей, пожал ему руку, поцеловал Беллу, и оставил их прощаться.

Комментарии к «Список желаний» оставлять здесь!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Белла

Я должна была многое успеть за предстоящие двадцать восемь часов. И мне хотелось продлить каждую секунду этого времени с Чарли, потому что я не знала, когда увижусь с ним снова, да и увижусь ли вообще. Я собиралась задержаться на Аляске и хотела оставить для отца полуфабрикаты, чтобы он хоть как-то обходился без меня.
С этого я и начала. После ланча мы с Чарли отправились в продуктовый магазин. А затем сидели на кухне и болтали обо всем, в то время как я готовила полдюжины блюд, которые можно было бы заморозить. Отец, конечно, возражал. Он был самостоятельным и как-то питался, пока я не приехала. Но я знала, что он оценил мой жест. В конце концов, этого должно было бы хватить на несколько недель, и это делало мой отъезд чуточку легче.
Около четырех Чарли стал зевать, и я предложила ему подремать. Ужинать мы собирались в семь, так что, у него было время. Он отказался, уверяя, что только расслабится на некоторое время перед телевизором. Но через двадцать минут он уже храпел, развалившись в своем кресле в гостиной. Я улыбнулась, глядя на него, и убежала наверх в свою комнату.
Следующие два с половиной часа я работала над своим проектом. Было бы более поэтично, если бы я могла сделать это на бумаге в блокноте, который содержал мой список, но не было ни единого шанса вынести блокнот из дома, чтобы это не заметил Эдвард. Поэтому я уселась и загрузила компьютер. Печатать было, конечно, быстрее. И к тому времени, как я услышала возню Чарли в ванной, я набрала и распечатала сорок пять страниц. И теперь мне нужно было идти. Я запихнула бумаги в верхний ящик стола под папки и была готова к дальнейшему общению.

Мы с отцом осуществили то, чего уже так давно не делали: выбрались на ужин и в кино. Поехав в Порт Анжелес, мы поели в «Белла Италия». Чарли, конечно же, и не знал, сколько значит для меня этот ресторан, но я была рада попасть туда еще раз и попрощаться с этим местом. Мне не пришлось сомневаться, что заказать: грибные равиоли, хлебные палочки и кока-кола были такими же, как я их запомнила. Когда последний равиоли исчез с моей тарелки, я почувствовала ком в горле, сигнализирующий о подступающих слезах от осознания того, что я больше никогда не буду здесь есть. Но, к счастью, Чарли был настолько погружен в рассказ о Джейке и Билли, с которыми мы должны встретиться завтра, что не заметил моего расстроенного состояния.
Мы попали домой уже в 11:30, проведя вместе прекрасный день. В определенные моменты мне хотелось кое-что сказать, и это несмотря на то, что мы оба были не из тех людей, которые любят произносить речи. Но сегодня мы наслаждались компанией друг друга.
Мы оказались дома немного раньше, чем я рассчитывала - я сказала Эдварду, что буду около 12:30. Таким образом, у меня оставался почти час, который я могу потратить на свой проект. Сорок пять минут спустя – я не хотела попасться, если он придет раньше – я напечатала еще пятнадцать страниц. Осталось всего двенадцать. Меня это радовало. Я могу сделать это утром, до того, как нужно будет готовить ланч для Джейка и Билли, которые прибудут к 11:30.

Эдвард приехал в 12:25, как раз когда я направлялась в кровать. И тут же наши руки принялись, срывая одежду, путешествовать по телам друг друга. В этот день мы пережили самую длительную разлуку с тех пор, как Элис разделила нас перед свадьбой. Я себя чувствовала немного скованно, ласкаясь с Эдвардом, в то время как Чарли находился в соседней комнате.
Но это пока Эдвард не сказал:
- Боже, я хочу тебя, Белла. Прямо здесь, на твоей маленькой кровати. Где я столько ночей наблюдал за тобой. Желая тебя. Бог мой, как я хотел тебя! А сейчас ты моя, и я хочу тебя еще больше.
- Господи, Эдвард, я тоже хочу тебя. Но я не знаю, смогу ли вести себя тихо, - бормотала я, пока он целовал, полизывал и посасывал мою шею.
- А если я скажу, что это из моего списка? Тогда ты можешь постараться не сильно шуметь?
О Боже ж мой! Я обнаружила, что любое упоминание о списке Эдварда кружило мне голову. Это было похоже на рефлексы собачек Павлова. Должно быть, он тоже об этом знает, поскольку всегда готов вытащить козырь из рукава.
Таким образом, мы занимались любовью в моей детской кровати, тихонько, размеренно, медленно, но с сокрушительной силой. А затем я уснула в объятиях мужа.

Эдвард разбудил меня рано утром, чтобы уйти, пока Чарли не поднялся. И это дало мне возможность закончить свой проект до того, как нужно было завтракать. Полтора часа я дописывала последние страницы. Затем приготовила завтрак, мы с отцом поели, и я поднялась принять душ и одеться. Чарли позвонили с работы, поэтому в следующие полчаса у меня появилась возможность сложить все страницы в нужном порядке, сделать дыроколом отверстия и поместить бумаги в папку. Я осталась довольна проделанной работой.
Несмотря на свадебный подарок Джейка – разрешение на мое обращение – я все еще нервничала перед встречей с ним и Билли. Я занялась приготовлением обеда: салата, спагетти с фрикадельками и чесночного хлеба.

Когда до их прибытия осталось двадцать минут, мы с Чарли расположились в гостиной. Я знала, что приезд Блэков поставит точку в нашем разговоре, но мне нужно было поговорить с отцом.
- Пап? – наконец, решилась я отвлечь его внимание от спортивного канала.
- Хай. Ланч пахнет очень аппетитно.
- Спасибо.
- Знаешь, на самом деле ты не должна была готовить. Мы могли бы заказать пиццу или пойти куда-нибудь, - сказал он, выключая телевизор.
- Да, я знаю. Но мне не тяжело, - я сделала паузу, готовясь с духом, затем начала: - Папа, мне нужно кое-что тебе сказать…
- Окей, - он достал из-под кресла скамеечку для ног и сел прямо, упершись руками в колени. – Что случилось, Белла?
- Ничего, правда. Просто…мы с тобой не отличаемся особой эмоциональностью. Но я очень хочу, чтобы ты знал, как я счастлива, что приехала сюда. Я сильно люблю маму, но ты и я…ну…
- Мы с тобой – из одного теста, - закончил он.
- Да.
- Хотя ты взяла от матери все лучшее, Белз. Ее симпатичную внешность. Ее готовность высказывать свои мысли. Ее храбрость, - было одновременно и приятно и тяжело слушать, как Чарли говорит обо мне такие вещи.
Я кивнула, кусая губы, не зная, что ответить. Сделала глубокий вдох, подыскивая слова, чтобы сказать все то, что хотела. И найдя их, продолжила:
- Ты очень хороший отец, папа. Мне нужно, чтобы ты знал, что я так думаю. Я больше не буду тут жить, и мы больше не будем проводить вместе время, - возможно уже никогда, - но я всегда буду помнить эти два года здесь, все, что ты для меня сделал, и всегда буду благодарна.
Чарли уставился в пол, потом посмотрел на часы, потом на мои туфли, и наконец, поднял взгляд на меня. Его глаза были влажными и блестящими.
- Ты можешь быть женой Эдварда, Изабелла Мари, но в первую очередь, ты - моя дочь. И всегда ею останешься. И это значит, что это место навсегда останется твоим домом, где тебя всегда будут ждать. И я так горжусь тобой, тем, какой ты стала, - его голос сорвался, но он завуалировал это кашлем.
А затем мы услышали, как к крыльцу подъехал Джейк.
Мы встали, и я подошла к отцу:
- С тобой все будет хорошо без меня?
- Абсолютно, Белз. Ты не должна волноваться обо мне. А что насчет тебя? У тебя будет все нормально без старика, околачивающегося рядом и притесняющего тебя?
Я рассмеялась и кивнула. А он удивил меня, заключив в объятья.
- Спасибо, Белла. Я тоже очень рад, что ты приехала ко мне. Я тебя люблю.
- И я тебя люблю, - прошептала я, не сумев сдержать слезы.

Как раз в это время раздался стук в дверь, и мы отпрянули друг от друга. Чарли пошел впустить гостей, а я неистово вытирала глаза. Я побежала на кузню, плеснула в лицо воды и успела вытереться за секунду до того, как в комнату вошел Джейк.
- Хай, - начала я, слегка удивленная его появлением.
Он окинул меня пытливым взглядом, и на его лице расцвела солнечная улыбка: «Хай».
На мгновение мы почувствовали неловкость. Он держал шесть упаковок «витамина Р», и я потянулась к ним:
- Давай я возьму.
- Хах, - он смотрел вниз. – Нет, я могу и сам поставить их в холодильник.
Я поместила чесночный хлеб в духовку, пока Джейк пристраивал пиво. В комнату въехал Билли, за ним следовал Чарли.
Он впился в меня тем же взглядом, как и несколько минут назад Джейк, что заставило меня закатить глаза.
- Привет, Билли.
- Привет, Белла. Добро пожаловать домой.
- Спасибо. Присаживайтесь к столу. Я сейчас накрою. А чесночный хлеб будет через пару минут.

Мне стало немного легче, когда они приняли мое предложение и стали рассаживаться. Я принесла еду, и они стали поглощать ее. Но это заняло всего несколько минут, прежде чем повисла неловкая тишина.
- Так когда ты уезжаешь в… колледж, Белз? – наконец, спросил Джейк.
Салат, который я жевала, застрял в моем горле, и мне пришлось сделать глоток воды, чтобы не подавиться.
- Мм, в субботу днем.
- Хммм, - только и ответил Джейк.
Остаток обеда, в общем, прошел так же, Билли с Чарли углубились в свою болтовню о рыбалке, о любимой команде и об акте вандализма в клубе Ла Пуш.
Я чувствовала некоторую неловкость. На свадьбе все казалось намного проще. Это навело меня на мысль, как разрядить обстановку.
- О, Джейк, а как Саманта?
Его широкая улыбка дала мне понять, что я на правильном пути.
- Замечательно, - ответил он.
Чарли слышал о ней от Билли, но не знал деталей и поэтому с готовностью включился в разговор, задавая вопросы. Таким образом, следующие полчаса прошли в беседе о Джейке, Саманте и их планах на будущее. В настоящее время она навещала свою семью в Канаде; Джейк собирался в выходные присоединиться к ней. Я уверена, что выбор времени был неслучайным, но оставила эти мысли при себе.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Я облегченно улыбнулась и придвинулась к нему. Он обвил меня своими большущими руками и прижал к себе. Услышав странные звуки, я подняла на него взгляд. Он морщил нос. Я закатила глаза. Он улыбнулся:
- Ничего не могу с собой поделать. Потом поймешь, о чем я говорю.
Теперь улыбнулась и я. Это было первое его высказывание, говорящее о том, что он, можно сказать, смирился с мыслью, что я стану вампиром: что когда я изменюсь, я пойму, почему волки жалуются на вонючих вампиров, и наоборот.
- Эй, - сказал он, отодвигаясь. – Пойдем со мной. Я чуть не забыл, - он потянул меня за руку со ступенек, и мы обошли дом, приблизившись к его машине. Он достал наспех завернутый подарок. – Презент на прощание, от стаи, - он ухмыльнулся. – Мы просто хотим, чтобы ты знала, что мы не обижаемся.
Я взяла сверток так, будто бы он мог взорваться у меня в руках, и осторожно распаковала его. Это была белая футболка. Я развернула ее и громко рассмеялась. Черным на ней было написано «Девушка-вампир», и последняя буква была в форме женской фигуры с клыками и красной капелькой в уголке рта. А на спине был большой номер, как у спортсменов – ’08.
И тут я разрыдалась, уткнувшись в грудь Джейка.
- О Белз. Это же просто шутка.
Я покачала головой.
- Нет, нет, это не то… - он держал меня, давая выплакаться, пока я, наконец, не отпрянула. – Просто…я буду скучать по вам всем. Вы все здесь.
- Да.
Мы на минуту замялись, затем я вернулась к футболке, указывая на рисунок:
- У них же нет клыков.
Его губы растянулись в улыбке
- Даа. Я знаю.
Я закатила глаза, а потом подумала о предыдущем разговоре.
- И она будет пахнуть волками, не так ли? – спросила я.
Его улыбка стала еще шире.
- Без сомнения.
Я двинула его, а потом затрясла рукой от боли. Теперь он уже хохотал в голос.

Когда они ушли, я почувствовала себя хорошо от их визита. Мир с Джейком был восстановлен. Он был счастлив с Самантой. Это было большее, на что я могла надеяться.
В четыре за мной приехал Эдвард. Он часик посидел с Чарли, а затем я упаковала вещи первой необходимости и после обещаний звонить, очередного предложения Чарли полететь в колледж со мной и неуклюжих объятий, мы уехали. Отец работал за заболевшего коллегу часть ночной смены, поэтому ему нужно было выспаться. И так как он работал и завтра, в день, когда мы запланировали отъезд, у нас не будет шанса встретиться с ним.
С одной стороны, это было даже хорошо. Не уверена, что смогу сказать ему «прощай».

Когда мы добрались домой, мне пришлось вымыться, потому что с моим появлением все морщили носы. Чертовы сверхъестественные существа. Для меня все пахли хорошо. Это навело меня на мысль о футболке. Все повеселились, когда я продемонстрировала подарок Джейка. Эммет возмутился:
- Но у нас нет клыков, - что заставило всех смеяться еще сильнее. Розали подтвердила, что уж очень она воняет псиной, и мне пришлось бросить ее в стиралку к остальным вещам, в которых я была с Джейком.

Затем Эдвард сделал мне сюрприз: захватив корзинку для пикника, он отвез меня на нашу поляну. Земля была все еще влажной после вчерашней утренней грозы, поэтому нам пришлось свернуть одеяло втрое, чтобы насладиться последними часами дня вместе там, где мы осознали свою любовь. Эдвард расспросил меня о времени, что я провела с Чарли и Джейком, и выслушал, как я изливала свои чувства о прощаниях с ними. Когда мы возвращались домой, снова начало моросить. В этот раз мы провели ночь в нашем коттедже, хотя и не были близки. День для меня был слишком опустошающим, чтобы я была настроена на это, поэтому Эдвард дал мне то, в чем я так нуждалась в тот момент: любовь, покой, уют.
Вампиры же, очевидно, провели ночь, упаковывая вещи для нашей поездки, потому что, когда я проснулась утром, меня ждал завтрак в постель, состоящий из блинчиков с беконом и черникой, а также приятное известие, что все готово, и мы можем ехать.
Но я была не готова.
- Как думаете, - начала я, - может, мы могли бы все вместе, ну не знаю, посмотреть кино или еще что-нибудь? Перед отъездом?
Я знала, что это глупая просьба. Но мне действительно хотелось иметь еще одно воспоминание обо всех нас вместе в этом доме. В этом месте, где они могли быть самими собой. В этом месте, где они сделали меня одной из них почти во всех смыслах.
И они пошли мне навстречу. Мы решили, что глупый юмор наиболее подойдет ситуации, поэтому мы выбрали «Монти Пайтон и священный Грааль» и так увлеклись, что не остановились на этом, а посмотрели еще и «Офисное пространство». Отступать было уже некуда. Пришло время отправляться. Я быстро съела сэндвич, и мы поехали: Эммет, Роуз и Джаспер на джипе Эммета, и я с Элис и Эдвардом в его Volvo. Каллены позаботились, чтобы остальные машины: Porsche Элис, BMW Розали, мою Infiniti и Vanquish Эдварда, - тоже доставили на Аляску. Карлайл и Эсме отправились в аэропорт SeaTac, чтобы улететь оттуда. Они уехали раньше нас, чтобы подготовить дом к нашему прибытию.
Итак, мы отправились в двухдневную поездку в Денали, на Аляску, где я, наконец, вкушу начало своей вечности.

Комментарии к «Список желаний» оставлять здесь!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Белла

Мы прибыли в дом Калленов в Денали пятого сентября. Хотя, слово «дом» - это слишком узкое понятие для того места, где жили Каллены. Эдвард объяснил, что когда-то это был лагерь для приезжающих рыбачить туристов. Вдалеке слышался шум потоков, сбегающих с гор и впадающих в реку Састина.
Основное здание представляло собой большое двухэтажное строение с высокими окнами, башенками и крытым крыльцом. С годами достраивались подобные по стилю здания, постепенно превращаясь в причудливое, но очаровательное архитектурное сооружение, уютное и в то же время просторное. Высокие зеленые сосны возвышались вокруг дома, скрывая еще с десяток двухкомнатных сельских домиков, разбросанных неподалеку. В некотором отдалении находился гараж, в котором могли легко поместиться все наши машины; плюс огромный снегоочиститель и несколько снегоходов уже хранились там.
Внутри дома было очень уютно: большие окна, казалось, впускали в дом лес, в многочисленных каменных каминах от пола до потолка мерцал огонь, стены и мебель поражали богатыми оттенками коричневого. Каждая спальня скорее походила на большой сьют, предоставляя максимальную приватность каждой паре в семье.

Я обрадовалась, когда смогла, наконец, выбраться из машины. Пусть мы часто останавливались, чтобы у меня была возможность поесть, потянуть мышцы, удовлетворить простые человеческие потребности, но тем не менее в машине мы провели уже 40 часов. Поэтому когда Эдвард предложил мне, я с радостью согласилась на небольшую экскурсию по нашему новому дому.
Если быть честной, после прощания я ощущала некоторую грусть. Но теперь, когда мы добрались до Аляски, и передо мной не маячил невнятный план, я чувствовала себя немного лучше. Сам процесс отъезда оказался самым сложным. И чем больше мы ходили по сельским домикам среди сосен, тем больше я приходила в себя.
- Любимая, ты кажешься расстроенной, - тихо произнес Эдвард, искоса поглядывая на меня.
Я улыбнулась: так и есть, - и взглянула на него:
– Прости за…
Он закружил меня, прижав к себе, и поставил на землю у дерева:
- Тебе не за что извиняться, Белла. Я просто волнуюсь за тебя.
Я расслабилась и опустила голову ему на грудь. Он прижался ко мне подбородком, и в этот момент между нами возникла такая тесная связь, какой почти не было в последние несколько дней.
- Ты же знаешь, милая, что никакой спешки нет. Никто не говорит, что ты должна сделать это прямо сейчас. И никто не станет тыкать в тебя пальцем, если ты решишь отложить это или передумаешь.

Я молчала, пока он говорил, понимая, что он чувствует необходимость проговорить все варианты. Но мое решение было твердым.
- Я слышу тебя, Эдвард. И я это ценю. Но то, что я немного нервничаю, не означает, что я этого не хочу, - я подняла голову и посмотрела на него. – И мне жаль, что из-за этого беспокоишься ты.
- Я не беспокоюсь…не совсем. Ты же знаешь, я сделаю все, чтобы избавить тебя от боли, но в то же время хочу дать тебе все, что может предложить этот мир. Я не хочу вспоминать все, к чему мы уже пришли, но твое обращение касается нас обоих.
- Все хорошее стоит того, чтобы бороться, Эдвард. Наши отношения с самого начала идут по этому пути. Не подумай, что я слишком беспечна, но я должна снова пройти через боль, чтобы наконец получить то, что хочу. Я действительно хочу этого. Потому что мне нужен ты, мы, и оно того стоит. Наше будущее – это мое единственное желание.
- Мое тоже, - ответил он голосом, полным смирения и согласия. Он наклонился, поцеловал меня, и я заметила, как твердо он прижал руку к моей шее. От этого давления я почувствовала, как звук пульса врезается в его ладонь. Тогда я поняла, почему он так сделал. Я подавила желание отклониться. И с готовностью предоставила Эдварду возможность ощутить мою человечность.
- Ты не против, если мы пойдем домой? Хочется принять душ и избавиться уже от этой одежды.
- Конечно. Пойдем пешком или хочешь, чтобы я отнес?
-Пойдем пешком, если ты не возражаешь. Я не тороплюсь.
- Я тоже.

Остаток дня прошел за исследованием дома, за разговорами с семьей, с которой мы расстались пару дней назад, за разбором вещей и подготовкой дома к нашей жизни.
Ночью мы с Эдвардом занимались любовью, медленно и нежно. Его прикосновения были полны такого уважения ко мне, что я не сдержала слез. Но он сцеловал их все. Нам не нужно было слов, чтобы разговаривать о самом важном.
На следующее утро я чувствовала себя намного лучше, и улыбка, появившаяся на его лице при виде моего повеселевшего настроения, только подогрела мою уверенность и энтузиазм, с которыми я и решила провести последние дни своей человеческой жизни.

Когда я закончила завтракать, Карлайл попросил нас с Эдвардом зайти к нему в кабинет.
- Итак, Белла, у нас осталась пара дней, и самое время обсудить все основные моменты, - начал Карлайл.
- Хорошо, - мы с Эдвардом сели на кожаный диван напротив стола, и Эдвард взял меня за руку, услышав дрожь в моем голосе.
- Полагаю, ты все еще намерена провести обряд обращения до своего дня рождения.
- Да. Мне, правда, хотелось бы закончить с этим до дня рождения.
Я все еще чувствовала рядом с собой Эдварда и посмотрела на него. Я успела заметить взволнованное выражение на его лице, но через мгновение оно снова стало непроницаемым.
- Просто…я подумал…
- Это будет всего на пару дней раньше, - добавила я, пытаясь объяснить свое решение, к которому пришла в машине на пути сюда. Изначально я планировала начать обращение за сутки до дня рождения, 12го числа. Но в машине я решила, что будет разумнее сделать так, чтобы фактически мне не исполнилось 19. Из-за этого пришлось сдвинуть все планы на два дня. И по взгляду Эдварда я понимала, что он считал эти дни критически важными.

Он открыл и закрыл рот, пытаясь подавить свои желания, чтобы дать волю моим. Я сидела и смотрела на своего мужа, который пытался перешагнуть через свой единственный страх – мою смерть – я поняла, насколько для него это важно. Чтобы я еще побыла человеком. Важнее, чем то, что мне не должно исполниться 19. И я попыталась убедить себя, что пара дней – ничто в масштабах вечности. Я сглотнула, в голове снова всплыли картинки о моей старости, я вспомнила сон, в котором превратилась в собственную бабушку, но я отбросила их, теперь уверенная, что не превращусь в седеющую старушку, тогда как мой любимый будет оставаться вечно молодым.
Я сжала ладонь Эдварда и поймала его взгляд.
- Не волнуйся, мы сделаем это 12го числа, как и планировали.
Он распахнул глаза от удивления, облегчения и любви.
- Белла…
- Все нормально, Эдвард. Я обещаю, - я повернулась обратно к Карлайлу, - Итак, 12.
Карлайл кивнул:
- Я подумал, что нужно попробовать морфий, чтобы уменьшить боль. – Он взглянул на Эдварда. – Надо будет только ввести его до твоего яда. Так что как только будешь готов…
Эдвард кивнул, прервав Карлайла.
- Я позову тебя, как только Белла будет готова.
Некоторое время они о чем-то мысленно разговаривали, и это заставило меня вспыхнуть. Надо будет потом расспросить Эдварда.

Определившись со временем моего обращения, мы теперь знали, что до конца моей человечности осталось ровно 6 дней.

Комментарии к «Список желаний» оставлять здесь!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Белла

Каждый из Калленов по-своему пытался наполнить эти дни человеческими впечатлениями.
Все началось 6-го, на следующее утро после разговора с Карлайлом. Элис вбежала ко мне во время ланча.
- Теперь, когда все разговоры по поводу даты закончены, мы должны записать тебя на SPA -процедуры.
- Эм, Элис…
- Нет, Белла, доверься мне. Тебе когда-нибудь делали массаж?
- Нет, но…
- Тогда решено, - Эдвард с изумлением поглядывал на нас, а я бросила на него полный измождения взгляд, и он расплылся в улыбке. – Ты должна испытать это, хотя бы раз в жизни, - продолжила Элис. – К тому же тебе надо сделать прическу и маникюр, как тебе хочется, ведь это навсегда. Я уж не говорю о том, что ты должна позаботиться о… - Элис осеклась и уперлась взглядом в Эдварда, - в общем, достаточно сказать, что тебе есть, чем заняться.
У Эдварда отпала челюсть, когда он услышал что-то в мыслях Элис, но он тут же взял себя в руки и его выражение снова стало нейтральным.

Потом на кухню вошла Розали.
- Ну и когда мы идем в SPA?
Я подняла на нее взгляд, слегка сбитая с толку такой заинтересованностью. Отношения с Розали налаживались, но я видела, сколько сил она прикладывает, чтобы держать свое мнение при себе, тем более теперь, когда мое обращение было так близко.
- Я сейчас позвоню и обо всем договорюсь, - легко проговорила Элис и выскочила из комнаты.
- Миллион раз спасибо, Мистер Каллен. Прямо рыцарь в сияющих доспехах, - проворчала я на Эдварда.
Он наклонился ко мне и поцеловал в щеку, потом прижал губы к моему уху.
- Хмм, итак, мне интересно, это еще одна фантазия, миссис Каллен?
Я дернулась от него и едва сформировавшееся «что?» сорвалось с губ, прежде чем я поняла, о чем он. Рыцарь в сияющих доспехах. В то же мгновение целый поток картинок наводнили мое сознание – мы с Эдвардом в роли Ланселота и Джинивьевы. Еще там каким-то образом оказалось катание на лошадях. А потом Эдвард был уже не в средневековом костюме, а в облачении ковбоя. Наверное, это из-за лошади. А потом…

Возглас отвращения прервал мои мечтания.
- Эй, народ. Поаккуратнее, поаккуратнее.
Эдвард усмехнулся, когда Розали вышла из кухни, а мое лицо заполыхало от смущения.
- Я принимаю твою реакцию, как положительный ответ, любимая, - сказал он с нахальной улыбкой. Я лишь пораженно покачала головой, потому что, действительно, что я могла сказать?
- Итак, - позвала Элис, пританцовывая, влетев в комнату. – Я записала на 10. День SPA для девочек. Хорошо?
Я вздохнула:
- Хорошо, Элис.

Для Джаспера, который больше остальных страдал от жажды крови, главной заботой было то, чтобы я как можно больше времени проводила, развлекаясь среди людей. Это была хорошая идея, потому что мне еще не скоро удастся это повторить. Все прониклись идеей Джаспера, поэтому тем вечером было предложено сходить в кино. Была суббота. Предложения сыпались один за другим. В воскресенье мы ходили в боулинг в Фаербанксе, идея Эмметта (спасибо тебе большое). Хотя это все же лучше другой его идеи – пейнтбола – такая игра была мне совсем неинтересна, учитывая идеальный слух, зрение и скорость моих оппонентов. Не говоря о том, что Эдварду вовсе не нравилась мысль о том, что в меня будут стрелять. В понедельник мы отправились на прогулку с Элис, а Эдвард уговорил меня зайти в несколько книжных магазинов, где мне понравилось. Вечером понедельника мы с Эдвардом и Джаспером побывали на горячих источниках, которые несколько лет назад обнаружила Элис. Теплая ароматная вода, окутывающая тело, дарила расслабляющее ощущение, а ледяной воздух заряжал бодростью. А потом был поход в SPA в среду.

Все почему-то решили, что до обращения я должна как можно больше съесть. Каждое утро я спускалась на завтрак и видела стопку блинов, большие бельгийские вафли, горы свежих фруктов, чашки с яйцами всмятку или монстрские кексы. Все рассаживались вокруг и с воодушевлением следили, чтобы я все съела.
Утром воскресенья Эмметт настряпал с десяток блинчиков и выглядел очень расстроенным, когда я смогла съесть только два с половиной.
- Тебе не понравилось? – разочарованно спросил он, и я рассмеялась про себя – Эмметт был огромным парнем и когда хотел, выглядел по-настоящему угрожающе, но в тот момент он казался таким взволнованным.
- Очень понравилось, Эмметт, но они огромные! – однако он не успокаивался. – Хорошо, тогда сделка. Я съем еще один, если ты тоже съешь.
Он удивленно моргнул, а потом на его лице появилась широкая ухмылка.
- Эмметт, даже и не думай, что я закрою глаза на то, что тебя потом этим вырвет, - проворчала Розали, все же улыбаясь, а значит, она понимала, что ему придется пройти это испытание.
- Без проблем, крошка, - ответил он, потянувшись к блину. Он смазал его маслом и сиропом. Я в изумленном ужасе смотрела на количество этой липкой массы, покрывающей тарелку.
- Приступаем, - проговорил он, подняв вилку так, будто говорил тост.
Я взяла свой блинчик, и мы весело провели время, наблюдая, как Эмметт давится огромными кусками блина, а сироп стекает по его подбородку, и как он кривляется, изображая, что большой кусок арахисового масла попал ему не в то горло.
- Эх, - сказала я, когда мы покончили с последними кусочками этих блинов, - еще одно воспоминание, о котором я забуду – вампир, давящийся блином. Может, записать?

Эмметт глухо рассмеялся и продолжил рассуждать о том, что такое лучше вообще не видеть, как вдруг мы с ним заметили, что все остальные как-то притихли. Я огляделась, пытаясь понять, что произошло.
Наконец, я остановила свой взгляд на Эдварде, который был явно чем-то расстроен.
- Эдвард?
Он лишь отмахнулся, а через пару минут извинился и вышел, что-то тихо проговорив и поцеловав меня в лоб. Остальные один за другим разошлись по своим делам, оставив нас с Элис на кухне убирать посуду.
Я ждала. Элис наверняка знала, что мне хочется узнать, что случилось.
Она закрыла дверцу посудомоечной машины, потом мягко взяла меня за руку.
- «Воспоминание, о котором я забуду», - это все, что она сказала, потом улыбнулась и вышла из комнаты. – Ах да, - крикнула она через плечо, - мы собираемся в боулинг около трех.
Я кивнула, обдумывая первую часть ее слов. И вдруг поняла, почему Эдвард выглядел таким расстроенным. Он изо всех сил старался принять сделанный мной выбор. Но его вовсе не радовали мои шуточки по поводу обращения.

- Черт, - процедила я сквозь зубы, швырнула полотенце и направилась наверх. Я знала, что найду его там – он будет сидеть у окна в нашей комнате, уперев локти о колени и уставив свой взгляд в окно. За те несколько дней вне дома я выяснила, что именно так он делал, когда хотел подумать.
Поэтому я очень удивилась, когда, войдя, увидела его посередине комнаты . Он ждал меня. Сверху донизу он был одет во все черное. Черные кожаные штаны, пара черных кожаных сапог поверх, черная облегающая футболка и длинный черный плащ до колен. В этом наряде он казался еще выше, чем обычно. Все слова подготовленной речи застряли в горле, тогда как мозг и все женское во мне пытались переварить этот образ – пункт 34, черт побери.

Комментарии к «Список желаний» оставлять здесь!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Белла

- Я…я…
- Закрой дверь.
Я торопливо подчинилась, и нечаянно захлопнула ее громче, чем намеревалась.
- Подойди ко мне.
Я с трудом сглотнула и прошла через комнату, внезапно почувствовав себя раздетой в своих штанах для йоги и рубашке с длинным рукавом.
- Эдвард, я…
- Тише, пожалуйста, - прервал он.
Он пробежался пальцами вниз по моей рубашке, как будто исследуя ее, и в тот момент я уже отчетливо понимала, что он прочитал новые пункты списка. Дело в том, что мы договорились. Если я оставляю блокнот в тумбочке у кровати, то это значит, что он может ознакомиться с дополнениями. Но если я убираю его и перекладываю в другое место, то я еще не готова, чтобы он читал. Теперь не было смысла прятать список – этот поезд уже ушел. Но я могла устанавливать время, когда он узнает о новых записях. Сейчас блокнот лежал в тумбочке.

Я добавила пункты по пути в Денали. Я помню, как вспыхнули его глаза, когда я достала блокнот из сумки. Он чуть не поперхнулся слюной, так ему хотелось узнать, о чем я пишу. Но я намеренно уперлась спиной о дверцу машины, а блокнот положила на колени – так он мог видеть выражение моего лица, что он и делал очень тщательно, но не знал, что я пишу. Пару раз он наклонялся, чтобы подглядеть, или отвлекая меня поцелуями, попытался выхватить блокнот из рук.

Вот, что я добавила:

42) Ты (теперь, когда я знала, что он читает, я всегда обращалась к нему) срываешь с меня одежду зубами и/или руками.

Еще одно изменилось теперь в моих пунктах. Опять же потому, что он читал, я делала небольшие комментарии. После номера 42 я написала:

-- вдохновленная тем, как ты сорвал с меня трусики во время медового месяца…

43) Укус

-- надеюсь, ты не рассердишься, но когда я вижу, как ты сам себя кусаешь, знаешь ли, я от одного этого становлюсь сама не своя

44) Французский поцелуй

-- то, что твой рот находится вне моей досягаемости, ужасно заводит меня, Эдвард. Добавлю только, что очень хорошо, что нам обоим не нужно будет дышать после моего обращения (после этого я нарисовала небольшой смайлик с клыками)

45) Игрушки?

Здесь я не оставила никаких комментариев, потому что еще ничего толком не решила. Но все это касалось огромной категории с бесконечными возможностями.

46) Мастурбировать, когда ты смотришь

-- хехе

47) Снаружи при свете северного сияния

-- я ощущаю неимоверное волнение, что смогу увидеть его так близко!

48) Ты стоишь и держишь меня, пока мы…

49) Чего бы мне это ни стоило, заставить тебя рычать и/или урчать

Этот пункт пришел мне в голову, когда я вспоминала, как во время медового месяца наши действия заводили его настолько, что он начинал рычать или урчать, а глаза его темнели. И когда я подумала об этом, то почувствовала возбуждение, и он почувствовал его тоже. Я быстро спрятала блокнот в сумку и пропищала, чтобы Элис остановилась на ближайшей остановке.
По ее смущенному «хорошо» было ясно, что она прекрасно знала, что происходит на заднем сидении, пока она ведет машину. Если бы ванная в чертовой гостинице не была такой отвратительной, я бы с удовольствием наклонилась к раковине для Эдварда. Но когда мы увидели, насколько все плохо, то оба рассмеялись, и это было единственным облегчением для нас в тот момент.
Когда мы приехали в наш новый дом, я оставила сумку на полу рядом с кроватью. Он хотел показать, что не нарушит моего личного пространства, и именно тогда ему пришла в голову мысль о ящике в тумбочке.

Возвращаясь к Эдварду, который стоял передо мной, как облаченный в кожу бог… Я знала, по тому, как он ласкал мою рубашку, будто бы сожалея о том ущербе, что должен нанести, что он видел номер 42.
- Ты же знаешь, - наконец, произнес он, - как я не люблю эти шуточки. – Он говорил тихим серьезным ровным голосом, не прекращая поглаживать рубашку. Мои соски затвердели в ответ на близость его рук.
- Прости, Эдвард, я не подумала.
Он кивнул:
- Хмм. Возможно, есть способ объяснить тебе это, - продолжил он, почти невозмутимым тоном.

Потом он напугал меня – резко поднял руки к моему горлу и ухватившись за воротник, рванул ткань в стороны. Теперь моя рубашка свободно болталась на мне, напоминая кучу лохмотьев.
Я всхлипнула, сердце загрохотало в груди, как только холодный воздух попал на мою теперь обнаженную кожу груди и живота.
- Я должен наказать тебя, Белла? Чтобы ты лучше запомнила? – он обошел меня и снял с меня остатки рубашки, как будто это было пальто. Затем он наклонился ко мне, и я ощутила прикосновение эластичной прохладной кожи плаща на спине и плечах. Он протянул облаченную в кожу руку и сжал грудь. – Что думаешь, любимая? – он закончил вопрос, ущипнув меня за сосок, и я вскрикнула.
- Да, Эдвард, да.
- Хорошая девочка, - ответил он, снова становясь передо мной. – Сними бюстгальтер и брюки, но оставь трусики, - скомандовал он.

Раздеваясь, я заметила высокий барный стул из холла, который стоял позади него с момента моего прихода. Я хотела спросить об этом, но по предыдущему опыту подобной игры знала, что лучше молчать.
Он швырнул на пол подушку.
- На колени, - приказал он, как только я закончила раздеваться. Я застонала, когда он расстегнул кожаные брюки, высвобождая свой член, оставаясь при этом одетым.
Я была готова, и когда он велел мне открыть рот, я уже ждала его. Я схватила его за бедра, кожаная ткань давала возможность крепче держать его, я сосала, облизывала, глотала, не выпуская его затвердевший член. Я надеялась этим показать, что этим наслаждением хочу загладить всю ту боль, что причинила своими бездумными словами.

- Ммм, Белла, - застонал он, и комбинация его вкуса, ощущения его, твердого и тяжелого, во рту, его невероятного запаха и земельного привкуса кожаной ткани, плюс звук его голоса, все это привело к тому, что мои трусики увлажнились. Зная, что он это почувствовал, я шире раздвинула ноги, и словно в ответ я услышала, как он втянул воздух и ругнулся.
Он почувствовал, что я передвинулась, и понял, что это намеренно. И он отплатил мне той же монетой, зная, что его следующая команда еще сильнее возбудит меня.
- Никаких рук.
Я уронила руки, но не прекратила своих действий. Он трижды качнул бедрами и отстранился.
- Достаточно.
Он быстро привел себя в порядок, застегнув брюки.
- Поднимись.
Я встала. Потом он подобрал с пола мою разодранную рубашку и оторвал рукав с такой легкостью, будто тот был сделан из бумаги. Он подошел ко мне, подмигнул, а потом лишил меня зрения – поднес ткань к моим глазам и обвязал ее вокруг головы, надежно закрепив узел.

- Сделай два шага вперед, - приказал он, направляя меня, положив ладони мне на бедра. Я ощутила холодное дерево барного стула у своих бедер. – Перегнись и держись руками за ножки.
Я опустилась животом на мягкое, обитое кожей сиденье, нашла на ощупь ножки и устроилась так, чтобы мне было удобно. В таком положении я чувствовала себя максимально незащищенной, зная, что в этом и состоял его замысел.
Я слышала, как Эдвард передвигается по комнате - кожаная ткань поскрипывала и потрескивала при ходьбе. А потом он вдруг оказался рядом со мной, и в следующее мгновение меня оглушил треск разрываемой ткани.
Вскоре я была привязана лоскутами бывшей рубашки к стулу в четырех местах. И пусть я не могла назвать это очень удобным, но все же обратила внимание, что Эдвард предусмотрительно проложил ткань между моей кожей и деревянной ножкой, чтобы хоть немного сгладить неудобство.

Он несколько раз мягко поцеловал мои ягодицы, а потом я почувствовала, как он с силой оттянул трусики и разорвал их так, что ткань свободно болталась на бедрах. Мысленно я пыталась понять, сделал ли он это зубами, или все же руками.

Комментарии к «Список желаний» оставлять здесь!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Первый удар оказался настолько неожиданным, что я вскрикнула. Может, в такой позиции мне стоило предположить такое продолжение, но я не слышала ни шороха, ни звука, которые намекнули бы мне на это. Мое удивление возросло еще больше, когда через пару секунд я осознала, что именно со шлепком опускалось на мою задницу: мой блокнот.

Эдвард. Шлепал. Меня. Моим. Же. Списком.

- Ты думаешь, я не хочу ощутить во рту твой язык, Белла? – Удар. – Ты думаешь, я не хочу каждый раз во время оргазма вонзить в тебя зубы? – Удар. – Ты думаешь, я не хочу ощутить на себе твои зубы? – Удар.
Я стонала и всхлипывала каждый раз, как только блокнот опускался на мою попку и бедра. Странно, но я заметила – было совсем не так больно, как мне того хотелось. А еще мне показалось, что он намеренно свернул блокнот так, чтобы пружина не касалась моей кожи. Но все равно при каждом ударе она издавала приятный звук.
- Знаешь, почему я захотел сделать это? – Удар. – Именно сейчас? Почему я захотел отшлепать тебя? Из-за того, как аппетитно покраснела твоя кожа, - удар, - потому что кровь прилила к поверхности. Знаешь, - удар, - я хотел увидеть это человеческое проявление до твоего обращения. Теперь следующего раза жди только после, - и тут его голос раздался у самого моего уха, - и тогда я не буду себя сдерживать, любовь моя, - прошипел он, проведя рукой по моей щеке. Затем поднялся.

Я услышала позади глухой стук, а потом почувствовала прикосновение холодных рук Эдварда к своей теплой коже. Он пальцами раздвинул мои нежные складочки, и я снова вскрикнула, когда ощутила, как он слизывает соки, собравшиеся между моих ног.
- Fuck, Белла, - простонал он.
Я попыталась шевельнуться, податься ему навстречу и заныла от разочарования. Привязанная, я оказалась полностью обездвиженной – чертов номер 38 – но казалось, он считывает все сигналы моего тела, потому что он начал сосать, вылизывать, тереться об меня, пока я не поняла, что вот-вот, в любую минуту, о боже, пожалуйста, не останавливайся, я кончу.
И тут он остановился. Он исчез. Я захныкала и повернула голову, пытаясь на слух уловить то, что не воспринимала из-за завязанных глаз. Но потом я вспомнила, насколько он может быть бесшумным, играя в вампира. Прошлый раз я не смогла его уловить, даже без повязки на глазах.
- Эдвард, прошу, - наконец взмолилась я.
- Что-то не так, малышка? – проворковал он, и по голосу я поняла, что он стоял около меня на коленях. Я повернула голову на звук его голоса и почувствовала легкое холодное дуновение на губах. – Это не было бы наказанием, если бы я позволил тебе сразу кончить, – я открыла было рот, чтобы запротестовать, но он продолжил. – А теперь, будь добра, очисти мое лицо. Ты так меня испачкала, любовь моя.

От его дыхания по спине побежали мурашки, и я застонала, почувствовав собственный вкус на его гладкой коже. Я, конечно, не видела, что облизываю, но он помогал мне, двигая головой в нужном направлении. Внезапно я услышала, как он зашипел, зарычал и в следующее мгновение я его уже не нащупала.
- Эдвард?
- Секундочку, - прохрипел он откуда-то издалека.
Я вздрогнула, когда несколько минут спустя он провел холодной рукой вдоль моего позвоночника.
- Великолепный вид. Люблю, когда ты наклоняешься, когда ты открыта для меня.
- Ты в порядке, Эдвард?
- Да. Более чем в порядке. Потому что… - он убрал руку с моей спины и стал ощупывать меня сзади, - … потому что я собираюсь взять тебя прямо сейчас, – я ощутила его головку у своего увлажнившегося входа, он оттягивал долгожданный момент. – Ты в полном моем распоряжении, Белла. И от этой мысли я становлюсь таким твердым. И тебе это нравится, не правда ли?
- Да, Эдвард. Боже, да, - его слова, мои потребности, эта позиция – от всего у меня понемногу начинала кружиться голова.

Без дальнейших слов Эдвард проник в меня. Я почувствовала, как прижались ко мне его яички, и простонала его имя. Снова и снова он входил в меня, и от прикосновения его кожи по всему телу разливался огонь. Он начал ускоряться, и я почувствовала, что он положил мне на бока холодные руки, параллельно опираясь на стул, чтобы иметь достаточный упор.
- Эдвард… ах…держи меня, используй меня. Прошу.
- Я не могу… Белла… Я не могу… о боже.
- Боже, Эдвард, не могу дождаться, когда ты сможешь схватить меня за волосы.
- Ты не поймешь… откуда боль, если я смогу.
Я издала отчасти крик, отчасти сдавленный смешок.
- Это и тебя касается.
Он застонал и подложил руку под мое бедро, чтобы с каждым толчком я касалась его пальцев.
Он шипел, голос его был крайне напряжен.
- Я… я… о…
А потом все сознательные мысли смыло, и я выкрикнула его имя, все мое тело напряглось, а потом обмякло, словно было без единой кости.
- О Боже, Белла… о боже… я сейчас кончу, - простонал он, потом захрипел, я чувствовала его возбуждение, а его плоть начала снова и снова судорожно сжиматься внутри меня.
Он вышел из меня и в четыре коротких движения освободил мои руки и ноги от удерживающей их ткани. Он поднял меня со стула, будто куклу, и аккуратно положил на кровать. Он растер те места, за которые я была привязана. Когда мысли вновь приобрели ясность, я увидела, что он до сих пор полностью одет.

Я потянулась и приложила влажную ладонь к его щеке.
- Правда, очень жаль, Эдвард. Мне не следовало говорить так бездумно.
Он развернул лицо к моей руке и поцеловал в центр ладони.
- Я знаю, Белла. Я вовсе не собирался быть таким чувствительным. Но я чертовски нервничаю…
Он замолчал, я посмотрела на него.
- Из-за чего? – наконец, спросила я, когда он так и не продолжил.
- Из-за всего. Из-за того, что должен тебя укусить. Из-за той боли, что тебе придется перенести. Из-за того, что ты, возможно, пожалеешь о своем решении. Из-за того, что ты не понимаешь, что тебе придется бросить, и как длинна на самом деле вечность.
Я протянула вторую руку и взяла его лицо в свои ладони.
- Поцелуй меня, Эдвард.
Кожаный плащ зашуршал, когда он наклонился ко мне и оставил мягкий поцелуй на моих губах.
- Я держу в руках все самое важное для меня в этом мире, - я провела пальцами по его скулам. – Я не знаю всего, Эдвард. Но я никогда не пожалею о решении, которое привело меня к тебе. Я никогда не пожалею о том, что есть ты.
Мы соприкоснулись лбами и некоторое время продолжали так лежать. Наконец, он отстранился:

- Спасибо, кстати, что доверяешь мне, - он кивнул в сторону стула, на сидении которого я заметила только что разодранную Эдвардом обивку.
- Я доверю тебе даже свою жизнь, Эдвард, - ответила я, пробегаясь пальцами вдоль новой раны на его плече, но он перехватил мою руку.
- Там может быть яд. Не хочу, чтобы он попал к тебе сейчас, - он поднес мои пальцы к губам и поцеловал их.
Это напомнило мне кое о чем.

- Эм, могу я тебе задать один вопрос?
- Конечно, - ответил он и убрал с моего лба влажные волосы.
- Когда я, ну… облизывала…
- Ты хочешь знать, почему я исчез?
- Да.
Он вздохнул и заглянул мне в глаза:
- Я на мгновение забылся, и ты лизнула мои зубы.
Мое сердце заколотилось при этой мысли.
- Почти задела десну.
- Это… было неприятно?
Он закрыл на секунду глаза и покачал головой.
- Нет, - сказал он, снова посмотрев на меня. – Скорее наоборот.
Пока он говорил об этом, я то и дело поглядывала на его рот.
- Значит, это было приятно?
- Очень.
- Насколько… хорошо? – прошептала я, теперь уже не отрывая взгляда от его рта.
- Мои зубы… они очень чувствительные, Белла.

Я сглотнула - тело быстро откликнулось на его слова. Пошевелив бедрами, я увидела, как его взгляд метнулся вниз, а потом вернулся назад.
В моей голове забегали мысли, появились идеи, которые я так отчаянно хотела воплотить, но не была уверена, что он когда-нибудь согласится.
- О чем ты думаешь? Я почти вижу, как у тебя рождаются мысли, - улыбнулся он.
- Я думаю… Я думаю, что хотела бы потрогать твои зубы, - бегло проговорила я. - Я знаю, что возможно ты не позволишь, но я бы обещала держаться подальше от краев и касаться только там, где они переходят в десну.
Он открыл и закрыл рот, и то, что я не услышала тутже «нет», давало мне надежду.
- Пожалуйста? – прошептала я. – Обещаю, что ты не пожалеешь об этом. Обещаю, что ты можешь мне доверится.

Он с минуту покусывал губу, а я осторожно коснулась пальцами его лица. Словно эхо нашей предыдущей близости прозвучала моя тихая команда:
- Открой.

Комментарии к «Список желаний» оставлять здесь!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Эдвард

Я не должен позволять ей этого делать. Я не должен ей этого позволять.
Но я поддался и открыл рот, отодвигая верхнюю губу, зная, что от этого я могу выглядеть яростным и агрессивным. Но даже если она так и подумала, то это никак не отразилось на ее лице. На самом деле даже казалось, что при виде моих зубов она еще больше возбудилась.
Я стиснул зубы и с трудом втянул воздух, когда она их коснулась. И откинул голову назад.
Она судорожно вздохнула и закусила нижнюю губу, потом убрала палец. Я схватил ее руку и снова прикоснулся ею к зубам.
- Просто… немного удивительно. Сделай опять, - прошептал я.
Она улыбнулась и снова нежно прикоснулась, потом робко потерла мой передний зуб, и я издал звук, который она называла урчанием. Тело мгновенно откликнулось.
Она убрала пальцы и привстала на локте, чтобы оказаться ближе ко мне.
- Не двигайся, - сказала она, положив руку мне на затылок. – Я хочу кое-что попробовать, – она наклонилась вперед и встретилась со мной взглядом. – Доверься мне.
А затем очень медленно и очень осторожно провела языком по верхнему ряду моих зубов.
Боже правый! Я зарычал и бросился в другой конец комнаты, меня переполняло желание укусить ее.
- Прости, - выдохнула она.
- Нет. Мне понравилось. Очень понравилось, Белла. Но это слишком.
- Иди ко мне, - нежно произнесла она, протянув ко мне руки, ее слова снова были эхом моих собственных.
- Кстати, ты великолепно выглядишь в этом костюме, - с улыбкой сказала она, когда я забрался на кровать.
- Хмм… Я не знаю… - кожаные ботинки и плащ еще ничего, но брюки…

- Нет, Эдвард, поверь. При взгляде на тебя хочется тут же тебе отдаться. – Она вспыхнула и зажала ладонью рот.
Я рассмеялся во весь голос.
- Что ж, в таком случае, я никогда не буду это снимать.
Она шлепнула меня и притянула к себе.
- Я люблю тебя, Эдвард. Так сильно люблю.
- И я тоже, - ответил я, осыпая поцелуями ее лицо, и лег рядом.
- Я снова хочу тебя, - прошептала она в промежутках между поцелуями и забралась на меня сверху. – Как ты… - начала она, посмотрев вниз на мои кожаные брюки.
- Позволь мне, - прохрипел я и застонал, когда костяшками пальцев почувствовал покрытую влагой кожу между ее ног. Я высвободил свой член и был готов скользнуть в нее, но вспомнил про презерватив. Потянулся и достал один из ночного столика, а через мгновение я уже был внутри моей Беллы. На этот раз мы занимались любовью медленно и нежно, не отрывая губ друг от друга.
Потом она заснула в моих объятьях, и я не шевелился, пока не услышал мысли Элис о том, что через 40 минут мы, во что бы то ни стало, должны идти на боулинг.
Впрочем, я не собирался жаловаться по этому поводу. Кино, боулинг, поход девочек в SPA – я ценил вклад моей семьи, то, как они пытались заполнить последние человеческие дни Беллы. Предлагая ей разные развлечения, они давали ей пищу для будущих воспоминаний. Эсме, в свою очередь, изо всех сил старалась напичкать Беллу самыми разными кулинарными изысками. Белла, возможно, за всю свою жизнь столько не ела.
Хорошее время проходит чертовски быстро, -пробормотал я про себя, когда девочки ушли в SP утром в среду. Умом я понимал, что произойдет в пятницу. Я должен буду укусить Беллу. Но когда я пытался представить себе это, мой мозг отказывался обрабатывать подобную информацию.

Зная, что пока Белла с Элис, Розали и Эсме отдыхают, я окажусь запертым в собственных мыслях, парни позвали меня охотиться. Все молчали, не зная, чем сгладить дискомфорт, который все ощущали. И они были правы.
- Эдвард, - начал Джаспер, когда мы бросились за стадом американского лося, - тебе станет легче, если я скажу, что не ощущаю, чтобы от нее исходило хоть какое-то сожаление? Да и страха впрочем нет. Она совершенно преданна тебе и готова на это пойти.
- Да, это меня успокаивает, спасибо. Просто… я два года всеми силами пытался избежать того, чтобы ее укусить, а теперь сам решил это сделать. Это… странно. А потом… потом, я думаю о Розали и Эсме, и о том, как они хотят, чтобы частью их жизни стали дети…
- Это правда, - вмешался Эмметт, - именно из-за идеи с ребенком Розали больше всего против решения Беллы. Но знаешь что, Эдвард? Я никогда не видел в Белле особого стремления к материнству. То есть, я немного другое хочу сказать – Белла стала бы отличной матерью, только посмотри, как она заботится обо всех нас. Но я о том, что она заботилась о своих родителях и о себе самой так долго, что уже отчасти воплотила эту идею. Я не знаю, есть ли смысл в моих словах.
- Эмметт, - продолжил Карлайл, - я вижу очень много разумного в твоих словах. И Эдвард, укусить ее специально, чтобы обратить ее – это нечто иное, нежели укусить ее ради того, чтобы выпить кровь и убить. Она этого хочет. Вы оба решили, что так будет правильно для вас обоих. Поэтому это решение не означает, что ты поддался своим черным помыслам. На самом деле ты совершаешь невероятно сложный поступок ради женщины, которую ты любишь, и которая любит тебя.
Я вздохнул и кивнул с благодарностью за этот разговор. Он мне помог.

Когда вечером девочки вернулись, я отчаянно жаждал какого-нибудь веселья. И все решил к приходу Беллы.
- Проголодалась, любимая? – спросил я, как только она вошла в дверь спальни.
- Эй, Эдвард, я… - она замерла на месте, разглядывая меня. Хихикнула и прошла через комнату. – Что это?
Я сверкнул улыбкой, которую, я знаю, она любила.
- Пункт 33, конечно, - я лежал на нашей кровати обнаженный, подперев голову рукой. Моя эрекция, как стрелка, указывала на нее. – Тут есть шоколадное и ванильное мороженое, шоколадный сироп, вишня, и еще взбитые сливки. Все необходимое для десерта. Только вот посуды для него нет.
Она закусила нижнюю губу и захихикала, оставляя пальто и сумку у дверей.
- Кстати, эта прическа тебе идет. Хорошо повеселились?
- Да, было забавно. Мне понравилось даже больше, чем я ожидала, - ответила она, снимая джинсы и топ. – Надеюсь, ты не против, - шутливо проговорила она и отбросила в сторону нижнее белье.
- Странный вопрос, глупенькая, - сказал я и, потянувшись к ней, погладил обнаженное бедро. Я втянул воздух, когда она повернулась ко мне, и я впервые заметил, какие произошли изменения внизу ее тела. – Мило, - прохрипел я, проведя по ней пальцами.
Она вспыхнула и стала наблюдать за тем, как я ее разглядываю. Через мгновение я притянул ее на руку к себе на кровать.
- Знаешь ли, - усмехнулась она, обмакнув палец в шоколад и поднеся его ко рту, - Я еще не ужинала.
- Что ж, ничего страшного. Сегодня можно начать с десерта, – она рассмеялась, и мне нужно было именно это. – Итак, я в твоем распоряжении, – я откинулся на спину. – Я давно не ел мороженого. Напомнишь мне, как сделать десерт?
- Конечно, с радостью побуду твоим учителем, - усмехнулась она и потянулась к пиале с шоколадом. Она взяла лопаточку, потом задержала руку над моим животом, следя за моей реакцией, и стала ждать, пока сталь коснется моей кожи. Я почувствовал холодное прикосновение, но сфокусировался на моменте, когда она слизнет это с меня.
- Не очень холодно? – спросила она.
- Нет, Белла, совсем нет. На самом деле, мне даже жарко.
Мои слова привели к той реакции, что я ожидал, - румянец залил ее лицо, и она покачала головой. Она убрала шоколад и взяла ваниль, и скоро я снова ощутил холод на груди.
- В десерте важно разнообразить вкус, - начала она объяснять, - если бы у нас был банан, мы бы и его использовали, - нараспев говорила она, - хотя у нас, может быть, есть такая возможность… – она пробежалась лопаточкой по моей затвердевшей плоти и засмеялась, когда я с трудом втянул воздух – она явно добилась того, что хотела.
- Теперь, - продолжила она, - украшения – это то, что превращает простое мороженое в истинный десерт
Она взяла бутылочку с шоколадом и перевернула ее донышком вверх. Я усмехнулся ее консервативному решению. Она сдобрила мороженое, а потом, взглянув на мое лицо, переместила свою цель и покрыла один мой сосок. – И взбитые сливки – обязательный компонент любого десерта, особенно десерта «Мороженый Эдвард», - она улыбнулась и поймала мой взгляд. – К тому же, мне всегда хотелось слизать взбитые сливки с твоего члена, - на этих словах она встряхнула баллончик и с воодушевлением покрыла мое достоинство сладкой пеной, а потом добавила немного и к мороженому.
Я нежился в звуках ее учащенного сердцебиения и дыхания. Запах ее возбуждения смешивался с цветочными ароматами, исходившими от ее волос после салона.
- А теперь, - начала она, убрав баллончик в сторону, - лично я категорически против вишни. Во-первых, от них сливки становятся красными, а во-вторых, они перебивают вкус. Так что надеюсь, ты не расстроишься, если мы обойдемся без них.
- А я надеялся, ты увенчаешь меня одной, - прохрипел я, крайне возбужденный всем этим представлением, да и самым фактом, что она будет есть прямо с меня.
Она ярко вспыхнула и опустила взгляд, пытаясь скрыть смущенную улыбку.
- Ладно, пора двигаться, - наконец, рассмеялась она. И начала наклонятся, но внезапно остановилась.
- Не расслабляйся! – она соскочила с кровати и бросилась к тумбочке, чтобы подобрать волосы.

Комментарии к «Список желаний» оставлять здесь!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Эдвард

Я втягивал в себя кровь. Глотал. Приникал снова и снова. По моему языку и вниз по горлу струился божественный нектар. Ощущение было невероятным… несравнимым ни с чем… переполненность жизнью.
Это была… Белла.
Секунду назад время замерло. А сейчас оно внезапно набрало скорость.
Понимание того, что я творю, обрушилось на меня и заставило разомкнуть челюсти. Я был в таком ужасе, что преодолел инстинктивное желание проглотить кровь, которая уже была у меня во рту. Кровь потекла по моему подбородку, капая на волосы Беллы и подушку.
Белла задрожала, издала стон, ее глаза широко раскрылись, а затем закрылись.
- Белла? – выдохнул я.
- Эдва…

В то же мгновенье дверь распахнулась от удара и что-то – а точнее Эммет – обрушилось на меня и грубо столкнуло на пол подальше от кровати. Я зашипел и начал отбиваться. Не потому что он не давал мне допить кровь, нет, потому что он пытался разлучить меня с моей любимой. Я успел полностью восстановить контроль над своей жаждой, но мой мозг сработал настолько быстро, что слова просто не успели прозвучать.
Остальные тоже были здесь, они окружили кровать.
- Убирайтесь! – выдохнул, наконец, я. – Я… в порядке!
Эммет заворчал и вдвое усилил хватку. Меня спас голос Элис.
- Отпусти его, Эммет. Сейчас он, действительно, в порядке.
Эммет настороженно и оценивающе всмотрелся в мое лицо, снова взглянул на Элис, которая кивнула в ответ. Тогда он спрыгнул с меня, но принял боевую стойку, находясь между мной и кроватью.
Когда я поднялся, что-то матерчатое ударилось о мою грудь, и я инстинктивно поймал это. Мои пижамные штаны. Ну да. Я натянул их и обошел Эммета, глазами предупреждая его, чтобы и не думал останавливать меня.

Прошло пятнадцать секунд с тех пор как кровь Беллы коснулась моих губ.
- Карлайл? – хрипло произнес я, аккуратно садясь на кровать и взяв в свои руки ладошку Беллы. Слезы стекали по ее лицу, дрожащие губы постоянно шептали что-то, иногда напоминающее мое имя.
Карлайл заговорил быстро, лаконично, механически.
- Я ввел лекарство в обе бедренные артерии и в плечо с другой стороны укуса. Ее сонная артерия уже заполнена ядом, как мы и ожидали, но я могу утверждать, что успешно использовал сонную артерию с противоположной стороны.
Я кивнул. После того как Белла попросила, чтобы я укусил ее во время занятия любовью, мы с Карлайлом продумали, как нам сохранить возможность воспользоваться морфином. Карлайл высказал теорию, что если мы сможем ввести наркоз хотя бы в несколько частей тела, где еще не успеет распространиться яд, это должно сработать. Это было все, на что мы могли надеяться, когда Белла настояла, что ее обращение должно быть отражением нашей любви, а не медицинской процедурой.

Кто-то заботливо набросил простыню на тело Беллы, укрыв ее наготу от глаз стоящих вокруг кровати вампиров.
Несмотря на то, что морфий унял дрожь в ее теле, тихие стоны и всхлипывания продолжали вырываться из горла Беллы.
Пока Карлайл измерял пульс и вслушивался в стетоскоп, я прижался губами к ее пальцам.
- Прости меня. Прости меня. Прости меня, – шептал я.
Чья-то рука опустилась на мое плечо, и я вздрогнул.
- С ней все будет хорошо, Эдвард. Обещаю.
Голос Элис немного смягчил острое чувство вины, которое накрыло меня в этот момент. Эгоист, эгоист! Как я мог заговорить с ней! Как я мог возжелать ее! Как я мог сделать… это… с ней!
- Эдвард, не перегибай палку, - голос Джаспера звучал убедительно. – Грустить по поводу окончания ее человеческой жизни – это одно. Но сожалеть о происходящем – совершенно другое. Это бессмысленно. И неправильно. Она хотела этого, Эдвард. Она хочет этого. Лучше соберись, черт возьми, и приведи себя в порядок – ради нее. Ты нужен ей.

Я издал стон, закрыл глаза и тряхнул головой. Я не пытался опровергнуть слова Джаспера. Я пытался противостоять темноте, заполоняющей мой рассудок. Держи себя в руках – ради нее. Соберись – ради нее. Черт подери, не о тебе сейчас идет речь.
Это была та мысль, за которую я мог ухватиться.
Я открыл глаза, направил мысленную благодарность Джасперу и посмотрел на неподвижное тело Беллы.
- Все идет по плану, Эдвард, - сказал Карлайл. – Теперь остается ждать.
Вся семья сидела и стояла вокруг кровати: семь самых могущественных созданий мира, ставшие слабыми и уязвимыми от тревоги и беспокойства за Беллу. Комната стала ярче, когда из-за облаков выглянуло солнце. Солнечный свет принес некоторое облегчение. Первые едва заметные изменения уже коснулись тела Беллы – стало заметно, что ее кожа побледнела и начала слабо поблескивать. Кровь, которую я выплюнул недавно, казалась огромной алой раной, затрагивающей ее волосы, плечо и простыню. По крайней мере, с этим я мог справиться.
Не отводя глаз от Беллы, я мягко сказал:
- Я благодарю всех вас за… сегодня. Если я прошу не слишком о многом, не могли бы вы ненадолго оставить нас одних? Я хочу искупать и одеть свою жену.
- Помочь тебе, Эдвард? – тихо с надеждой спросила Элис.
Я отрицательно покачал головой. Мне необходимо было позаботиться о ней. Мне. Я хотел сделать хотя бы это немногое для нее.
Каждый член моей семьи произнес нежные ободряющие слова, выражающие их чувства.

Наконец, мы остались вдвоем с Беллой.
Мне ужасно не хотелось оставлять ее одну, но выбора не было, поэтому я направился в ванную. Достал пустую миску и наполнил ее теплой водой, потом отыскал несколько салфеток, полотенец и чистые простыни.
С максимальной осторожностью я вытащил грязную простыню из-под тела Беллы, затем еще более осторожно коснулся ее тела, покрытого потом и пятнами крови, мягкой салфеткой, смоченной в теплой воде. Мои движения были мягкими и нежными, но я замечал, что иногда ее тело вздрагивало – видимо, порой я прилагал слишком много усилий. Омыв ее тело, я собрал волосы Беллы в хвост, который тоже промыл остывающей водой, порозовевшей от крови.
Удовлетворившись результатом, я бережно поднял Беллу и уложил ее на одеяло, разложенное на полу. Быстро сменил простыни и снова разместил любимую в постели. Потом нашел ее любимые свободные штаны и голубой топ и одел на нее. На секунду я представил, что она просто спит, но затем содрогнулся от осознания бесполезности этого самообмана. Смотри вперед, Эдвард, и не вздумай оборачиваться. Это единственный путь.
Подвинув кресло поближе к краю кровати, я сел, опустив свои локти на край матраца. Так я мог легко касаться ее руки, не тревожа ее.

В десять часов осторожный стук в дверь и мысли Карлайла сообщили мне о его присутствии.
- Входи, - негромко отозвался я.
- Как она? – спросил Карлайл, остановившись у моего кресла.
Я сделал ненужный выдох.
- Лучше бы ты сказал мне об этом, - ответил я. Нормально… вроде бы? Гораздо тише, чем вели себя остальные, у которых не было морфия. Время от времени она вздрагивает или ее трясет, или перехватывает дыхание, или она постанывает.
Карлайл исследовал состояние Беллы. Он приподнял ее веки, чтобы изучить интенсивность красной окраски зрачков. Послушал пульс, который, как я и сказал, ускорился. Я был прав – сейчас пульс достигал 148 ударов в минуту. Карлайл также отметил, что кожа Белла уплотнилась и похолодела. Я замечал эти изменения каждый раз, когда брал ее за руку.
Наконец, рука отца успокаивающе легла на мое плечо.
- Кажется, все в порядке, Эдвард. Я соглашусь с твоим выводом, что ее тихое поведение – это результат морфия. И это хорошо. Это означает, что она не чувствует боли.
- Да, - прошептал я. – Это хорошо.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Тихие слова Джаспера ворвались в мой воспаленный мозг, и я круто развернулся, чтобы посмотреть на него.
- Если ты не возражаешь против того, чтобы я находился рядом, я могу помочь.
- Джаспер, неужели ты сделаешь это?
- Она моя сестра, Эдвард, и твоя жена. Я сделаю что угодно для вас обоих.
Я взглянул на Элис и поразился, увидев, какое обожание было написано на ее лице. Но мысли Элис были в явном замешательстве – не потому что она не хотела, чтобы Джаспер помог Белле, просто она знала, чего это будет стоить ему.
- Пожалуйста.
Джаспер подошел и опустился на пол у кровати. Уложив руки на колени, он положил лоб на руки.
Я сразу же заметил, что его присутствие оказывало благотворное воздействие. Хаотическое движение зрачков Беллы под опущенными веками стало не таким быстрым, а пульс замедлился по крайней мере на пятьдесят ударов в минуту. Джаспер успокаивал ее, смягчая боль.
За спиной Джаспера Элис намотала несколько кругов по комнате, пытаясь успокоиться. Затем она взглянула на меня:
- Ты тоже можешь помочь ей, Эдвард. Говори с ней. Пусть она знает, что ты здесь.

Я придвинул кресло, на котором сидел, еще ближе к кровати. Садясь, я задел ногой что-то спрятанное под покрывалом. Опустив руку, я пошарил под кроватью, пока мои пальцы не нащупали тяжелую пластиковую папку. Вытащив папку, я узнал ее – это был подарок от Беллы, то, что я должен был читать каждый час ее превращения.
Меня настолько выбило из колеи вмешательство семьи в процесс обращения, я был настолько погружен в свое беспокойство, что совсем забыл об этой папке.
Я благоговейно погладил обложку, воссоздавая в памяти момент когда Белла вручила папку мне: как она выглядела, как пахла, звук ее голоса, мои ощущения от ее присутствия…
- Я принимаю твою книгу, Белла, - сказал я ей тогда очень мягко. – Обещаю не пропустить ни одной страницы. – Я не мог сдержать улыбки. – Ты дала мне исчерпывающие инструкции.
Бережно подняв пластиковую обложку, я перечитал вступление на обложке:

Дорогой Эдвард,
Поскольку я люблю тебя
И хочу тебя,
Я хочу быть такой, как ты.
Знаю, что ты будешь волноваться
И что будешь грызть себя.
Но вот этого я не хочу.

Как же хорошо она знает меня. Ее ободряющие слова были словно бальзам, да и вся книга, лежащая в моих руках, была словно линия жизни. Она вела к ней, помогала сохранить рассудок.

Поэтому прочитай
И запомни эти слова.
Мою любовь, надежды и мечты ради себя и нас.
И воспоминания того, что мы пережили.
Прочувствуй всю важность происходящего.
И знай, что я вернусь к тебе,
Как только смогу.
И тогда я буду твоей навсегда
Люблю. Белла.

«Вернусь к тебе как только смогу». О боже, Белла, прошу, пожалуйста, возвращайся ко мне.

На мгновение мне показалось неловким говорить при Элис и Джаспере. Но затем я отбросил это чувство – Джаспер в любом случае был вовлечен в наши отношения, а Элис уж наверняка была в курсе всего.
- Я хочу поддержать тебя этими словами, Белла. Ты слышишь меня? Возвращайся ко мне как можно скорее, любимая. И я тоже буду твоим навсегда.
Я посмотрел на часы. 10:48 утра. Я укусил ее чуть позже 6 часов. Это означает, что я пропустил первые четыре записи: те, которые должен был прочитать в семь, восемь, девять и десять часов.
Я разрывался между желанием в секунду проглотить все написанное Беллой или наоборот смаковать его целую вечность.

Комментарии к «Список желаний» оставлять здесь!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Эдвард

Перевернув страницу так, будто это была самая хрупкая вещь в мире, я прочел первую запись Беллы.

1.

Я подумала, что номер один должен начинаться с самого начала. Боже, Эдвард, тот первый день на биологии! Я помню, как увидела тебя и подумала: «Милостивый Боже, неужели я буду сидеть вместе с ТАКИМ парнем???» А потом разглядела выражение твоего лица, твои черные глаза, почувствовала ненависть, исходящую от тебя. И знаешь, какой была моя первая реакция? Я ужасно разозлилась на тебя, потому что это был мой первый день в этой чертовой школе, и я уже успела побывать в центре внимания. Но все же это было понятно, что самый потрясающий парень школы не в восторге от перспективы сидеть рядом со МНОЙ. На следующий день и еще через день я была даже готова высказать тебе свое мнение по этому поводу. Но ты не показывался, и я продолжала думать о том, что этот парень просто везунчик, что он так вовремя пропал и избежал выяснения отношений. Вот глупая, ведь тогда я не знала, что ты вампир и хотел убить меня. Порой жизнь подкидывает сюжеты позамысловатее, чем фантастика! Уверена, что истории, подобной нашей, не найти!

Эдвард, милый, я бы не отказалась ни от одной минуты нашей истории.

Я в порядке и я люблю тебя.

Эти записи, определенно, нужно смаковать. Я перечитывал текст снова и снова. Ее раздражительность, которую она описала, вызвала у меня улыбку. А предположение, что это с ней было что-то не так, заставило покачать головой. Затем я нежно провел пальцами по последней строке.
Когда я больше не мог выносить нетерпение, то перешел ко второй части.

2.

Знаешь, когда я вспоминаю вечер в «Bella Italia» в Порт-Анджелесе, мое сердце ВСЕ ЕЩЕ оглушительно стучит. Я действительно все еще могу ясно слышать твой голос, умоляющий меня отвлечь тебя. Я знаю, что той ночью ты был близок к убийству как никогда в моем присутствии, и все же я ощущала только ПОКОЙ, БЕЗОПАСНОСТЬ и ЗАВЕРШЕННОСТЬ, сидя в машине рядом с тобой. А потом, когда ты играючи расправлялся с моими вопросами, когда вдруг захотел поделиться со мной правдой о том, кто ты есть, я вся трепетала. Не представляю, как я умудрилась проглотить равиоли, когда мой живот уже был полон бабочек.

После я поняла, что той ночью твой Вольво вдруг превратился в волшебную карету Золушки. А ты оказался моим принцем. И это так потрясающе, ведь для нас полночь никогда не настанет!

Я в порядке и я люблю тебя.

Я едва не разрыдался, дочитав эту главу. «Полночь никогда не настанет». И она была права, потому что она была солнцем моей полуночи – что бы ни случилось, она всегда будет светить сквозь тьму для меня.
Я пытался читать медленно, смакуя, правда пытался. Но не выдержал и сразу же взялся за третью страницу.

3.

Я знаю, что может пройти долгое время, прежде чем это произойдет, но перед моими глазами стоит картинка, которую я так хочу воплотить в реальность: ты и я, занимаемся любовью на нашей поляне, солнце освещает наши тела, легкий бриз ласкает волосы.
Я хочу соединиться с тобой в месте, где мы впервые признались друг другу в любви.
Знаешь, если бы ты укусил меня в тот же день, сделал меня такой же, как ты, я бы не пожалела.

Даже тогда. Потому что мое сердце уже тогда принадлежало тебе.

Я в порядке и я люблю тебя.

Картинка, которой она поделилась со мной - мы вместе на поляне - была невероятно чарующей, но самой значимой частью этой главы для меня стало ее утверждение, что она не жалеет об укусе. Боже, ее слова заживляли мои раны, придавали силы.
Я немедленно перевернул страницу, жаждая прочесть четвертую и пока что последнюю для меня главу. Я засмеялся. И правда, шальная мысль.

4.

Слушай, мне тут пришла в голову шальная мысль: а могут ли вампиры носить контактные линзы? Я вся измучилась, пытаясь представить тебя с зелеными глазами. Могу поклясться, с ними ты выглядел бы совсем по-другому.

А затем:

Сколько же раз я тонула в твоих золотых глазах? И конечно не только потому, что они такие потрясающе золотые. Потому что это ТВОИ глаза. То есть, у всей твоей семьи золотые глаза, но твои – это нечто особенное, чарующее. Думаю, это неудивительно: говорят ведь, что глаза – зеркало души, именно поэтому ты так ослепляешь меня. Потому что все, что делает тебя тобой – твоя доброта, предусмотрительность, забота, верность, интеллигентность, талант, юмор, страсть, честность – все это сияет в твоих глазах.
И цвет не важен, когда я вижу все это.

Я уж не говорю о том, что твои глаза творят со мной, когда становятся черными.

Я в порядке и я люблю тебя.

Я откинулся на спинку кресла и прижал книгу к груди. Так спокойнее. Изабелла Мэри Свон Каллен, без сомнения, самое удивительное создание на Земле.

Я услышал смешок Элис.
- Над чем смеешься? – спросил я.
- Наслаждаешься своим подарком?
- Так ты знала о нем?
- Ага.
- Это самый удивительный подарок, какой я когда-либо получал, - заявил я с абсолютной искренностью.
Как раз в этот момент красные цифры на экране часов, стоящих на прикроватной тумбочке, привлекли мое внимание. Я увидел заветное 11:00.
Выпрямившись, я приступил к пятой главе. Посмотрев на Беллу, я прошептал:
- В этот раз я читаю вовремя, Белла. И люблю каждое написанное тобой слово.
И с нетерпением принялся за чтение, гадая в какие дали унесут меня ее слова на этот раз.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Есть несколько мест, куда я хочу поехать с тобой. Не могу дождаться, когда мы сможем обсудить и составить наш план путешествий и потратить вечность, воплощая его.

Нью-Йорк (я бы хотела побывать на главной площади ночью – может быть, на Новый год?)
Лондон (мы могли бы непрестанно ходить из театра в театр!)
Ирландия (хочу убедиться, что она на самом деле такая зеленая, как на фотографиях)
Ниагарский водопад (может и банально, но мне интересно, насколько он громкий)
Германия (я бы хотела поехать в тур по замкам)
Париж (Эйфелева башня и Лувр)
Египет (может, ночью? Не думаю, что там часто бывают пасмурные дни. Но я хочу увидеть пирамиды. Мне кажется, это придаст слову «вечность» немного другой смысл)
Новый Орлеан (я бы хотела поймать монетку на карнавале Марди Гра !)

А где бы ты хотел побывать? Составь список на обратной стороне этой страницы для меня. Я хочу прочитать его, когда проснусь.

Я серьезно: пойди, возьми ручку и пиши.

Я в порядке и я люблю тебя.

Я уставился на ее команду с кривоватой улыбкой. Она что, действительно серьезно? Перечитал главу. Да. Определенно, она это всерьез.
Наклонившись к ее сумке для книг, я выудил ручку и блокнот. И речи не шло о том, чтобы портить страницы книги моей писаниной.
Двадцатью минутами позже я исписал две страницы, следуя ее инструкциям. Усмехнулся. Она была без сознания, терзаемая болью, и задавала мне домашнее задание. Я люблю тебя, Белла.

Оставалось еще сорок минут, прежде чем я на законных основаниях смогу прочесть следующую главу, поэтому я отложил книгу и блокнот. Облокотившись на матрац и опустив подбородок на руки, я начал мягко напевать, убаюкивая Беллу.
Это… помогает… услышал я напряженную мысль Джаспера.
И я мурлыкал ей до полудня.

6.

У меня много любимых частей твоего тела. Но начну, пожалуй, с волос. Ты - парень и, наверное, и не обращаешь внимание на свои волосы, Эдвард. Но… матерь божья! Я обожаю то, как они падают на твой лоб, я обожаю этот волнистый беспорядок. Когда ты руками касаешься своих волос, я… я ревную тебя к тебе же! (Руки – это отдельный разговор, я приберегу его для следующей главы…) А цвет… он такой… потрясающий. Но больше всего я люблю твои волосы на ощупь. Они такие густые и мягкие. Когда я думаю о том, как долго еще не смогу вцепиться в твои волосы, сжав их в кулачки, то с ума схожу. Как хорошо, что тебе нравится, когда я так делаю, потому что не уверена, что смогла бы отказаться от этого. Боже мой! До меня только что дошло: ты рассказывал мне, что твое осязание стало гораздо чувствительнее, чем когда ты был человеком. Это значит, что мои руки будут получать еще больше удовольствия от ощущения твоих волос после превращения. Вау! Об этом определенно стоит поразмыслить.

И, пожалуй, стоит упомянуть о том, что когда я чувствую, как твои волосы касаются моих бедер… я схожу с ума. О да…

Я в порядке и я люблю тебя.

Я сглотнул и покачал головой, улыбаясь. Чертенок, дьяволица… Как же я люблю ее.

Прошло уже несколько часов, так что члены моей семьи снова наведались к нам. Карлайл следил за состоянием Беллы. Эсми следила за моим состоянием.
Кое-что оставалось неизменным в этой комнате: успокаивающее влияние Джаспера, тихая сила Элис, молчаливая стойкость Беллы и я, сгорающий от нетерпения, на своей вахте, состоящей из напевания колыбельных, разговоров и рассказов для Беллы, выражения моей любви, обожания и благодарности. И ежечасное чтение книги.
Как и обещала, Белла вернулась к разговору о моих руках.

9.

Предыдущая глава навела меня на мысль о твоих руках – они прекрасны, Эдвард. Они длинные, изящные, сильные и сексуальные одновременно. Мне нравится любоваться твоими руками на кремовых клавишах пианино. Они кажутся волшебными, с их способностью создавать музыку из воздуха, умением подчинять инструмент так, что он беспрекословно выполняет твои команды. Я люблю ощущение твоих рук на моем теле. Твои пальцы, зарывшиеся в мои волосы так успокаивают, твое прикосновение к моему лицу приносит умиротворение.
Помнишь тот первый раз в моей спальне, когда ты… ну… застал меня врасплох и рассказывал, как именно ты хочешь, чтобы я прикоснулась к себе. А затем ты тоже коснулся меня. Твои пальцы были такими прохладными на моей разгоряченной коже, и в то же время от них словно исходил разряд. Ты скользнул в меня, словно ключ в замок. Как будто мы оба оказались, наконец, дома. Ты подарил мне чувство, что я принадлежу тебе. И в тот день я, как и всегда, чувствовала себя так защищенно в твоих руках. Я знаю, что твои руки всегда подхватят меня. И я так рада, что скоро и мои руки будут достаточно сильными, чтобы подхватить тебя, если это понадобится.

Я в порядке и я люблю тебя.

Иногда я просто не знал, что ответить на глубину и проникновенность ее слов. Я был очарован.
Каждые пять глав Белла давала мне домашнее задание. В десятой она сказала мне написать список моих любимых книг, потому что она хочет прочесть их и потом обсудить со мной.
В пятнадцатой задание было похожим, только оно касалось любимой музыки, накопившейся за долгие годы – она хотела послушать все.

Восемнадцатый час ее превращения пришелся на полночь, и вся семья собралась, чтобы спеть Белле «С днем рожденья тебя». Прошло только несколько минут тринадцатого сентября, Белла была без сознания, но я не мог позволить, чтобы ее день рождения прошел без празднования и поздравлений.

Когда прошло двадцать часов, она спросила меня о моих любимых фильмах. В двадцать пятой главе речь шла о фильмах о вампирах – самых ужасных, самых смешных – всех, которые по той или иной причине стоит посмотреть.
Написание этих списков заполняло время. Потом я читал их Белле, помогая ей отвлечься и пытаясь снизить боль, которую ей причинял яд.

Так за чтением книги и выполнением домашних заданий прошли первые сутки.

Комментарии к «Список желаний» оставлять здесь!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Эдвард

Когда свет наполнил комнату утром второго дня, изменения во внешности Беллы были гораздо заметнее. Ее кожа побледнела – казалось, что превращение почти завершилось. Теперь кожа Беллы была гораздо более «нормальной» для меня. Она больше не была хрупкой. Осмотр глаз обнаружил, что они стали каштановыми – переходный оттенок от ее бывшего коричневого к будущему красному. Вся кровь, казалось, собралась под кожей ее губ – они становились соблазнительными, рубиново-алыми. А наиболее заметные и изумительные изменения коснулись волос Беллы. За ночь ее волосы стали гуще, их цвет преобразился. Потрясающий красно-коричневый каштановый, с вишневыми нотками и отблесками цвета добавил глубины и многогранности ее прежним ореховым кудрям.

Она была совершенством.

Шел двадцать седьмой час, когда Джаспер начал бороться с собой. Он провел героические сутки, впитывая боль Беллы и тратя всю энергию на то, чтобы успокоить ее. Его муки привлекли мое внимание, когда в его голове зазвучало непрекращающееся «Ты нужен Белле, ты нужен Белле, ты нужен Белле». Сначала я подумал, что Джаспер обращается ко мне, но упорство, с каким он повторял одну и ту же мысль снова и снова, и возросшее беспокойство на лице Элис сказали мне, что Джаспер из последних сил пытался подбодрить себя.
- Забери его отсюда ненадолго, Элис. Он измучен.
Элис немедленно подошла и попыталась увести Джаспера, но он упирался, не поддаваясь ей. Я направился к двери спальни.
- Эммет? – позвал я. – Кажется, нам нужна твоя помощь.
Эммет появился мгновенно, во главе делегации из всей нашей семьи.
- Что с Беллой? – спросил он.
- Не с Беллой, с Джаспером. Вероятно, вам стоит поохотиться. Забери его отсюда ненадолго. Ему нужен перерыв.
Потребовались объединенные усилия Эммета и Карлайла, чтобы заставить Джаспера покинуть свой пост. Я слышал, как он мысленно извинялся перед нами, и вдруг меня осенило, что Джаспер пытался загладить свою вину за то, что случилось на восемнадцатом дне рождения Беллы.
- Пожалуйста, побудьте с ней, - попросил я девушек, а сам последовал за мужчинами к выходу из дома. Каждая минута отдельно от Беллы была для меня невыносима, но с этим нужно было разобраться, не откладывая.

Мы увели Джаспера в лес, достаточно далеко от дома, чтобы он освободился от мучивших его эмоций Беллы. Теперь, когда он вздохнул с облегчением, мы могли поговорить.
- Джаспер, твоя помощь неоценима. И когда ты сможешь, пожалуйста, возвращайся. Но выброси дурные мысли из головы, брат. Не делай это из чувства вины, не наказывай свое тело, не накладывай на себя епитимью. Ты слышишь меня? Потому что, верь мне, почувствуй меня, я не испытываю ни малейшей обиды по отношению к тебе и ни в чем тебя не виню. И Белла тоже. Почувствуй это. Ты знаешь, что я говорю правду. Все пройдено, прощено и забыто.
Его потемневшие глаза сверкнули, встретившись с моими, и он рухнул на лесной ковер из листьев.
- Хорошо, - выдохнул он. – Хорошо.
Джаспер протянул мне руку, и я схватил ее и прижал его к груди.
- Спасибо тебе. Теперь иди, позаботься о себе, отдохни. У меня есть сестра и жена, которые надерут мне задницу, если ты пострадаешь в процессе всего этого. Он кивнул мне в плечо.
Эммет и Карлайл помогли Джасперу подняться на ноги, а я помчался назад в дом. В конце часа 28-я глава была как нельзя кстати.

28.

Можно я расскажу тебе о том, как люблю твою семью? И как горжусь тем, что теперь это и моя семья?

Элис… непостижимым образом мне повезло найти и любовь моей жизни, и лучшую подругу в один день. И я знаю, что в твоем сердце она тоже занимает особенное место. Она тот человек, который лучше всех на свете понимает меня – кроме тебя, конечно. И я люблю ее.

Джаспер… милый Джаспер. Я чувствую особое родство с ним. Думаю, потому что он тоже не всегда чувствовал себя в своей тарелке здесь. А я чувствовала себя не в своей тарелке большую часть жизни. И я точно знаю, что он бы сделал что угодно для меня, заслонил от пули. Не могу дождаться чтобы узнать его ближе.

Эммет… как думаешь, когда он был человеком, он так же веселил людей? Больше всего мне нравится, что он и весельчак, и плюшевый мишка, и яростный защитник, и искренний друг в одном лице. До сих пор не могу поверить, что умудрилась разыграть его. Его реакция – это было нечто особенное. Мне так хочется запомнить это.

Розали… Надеюсь, я могу назвать себя такой же сильной как она, во многих смыслах. Ее главная черта - это верность и преданность, и я абсолютно понимаю ее яростное стремление защитить вашу семью, чего бы это ни стоило. Я так же не позволю никому причинить вам вред.

Эсми… За два года она дала мне столько материнской любви, сколько Рене по крайней мере за пять лет. Материнская забота просто исходит от нее. Я и в будущем рассчитываю на ее поддержку и мудрость.

Карлайл… пережить все, что пришлось пережить ему, и остаться таким же добрым, сострадательным, мудрым человеком, как он… Он мой герой, Эдвард, благодаря тому, как он проживает свою жизнь и как помогает людям. Карлайл – это воплощение человечности.

Вот так, в нескольких словах о людях, которых я обожаю и с которыми хочу быть. Нет ничего лучше, чем провести вечность в такой компании.

Я в порядке и я люблю тебя.

Эту главу я читал вслух – хотел, чтобы девушки, сидящие в комнате, услышали, что Белла написала о каждой из них. Я намеревался поделиться этой главой и с парнями, когда они вернутся. Я знаю, как много значило для них отношение Беллы.

Шел тридцать шестой час, когда сердце Беллы ускорилось, и из ее горла вырвался стон. Возможно, обычный человек и не услышал бы его, но этот полный боли звук был отчетливо слышен для нас.
Я взял ее лицо в свои ладони и, казалось, услышал тихий вздох. Мое прикосновение… кажется, она отвечает на мое касание. Это навело меня на идею. Я сбросил рубашку, которую успел надеть ранее и забрался в постель, обнимая Беллу. Приподняв ее топ, так что он только прикрывал ее грудь, я прижался к ней. Когда моя холодная кожа соприкоснулась с ее, стоны стали тише, а сердечко Беллы замедлилось достаточно, чтобы подтвердить, что я на верном пути. Я пропустил несколько глав, чтобы не разрывать нашего контакта, обнимая ее, касаясь и охлаждая ее везде, где только мог, и мурлыкая колыбельную ей на ушко.

Когда темным сорок четвертым часом вернулся Джаспер, он выглядел заметно лучше. Его ярко-золотистые глаза сказали мне, что он сыт, даже переполнен.
На мой безмолвный вопрос он заверил меня, что он в порядке и может вернуться на свой пост.
Белле стало лучше, и это позволило мне снова начать читать мою книгу, не прекращая гладить ее по лицу.

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

50.

Ну что ж, наш второй день позади. Думаю, сейчас тебе нужно действительно серьезное задание, чтобы отвлечься. Поэтому я оставила две чистых страницы после этой главы (ты ведь жил целое столетие, думаю, ты успел накопить множество идей, поэтому тебе нужно много места… )

Пора тебе написать свой список. Даже не вздумай притворяться, что не понимаешь, о чем я. У тебя есть такой список. Я знаю, что есть. Ты видел мой, теперь покажи мне свой.

Я в порядке и я люблю тебя.

Я подавился смешком и посмотрел на темноволосую красавицу, идущую сквозь адское пламя рядом со мной, ради того, чтобы быть моей навсегда.
Ты хочешь список, любимая? Я дам тебе список. Твое желание – закон.
Я перевернул страницу и на чистом листе написал заголовок «Список Эдварда». Подчеркнул для пущей выразительности.
Я писал и писал. Я был занят, когда часы показали восемь часов и сделал паузу только для того, чтобы в утреннем свете прочитать главу 51, самую короткую. Там была одна фраза: «Продолжай писать». То, что она умудрялась в самом пекле смешить меня и заставлять улыбаться, было чудом. И единственным способом выразить мою благодарность в этот момент было сделать то, о чем она просила.
Мне не хватило и двух страниц.

В четыре часа пополудни Элис неожиданно покинула свое место рядом с Джаспером. Я свесился с кровати, чтобы проверить, как он, удивляясь, что могло заставить Элис уйти. Джаспер по-прежнему сидел неподвижно, скрючившись у постели Беллы, как и последние два с половиной дня.
Звук в холле известил меня, что Элис возвращается. Она вошла, таща с собой три сумки с вещами.
- Элис, что…
- Я подумала, что нам надо подготовить Беллу к пробуждению. Посмотри, какой красавицей она стала, Эдвард!
- Она всегда была красавицей, Элис.
- Ну конечно была. Я имею в виду, что она точно удивится произошедшим в ней переменам, и я подумала, что мы можем подчеркнуть особенность этого момента для нее с помощью… - она подняла сумки и торжественно расстегнула их, - … особенного наряда!
- Элис, Белла не кукла.
Она раздраженно выдохнула:
- Я в курсе, Эдвард. Но…
- Превращение в вампира само по себе – незаурядный случай, Эллис, – я подавил смешок, вспомнив, случай из, казалось, далекого уже прошлого: школьный бал, выпускной класс Беллы. В тот день она подумала, что мы заставили ее нарядиться ради превращения. А я поддразнивал ее за это.
- И не думай, Элис. Превращение в вампира не меняет основ личности. Белла не любит тряпки и одевается в своем стиле, и не думаю, что она оценит, если ты нарядишь ее в…это что? Сатиновое платье? Нет, – я посмотрел на маленького эльфа сверху вниз. – В нормальную одежду еще куда ни шло. Но никаких платьев.
- Ну Эдвард… - заскулила Элис.
- Нормальная одежда, Элис.
Она огорченно выдохнула, всем своим видом показывая недовольство. А затем эльф исчез, сопровождаемый развевающимися одеждами, и сразу же вернулся назад. Элис неохотно выложила на кровать несколько комплектов одежды, и я выбрал пару укороченных леггинсов и удлиненный топ в этно-стиле с цветным веревочным поясом – этот наряд показался мне наиболее удобным. Я знал, что выбор Беллы наверняка пал бы на джинсы, но боялся, что они будут раздражать кожу на ее ногах.
Элис хотела, чтобы все было безупречно, поэтому я разрешил ей одеть Беллу. Элис с любовью причесала ее волосы, но оставила распущенными, чтобы продемонстрировать всю их блистательную красоту.
В семь часов я прочел эти слова в книге Беллы:

61.

Давно я тебе не говорила, как высоко ценю тебя? Я ценю то, как ты заботишься обо мне. Я ценю то, как ты любишь меня. Я ценю обожание, которое вижу в твоих глазах и ощущаю в твоих прикосновениях. Я ценю твою внимательность и что ты заботишься о том, чтобы дать мне все, в чем я нуждаюсь.
И я ценю то, что ты выбрал меня. Что любишь меня. Хочешь меня.
У меня никогда не хватит слов, чтобы выразить благодарность за то, что ты есть в моей жизни, за то, что благодаря тебе моя жизнь стала великой историей любви. Поэтому просто… спасибо тебе, Эдвард. От всей души.

Я в порядке и я люблю тебя.

Я был все еще погружен в ее слова, когда шестью минутами позже Джаспер вдруг застонал. А сердцебиение Беллы стало громким и частым. Карлайл сразу же появился в дверях: изменение в частоте и силе ударов сердца Беллы было слышно по всему дому. Он взглянул на меня с одновременным выражением участия и предвкушения. Мы оба знали, что означал этот звук сердца: начало конца.
Время от времени рот Беллы искажался в безмолвном крике, пальцы сжимались, а частое дыхание прерывалось.
Но больше всего нашим вниманием завладел звук ее сердца. Я прислушивался. Я лелеял каждое биение. Я считал эти звуки, чтобы запомнить их навсегда.

В 7:13 ее сердце ускорилось до 161 удара в минуту.
В 7:18 - уже 168 ударов в минуту.
В 7:29 сердце начало замедляться, я насчитал 139 ударов.
Потом 118 в 7:36
Потом 78 в 7:40.
59 в 7:43.
38 ударов прозвучали в 7:47

Я затаил дыхание, прислушиваясь к биению жизни в груди моей жены. В эти минуты страх взял верх надо мной. Джаспер стонал, создавая еще более тревожный фон для моих эмоций, и я с трудом сдерживался.

Только 20 ударов прозвучали в 7:50.
В 7:52 гораздо больше секунд были отмечены тишиной, чем биением пульса.
Четыре удара сердца, которые наполнили минуту в 7:54 были такими громкими, такими сильными, что их можно было бы услышать с улицы.
Наконец, в 7:55 14 сентября сердце Беллы взорвалось в последнем судорожном ударе, который заставил ее тело выгнуться дугой, изогнуться, словно марионетка, которую подняли за одну веревочку.

Затаив дыхание, я смотрел на Беллу широко открытыми глазами и ждал, ждал…

Комментарии к «Список желаний» оставлять здесь!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать

Белла

Постепенно сознание возвращалось ко мне.

Сначала я почувствовала мучительную боль от расплавленного огня, поднимающегося в невыносимом темпе от кончиков пальцев по рукам и ногам. Когда жар покинул мои конечности, облегчение от их охлаждения было едва ощутимо, поскольку теперь пламя сконцентрировалось в середине груди.
Затем в моем сердце произошел всеподавляющий взрыв, который заставил меня задохнуться, сметая остатки самообладания. Мое тело погрузилось в пучину агонии, содрогаясь в конвульсиях, и все, о чем я могла думать, было ‘о, пожалуйста, пусть это будет конец'.

Потом все растворилось в темноте, тишине и спокойствии. Я парила, временно окунувшись в милосердное небытие. Ни здесь, ни там.

А затем мир вокруг меня закружил в хороводе чувственных импульсов.
У меня перехватило дыхание от нахлынувших запахов, ароматов, вкусов. Некоторые были знакомыми, но столь отличались от тех, что я помнила или ожидала; некоторые же были абсолютно чужими - интригующими и ужасающими одновременно. Моих ушей достигли звуки, но они были искаженными и непонятными - во всяком случае, казались оглушительно громкими. Я попытался заставить свои руки прикрыть уши, но не могу сказать, повиновались они или нет. Изо всех сил пытаясь придать смысл какофонии окружающей действительности, я, наконец, сумела подчинить свой мозг и передать глазам команду открыться. И была настолько поражена буйством красок, которое встретили мои зрительные органы, что застонала и, перевернувшись, спрятала лицо в... подождите. Где я?

Все еще пребывая в себе, боясь встречи с внешним миром, я приподняла голову и снова рискнула открыть глаза. Я узнала вещь, которую увидела - она была плоской и удобной, теплой и мягкой - но не смогла сразу найти определение для нее. Молниеносно мозг стал сортировать мой лексикон. И хотя там все было знакомым, мне приходилось нелегко, приводя в соответствие слова и их значения.

Среди бесчисленного количества звуков на инстинктивном уровне мое внимание привлек один. Это был слабый шум, едва различимый среди всех остальных звуков, воспринимаемых моими ушами. Просто мягкое поглаживание поверхности. Но это сказало мне кое-что очень важное, заставив замереть: я не одна.

Я подняла взгляд и встретилась с двумя парами блестящих золотистых глаз, внимательно наблюдающих за мной.
Моего слуха достиг пронзительный звук, но меня это не взволновало, поскольку я пятилась назад по мягкой поверхности в попытке удрать. И спиной врезалась в преграду, которая и издала этот шум, когда я наткнулась на нее. Тогда я был поймана в ловушку, загнана в угол.
- Белла?
В противоположность ужасному шуму мгновение назад, этот звук был красив, мелодичен. И это привлекло и удержало мое внимание. Мои уши проследили источник звука, приведя меня к владельцу одной из пар тех золотистых глаз.

Когда я встретилась с ним взглядом, все мое тело начало трясти.
- Белла. О, Белла, - мягко проговорил он. - Ты вернулась ко мне. Ты в порядке. Все хорошо.
Быстро осмотрев комнату, я обнаружила еще семерых: шестерых с такими же золотистыми глазами и одного с черными. Я задержала взгляд на последнем чуть дольше, чем на остальных. У него было самое специфическое выражение лица – оно было одновременно и свирепым, и озабоченным, выражало и готовность защищать, и облегчение. У меня были забавные ощущения: я боялась его и в то же время хотела…поблагодарить?
Но больше всех мое внимание привлек тот, с золотистыми глазами и бронзовыми волосами, который стоял ближе всех ко мне. Я чувствовала к нему неосознанное притяжение, которое пугало меня, потому что я не понимал этого.

Случайный взгляд вниз отвлек меня. Я задохнулась, когда увидела, как свет лампы отражается от... проклятье, как это называется? Ну же!... блестящих, гладких камней в... кольце!... на моем пальце. Он, преломляясь, раскладывался на цвета, для которых у меня не было названий, и не потому что мой мозг не мог сопоставить слова и значения, а потому, что это были цвета, которые я прежде никогда не видела.
Я посмотрела на парня.
- Как это называется? – наконец, дрожащим голосом произнесла я.
Он тоже опустил свой взгляд, и на его лице изобразилось непонимание.
- Это твое обручальное кольцо.
- Нет. Это, - объяснила я, указывая на сияющую часть.
- Бриллиант?
- Бриллиант! Ну конечно!

Я опять посмотрела вниз, двигая рукой и наблюдая, как свет рассыпается новыми цветами. Я в прямом смысле была как ребенок с новой блестящей игрушкой.
- Белла?
Я съежилась, возвращая ему свое внимание. Но взглянув на его лицо, наполненное такой тоской, такой потребностью, я почувствовала… заинтересованность …в нем. Я погладила камень, и в этот момент в моем мозгу вспыхнуло видение.
- Ты подарил его мне? – сдавленно спросила я, удивляясь сама себе. Но на подсознательном уровне я знала, что это правда.
Я смущенно наблюдала, как играет тень улыбки на лице невероятно прекрасного создания передо мной.
- Да. Да, это я, - ответил он и протянул ко мне свою руку. Я отпрянула назад, упершись спиной в…деревянную…штуку…спинку кровати! Он отдернул руку, выразив терпение и понимание.
- Никто не причинит тебе вреда, Белла. Я просто хотел показать тебе свое кольцо. Видишь? Его подарила мне ты.

Я взглянула на кольцо на его пальце, затем - на свое. Они соответствовали друг другу.
Я набрала воздуха, чтобы что-то сказать, и в этот момент мои глаза встретились с его, но я не видела его, вместо этого перед моими глазами пронеслись воспоминания. И все они были связаны с кольцом на его сильной руке: его покупка с…маленькой темноволосой… Элис …О да, Элис!; то, как я одевала его ему на палец перед большим количеством людей; то, как я подглядывала, как он восхищается им, не зная, что я вижу это; то, как я посасываю палец с кольцом, обхватив его губками, заглатывая как можно глубже.

Я смотрела на него широко раскрытыми глазами. И вдруг все вернулось ко мне в туманном дезориентирующем порыве. Я застонала и покачнулась, охватывая себя руками за плечи. Когда головокружение прошло, и все стало на свои места, я на нечеловеческой скорости бросилась в объятья к любви всей своей жизни.
Я опрокинула его, завалив рядом с кроватью. Эдвард крякнул, упав на спину и принимая мой вес на себя. Мимолётное видение того, что мы уже оказывались в таком положении, пронеслось у меня в голове. Но я не смогла сконцентрироваться, мне сейчас было не до этого.
- Эдвард! Эдвард! – воскликнула я, прильнув к нему, прижимая к себе.
- О, слава Богу, - простонал он, крепче обнимая меня. – Ты вернулась ко мне, Белла. Ты вернулась.
Лежа на полу подо мной, он мягко раскачивал меня из стороны в сторону.
- Я никогда не уходила, Эдвард, - выдохнула я. – Я все время была здесь. И…иногда слышала тебя…и чувствовала тебя…и я… - мой голос растворился в сдавленных всхлипах от нахлынувших эмоций.
- Шшш – успокаивал он, гладя меня по голове, потирая спину и прижимая к себе.

Я подняла на него взгляд и была очарована его внешностью. Все в нем было тем же, только еще лучше. Все те же бронзовые волосы, но теперь я могла различить в них легкий золотой отлив и более темные медные пряди. Я протянула руку и коснулась их, не сумев сдержать вздоха. Они такие мягкие. Я, очевидно, сказала это вслух, поскольку его лицо озарилось улыбкой, настолько великолепной, что я напрочь забыла о волосах. Зубы у него были сияюще белыми, это было видно даже моим человеческим глазам, а теперь я могла разглядеть их острые края, вид которых послал сигнал опасности моим новорожденным инстинктам. Сделав для успокоения глубокий вдох, я отметила, что его губы были более красными, чем я запомнила, но такими же мягкими. Форма его подбородка и скул стала теперь более четкой, подчеркивая его мужскую привлекательность.

И его запах.

Его теплый пряный аромат вызвал во мне определенную реакцию: мне сдавило грудь от знакомого запаха, который я всегда считала привлекательным, а сейчас же нашла просто опьяняющим. Мой рот наполнился…ядом?...ох, ну и дела!...я буквально исходила слюной от его аромата. И, оказалось, была любопытная связь между притоком яда во рту и... кое-где еще. Его аромат заставлял меня хотеть... попробовать его... вкусить его. Я тяжело сглотнула и заметила, что взгляд Эдварда не отрывается от моего горла, следя за его движением.
И так мы наблюдали друг за другом довольно долгое время. Он дал мне полную свободу действий в моих визуальных и тактильных исследованиях. А потом захихикал, мягко отстраняясь от меня.
- Что?
- Ничего, просто ты очень сильная.
- Ох! Я не сделала…
- Нет. Ну немного… - снова улыбнулся он. – Но ничего.
- Это правда случилось, Эдвард? – прошептала я.
- Да, - так же шепотом ответил он, потянувшись ко мне и прижимаясь губами.

Ощущение его поцелуя вызвало во мне инстинктивную реакцию, инстинктивную потребность –
раствориться в нем. Я застонала и еще сильнее впилась в его губы. Оо, какой вкус! Я провела язычком по его сладким губам и снова застонала. Потом взяла его лицо в ладони и стала неистово вылизывать, пока его рот не приоткрылся. Когда наши языки нерешительно встретились, я захныкала и потянула Эдварда на себя, желая быть как можно ближе к нему.
Он простонал, а я уловила чей-то сдавленный смешок.
Я нахмурилась и отпрянула назад.

Божечки! Я забыла…о них, - подумала я, поднимая голову и встречаясь с удивленным выражением лиц остального семейства. Я смущенно уткнулась в изгиб шеи Эдварда, а он понимающе улыбался и поглаживал мне спину. Я с иронией отметила, что мои щеки больше не вспыхивают, как каждый раз раньше - это было чем-то, что невозможно забыть.
Следующие минуты прошли в радостном воссоединении, с объятиями, поздравлениями и неловкими движениями, которые свидетельствовали о том, что я не знаю своей силы. И это было слегка…обескураживающе.

А затем я увидела свое отражение в зеркале.

Комментарии к «Список желаний» оставлять здесь!!!!

Мы можем казаться как чудом, так и ужасом, это зависит от того, как нас хотят воспринимать