Если бы не законы, не знаю стала бы я повествовать свою историю. Я никогда не писала дневников, и не знаю, как это делается, но наверно пришло время излить душу на лист бумаги и подарить истории жизнь.
Не сказать, что жизнь моя была хуже или лучше других людей моего сословия. Приходилось работать с утра и до позднего вечера, но я считаю, что мне еще повезло, у наших дальних родственников по папиной линии был свой кабак, назывался он «Лер», туда меня взяли официанткой, помощницей повара. Заведение было среднего класса, располагалось в проулке между церковью и пристанью, когда-то там была аптека, но лекарь умер, а его помещение продали с молотка на торгах, и посей день в комнатке, где смешивали лекарства, пахло разными травами.
Сама работа была хорошо оплачиваемая, да и чаевые иногда приносили не плохой доход. Я тогда носила униформу; состоящую из платья, передника и чепца, причем мистер Клоу периодически обновлял нашу одежду так, как считал, что чистота наряда отражает чистоту душевную. И поэтому я тратилась лишь на сорочки и панталоны с чулками, да и на обувь, хотя к ней я относилась крайне аккуратно так, как сапоги или туфли пошить, стояло тогда непомерные деньги.
Но как и в любой бочке меда есть ложка дегтя это вечерние визитеры нашего заведения. Да и доброта моего дяди иногда возвращалась к нему не лучшей стороной монеты. Он по началу как-то начал брать к себе в официантки девушек легкого поведения, дабы помочь им встать на путь праведный, но сущность человека не всегда поддается изменению и поэтому, девочки пользуясь моментом, подыскивали себе калым на ночь среди наших посетителей. Их поведение влияло на репутацию заведения в целом, и мистер Клоу стал, следил за этим строго, если он замечал, что кто-то из работниц флиртует или уходит с клиентом, то наследующее утро она была уволена. И так сложилась судьба, что тем вечером я ушла с клиентом, но об этом немного позже.
Тот роковой день начинался ничем примечательным, утром я отвела Сьюзан в школу при соборе Святого Павла, и отправилась на работу около восьми утра, я уже протерла барную стойку, затем стаканы и расстелила свежие скатерти, взятые накануне у прачки Мери. Около одиннадцати меня позвал сеньор Бертолуччи, и отправил с поручением к мяснику, что жил вдоль побережья и торговал исключительно свежим мясом, и потом он делал нам скидки так, как уважал нашего повара, с которым они не один раз пили на брудершафт в праздники.
По пути я встретила похоронную процессию, она мне напомнила о смерти моей матери, то была морозная ночь января, чахотка забрала ее у меня и моей сестры. Мать долгое время скрывала от меня свою болезнь, боясь причинить мне, боль и в последние дни старалась сделать все возможное для меня. Она отвела меня к падре на первое причастие, накануне сшив, прекрасное платье из своего свадебного. Аннет была очень рада, когда узнала, что дядя возьмет меня к себе. Я тогда и не обратила внимание на фразу, - Теперь я за тебя спокойна, – лишь через какой-то промежуток времени я смогла понять весь смысл, какой она хотела вложить в эту емкую фразу. Вскоре затем случилась, еще одна трагедия. Но лишь моя личная отец женился вторично и на место моей душевной, любящей матери, пришла рациональная, хладнокровная женщина. К моей младшей сестре, которой на то время было год она отнеслась, как к своей родной. Меня же не считала никем в ее новой семье. Под влиянием новой «шеи», отец очень изменился, и стал пить, много пить, пропадал ночами в борделях и игорных заведениях, он проигрывал там все деньги, которые зарабатывал на скотном дворе. На мои же кровные питалась и жила вся семья. Поэтому мачеха и не горела желанием, избавится от меня, но это ей не мешало отравлять мне мою жизнь ядом, сочившимся из ее уст повсеместно. С другой стороны я бы никогда не бросила бы маленькую Сьюзан и отца в руках этой женщины, и когда пришло время уйти я долго мучилась делемой и правильностью своего поступка, что выбрать любовь или семью. Сердце рвалось к нему в замок, а рассудок удерживал меня здесь. И может кто-то осудит меня, но я выбрала любовь чистую и неистовую, как сама стихия завывающая морозными ночами в каминах горожан.
Очнулась от своих раздумий я лишь тогда, когда кто-то стукнул меня в спину, оглянувшись, я никого не увидела, лишь комок снега, потерявший от встречи с моей спиной форму. Сейчас он тихо лежал на земле и не казался таким грозным орудием, как казалось это в детстве, когда нас с девчонками мальчики из гимназии напротив обкидывали на переменах. – Дети, - подумал я, и пошла дальше.
Веревка от свертка уже начала врезаться под весом мяса, в без того замерзшую руку и я ускорила шаг. Снег задорно заскрипел под моими сапогами, наполняя звуками зимы, улочку по которой я шла. Вот пред моими глазами предстала дверь в наш кабачок.

Запивая их виски, он был так несчастен, что хотелось подойти и расспросить, в чем его проблема, но я не смогла этого сделать так, как только я направилась к посетителю, вошел новый, который перевел весь интерес на себя. Даже рыбак перестал петь, и сев ровно, смотрел на нашего гостя.
Такие, как он заходили к нам крайне редко; его сюртук был расшит золотом и паетками, он будто сиял, светясь в темноте угла, в котором стоял, его хозяин. Ткань, из которой он был сшит, являлась шелком, а оторочка воротника и рукавов, были обрамлены белым кружевом в цвет манишки. Из под белого парика на его голове местами выбивались его прекрасные золотые кудри. Телосложением незнакомец был мускулистым и ростом высок, его легкие туфли при этом не имели на себе следов износа под мощью своего хозяина.
Мужчина прошел и сел за стол в углу, сняв с рук перчатки, он взглянул на меня, и пристально смотрел своими прекрасными голубыми глазами.
-Глаза, как же я раньше не обратила на них свое внимание? - подумала я и медленно пошла к нему на его манящий взор. Мир вокруг меня перестал существовать, я не могла сопротивляться желанию идти на зов незнакомца. Мне казалось, скажи, прыгни в Темзу, и я прыгну, я была словно кукла в умелых руках кукловода.
-Мисс, мисс? – позвал кто-то меня, и я очнулась от сна. Это был наш странный визитер, и скинув с себя остатки дурмана, я поинтересовалась, что он будет пить или есть, на что клиент ответил, чтобы я принесла ему бренди.
-Хорошо, сейчас. – Я мигом обернулась, и уже в моих руках была самая лучшая бутылка бренди из наших винных запасов и стакан. Я поставила их на стол, и потянулась, было открыть бутылку, как рука мужчины остановила меня.
-Я сам, не утруждайте себя. – С этими словами он одним пальцем выдернул пробку из бутылки, чем привел в замешательство большую часть посетителей. Он сделал пару глотков, и подняв глаза на меня, просил, - как вас зовут?

Я посмотрела на часы; было уже далеко за полночь, все пора спать, а то завтра на работу. Заложив страницу календариком, я положила ее на тумбочку возле кровати и выключила бра. Засыпая, я наделась лишь на то, что сон мой будет спокойный и без ведений.
Но, проснувшись утром, я поняла, что сон был, но теперь он стал еще красочнее и ярче, нежели раньше. Почему-то незнакомец у меня ассоциировался с Луи, было в них что-то общее, а я с Софией. «Тьфу, какая глупость! Это все мое неуемное воображение!» Сегодня было солнечно и очень красиво, за окнами пели птицы и тявкали собаки. Лужи успели просохнуть, и не намека на вчерашний дождь. Я посмотрела на термометр за окном, он показывал плюс двадцать четыре. Надев сарафан и сандали, я взяла сумку и направилась в кухню. Завтракать не хотелось, и я просто попила молока из холодильника. Ключи от машины лежали на комоде, прочим как всегда. Машина моя была старенькой, но зато купленной на свои кровно-заработанные деньги. Форд завелся не с первого раза, ну это еще одна константа. Дорога до работы занимала у меня всего полчаса, но по нашим меркам это долго. Я работала в магазине цветов «Флер», и вот еще одна ассоциация «Флер», «Лер». «Так надо возвращаться в реальность.» Открыв лаку, я протерла стеллажи и начала выставлять вазы с цветами. За весь день было всего три клиента, один очень галантный мужчина купил охапку дивных хризантем, две женщины приобрели пять роз и попросили их красиво упаковать.
Ужин я так же пропустила, так как наедаться перед танцами не хотела. Найдя черное со стразами платье, я подумала, что раз меня сегодня везут-то можно надеть туфли на каблуке. Накрасив ресницы и немного побрызгавшись духами-подарком бабушки, я посмотрела на тетради. «Ладно, у меня еще полчаса до выхода, еще можно почитать немного».

-Ты еще не поняла, что ты уйдешь от суда лишь со мной. – Его слова пугали меня, я начала чувствовать себя загнанным зверем, без возможности сражаться за свою свободу. Его огромное тело нависло надомной, и под его тенью я казалась мышкой. Я оглянулась, и посмотрела в сторону заднего выхода, и моя мысль была сразу пресечена холодным голосом мужчины.
-И думать забудь, лучше расслабься и дай мне так сказать убить твою репутацию. Сделай счастливое лицо, и пойдем от суда. Здесь так все скучно и уныло, да и кому нужна твоя репутация? Лишь падре Лусьеро к которому ты ходишь исповедоваться по воскресеньям, мне же она не нужна вовсе. - При этих словах он зевнул, и заслонив рукой рот, громко рассмеялся. От его смеха по всему моему телу пробежали мурашки, он был страшным, будто извергаемый из самой пучины ада.
Я решила, что выйти из «Лер» я могу, лишь только выполнив его требования, и натянув улыбку радости, я развернулась к нему, и попыталась наладить отношения.
-Зачем я вам нужна? – Дрожащим голосом спросила я.
-А зачем нужны женщины? – Он притянул меня к себе, и облизнул мою правую щеку, его шершавый язык был неприятен, это все не шло в сравнение, как лижут руки кошки или собаки. Тут я поняла одно, что с каждой секундой он менялся, и превращался полного жестокости человека. Когда он только зашел он не был таким, что же могло изменить его до такого состояния, мое ли отношения или бренди, я прокручивала весь это час. Как диафильм в голове и думала что же, что же, но ничего из происшедшего не казалось мне столь значимым, чтобы так изменить человека.
Наконец мы оказались на улице. Прохожих уже в то время было немного, двое мужчин лишь смирно сидели на лавочке и общались о чем-то. Я обратила свой взгляд к небу с мыслью, - Господи спаси меня, - и в ту же секунду тучи разразились снегопадом, чем заставили уйти собеседников со своего насиженного места. Это было впервые за мою жизнь. Лондон скорее славился дождями, нежели снегопадами. Все в этом году было другим, необычным и непонятным. Мы остались вдвоем на тротуаре, а снежинки продолжили танцевать свой белый танец, ложась у меня на лице, растворяясь в слезах.
Он схватил меня за руку, и придерживая около себя, набрал в грудь воздух, и из его уст раздался свист. Я не знала, кого он звал таким душераздирающими звуками. Я вертела головой то направо, то налево ища глазами того, кого звал этот садист. Наконец сквозь пелену снежной завесы появился конь, прекрасный черный жеребец, он летел будто стрела, рассекая воздух, при этом издавая громкое ржание. Наездник, вскочив на коня, потянулся за мной, я поняла, что он хочет увезти меня с собой. Я развернулась и побежала, прочь от графа. Моя длинная юбка, путаясь у меня между ног, причиняла большое неудобство, и далеко убежать я не смогла. И тут что-то под моей ногой хрустнуло, и я поскользнувшись упала на снег. Я уже спиной чувствовала его приближение, но обернуться не было сил, страх сковал меня.
-Ты не уйдешь от меня, - с этими словами он нагнулся, и схватив меня за воротник пальто, потянул мое тело к себе на седло. Перекинув меня словно мешок, через спину своего жеребца, он пришпорил его, и тот пристав на дыбы помчался, рассекая воздух. Вскоре я начала замерзать; свирепый ветер, смешиваясь со снегом, хлестал мои щеки, и пронизывал волосы, которые потеряли форму прически, и вторили гриве коня, который уносил меня в неизвестность.

Остановилась я только тогда, когда отец уже с неподдельным интересом спрашивал, не случилось - ли что со мной и колотил в дверь моей комнаты. «Господи Бриджитт!» Я скатилась с лестницы и выбежала на улицу. Там уже стоял новенький автомобиль Авенсис. Из пассажирского окна торчала по - пояс Бриджетт, визжащая, что-то невнятное.
-Привет, Энн, отлично выглядишь. Впрочем, как всегда.- Последняя фраза была сказана скорее с досадой, нежели с радостью.
-Привет, Брит и Джек!- Сказала я, садясь назад; машина до сих пор пахла новым салоном.
-Как ты себя чувствуешь? Вчерашний день был по истине тяжелым.
-«Ты и не знаешь насколько»- Подумала я про себя.
-Да, все нормально, спасибо, что вытащили меня, - эта фраза была скорее благодарностью, нежели реальными ощущениями. – а то дома атмосфера накалена, мама постоянно плачет, а отец только и знает, что подливает мало в огонь. Ладно, давайте не будем о грустном. Кто сегодня будет в клубе? Саша прейдет, а то она вроде когда, на работе на стремянку залезала, сломала ногу. – Спросила я, чтобы сменить тему.
-Да, но ее бой-френд обещал притащить ее на руках, - при этих словах разразился смех.
-Этот малый может.- Сказал Джек.
На стоянке уже было много автомобилей, когда мы подъехали, но Тайота легко проскользнула между двумя машинами. Как же на улице тепло, немного ветрено, приятно. Мы зашли в здание, здесь было множество знакомых лиц. Ди-джей крутил какую-то мелодию, но под нее так и хотелось пуститься в пляс.
-Ангелина, ты что-нибудь будешь? - спросил знакомый голос, это была она - Нелли. Красивая как богиня с олимпа, которая случайно забежала в это место посмотреть на нас смертных.
-Здравствуйте, а как вы здесь оказались? – С недоумением спросила я.
-Так, ты не ответила. – С улыбкой сказала она.
-Мне, если только, диет-колу. – Со смущением сказала я.
-Я искала тебя, а твои друзья так громко кричали, что идут на танцы, я и решила, что найду тебя здесь. - Лукаво сказала красавица.
-Вы, даже знаете кто мои друзья? – Было так шумно, что женщина видимо, не расслышала моего вопроса и, взяв меня за руку, потянула к выходу.